Название: Шерлок Холмс и реальные уголовные дела
Автор: Оруга
Бета: х_любимая_х
Версия АКД
Размер: 5646 слов
Рейтинг: PG-13
Аннотация: Рассказ о некоторых реальных уголовных делах XIX-начала XX века, которые могли найти отражение в произведениях Артура Конан Дойла о Шерлоке Холмсе.
Примечание/Предупреждения: Работа выполнена командой "Опасная бритва" для Большой Игры-5.
Тема задания: Мета
Размещение: Запрещено
Популярная литература (как и популярное искусство вообще) всегда опирается на злободневные для читателя (зрителя, слушателя) темы. В криминальных романах такими часто являются уголовные дела, получившие большой общественный резонанс. Вот почему в советских детективах мы читали про расхитителей и иностранных шпионов, а в современных скорее встретятся серийные убийцы и «оборотни в погонах».
Шерлок Холмс, как известно, расследовал множество самых разнообразных дел: убийства, кражи, шантаж, загадочные исчезновения... Было бы логично предположить, что в рассказах Конан Дойла читатели находили отголоски реальных уголовных дел того времени. И мы с уверенностью можем заявить: так оно и есть. Но это именно отголоски, детали, отдельные моменты — Конан Дойл, как истинный художник, преломлял реальные события так, как это требовалось ему для воплощения его замысла.
Лаборатория пустовала, и лишь в дальнем углу, пригнувшись к столу, с чем-то сосредоточенно возился какой-то молодой человек. Услышав наши шаги, он оглянулся и вскочил с места.
— Нашел! Нашел! — ликующе крикнул он, бросившись к нам с пробиркой в руках. — Я наконец нашел реактив, который осаждается только гемоглобином и ничем другим! — Если бы он нашел золотые россыпи, и то, наверное, его лицо не сияло бы таким восторгом.<...>
— Господи, да это же практически самое важное открытие для судебной медицины за десятки лет. Разве вы не понимаете, что это дает возможность безошибочно определять кровяные пятна? — воскликнул Холмс.<...> Раскрытие преступлений всегда упирается в эту проблему. Человека начинают подозревать в убийстве, быть может, через несколько месяцев после того, как оно совершено. Пересматривают его белье или платье, находят буроватые пятна. Что это: кровь, грязь, ржавчина, фруктовый сок или еще что-нибудь? Вот вопрос, который ставил в тупик многих экспертов, а почему? Потому что не было надежного реактива. Теперь у нас есть реактив Шерлока Холмса, и всем затруднениям конец!
И действительно, ликование по этому поводу вполне понятно: возможность точно определять наличие крови была мечтой всех следователей с незапамятных времен. А дальше Холмс выпаливает несколько имен — все это обвиняемые, чью вину было трудно или невозможно доказать именно из-за отсутствия «реактива Шерлока Холмса»: «год назад во Франкфурте разбиралось запутанное дело фон Бишофа. Он, конечно, был бы повешен, если бы тогда знали мой способ. А дело Мэзона из Брадфорда, и знаменитого Мюллера, и Лефевра из Монпелье, и Сэмсона из Нью-Орлеана?»
Остановимся на Мюллере, потому что это дело «засветилось» еще в одном произведении о Холмсе.
— Вспомнил! — воскликнул я и принялся рыться в ворохе газет, валявшихся на диване. — Ну да, конечно, вот он! Кадоген Уэст — это тот молодой человек, которого во вторник утром нашли мертвым на линии метрополитена.
9 июля 1864 года в четверть одиннадцатого ночи двое банковских служащих сели в пустовавшее купе первого класса...9 июля 1864 года в четверть одиннадцатого ночи двое банковских служащих сели в пустовавшее купе первого класса на станции Хакни Северо-Лондонской железной дороги. Один из них коснулся рукой сиденья и почувствовал, что оно покрыто неприятной липкой субстанцией. В неясном свете масляных ламп он сумел разобрать только, что это вещество красного цвета. Охрану успели вызвать до того, как поезд тронулся. Вагон обыскали и обнаружили, что следы жидкости, напоминающей кровь, имеются также на диванных подушках, окне, одной из дверных ручек и прогулочной трости. В купе обнаружились также маленькая черная сумка и бобровая шляпа с биркой изготовителя — Дж. X. Уолкера.
Свидетелей происшествия не было. В то время между железнодорожными вагонами не было ни переходов, ни окон. Ограбления, зачастую с применением насилия, были отнюдь не редким явлением, особенно ночью. Подозревая подобный случай, полиция приказала опечатать вагон, отцепить его и отправить на станцию Боу для дальнейшего осмотра. Шляпу, трость, сумку и подушки отдали в столичную полицию, чтобы пятна изучили и по возможности установили, действительно ли это кровь.
Приблизительно в то время, когда вагон обыскивали, машинист поезда, следующего в противоположном направлении, увидел, как на двухметровый участок земли между рельсами упала темная фигура. Остановив поезд, машинист выбрался из него и обнаружил лежащего без сознания мужчину, которого, по-видимому, жестоко избили. Его отнесли в ближайший кабак, где по содержимому карманов установили, что это Томас Бриггс, семидесятилетний главный клерк банковского дома Робертс на Ломбард-стрит. Среди прочих повреждений у мистера Бриггса была трещина черепа, и он умер на следующее утро, не приходя в сознание. Его сын, вызванный в полицию, опознал сумку и прогулочную трость как принадлежавшие его отцу, но сказал, что никогда не видел шляпу, обнаруженную в вагоне. Цилиндр мистера Бриггса исчез так же, как и золотые часы с цепочкой.
Инспектор Скотланд-Ярда Дик Теннер пришел к выводу, что преступление было непреднамеренным грабежом, и нападавший, находясь в состоянии аффекта, по ошибке унес с собой чужой головной убор. Он составил описание забытой в вагоне шляпы, цепочки и часов. Поскольку нападение на мистера Бриггса стало первым убийством в Британии, произошедшем в железнодорожном вагоне, общественный резонанс этого события был огромен. Благодаря этому следствие продвигалось очень быстро. Вскоре в полицию обратился ювелир, который принес пропавшие ценности. Он рассказал, что явившийся к нему клиент обменял их на похожий комплект той же стоимости.
Когда об этом написали газеты, один кучер кэба рассказал полиции о том, что друг семьи Франц Мюллер давал его десятилетней дочери поиграть со шкатулкой, на которой была выгравирована фамилия ювелира. Кроме того, у Мюллера была шляпа, такая же, как та, что обнаружили в вагоне. От кучера полиция получила фотографию Мюллера, и ювелир опознал в нем своего покупателя.
Однако в Англии обнаружить Мюллера не удалось. Допрашивая его домовладелицу, инспектор Теннер выяснил, что тот отбыл в Нью-Йорк на парусном судне «Виктория». Тогда Теннер воспользовался плодами технического прогресса: сел на борт парохода «Манчестер» и оказался в Нью-Йорке на несколько недель раньше, чем парусник «Виктория». При задержании у Мюллера обнаружили цилиндр убитого Бриггса, который он укоротил, чтобы убрать подписанное изнутри имя предыдущего владельца. Мюллера вернули в Англию; 27 октября 1864 года начался судебный процесс.
В своих показаниях по делу Мюллера доктор Генри Лэзеби опирался на точное расположение пятен крови на месте преступления, а также обнаруженных на трости. Лэзеби в деталях описал то, как был убит Бриггс. Присяжные признали Франца Мюллера виновным, и он был публично повешен перед Ньюгейтской тюрьмой. Кстати, перед казнью он признался в своем преступлении (1).
Как видим, из этого громкого уголовного дела на страницы шерлокианы перекочевал труп, сброшенный на железнодорожные пути, но если читающая публика хоть на миг предположила, что сюжет будет знаком, то ее ожидал большой сюрприз!
Гораздо больше от первоначальной истории осталось в другом рассказе Конан Дойла, написанном «по мотивам» трагического события, приключившейся в Сомерсетшире четырьмя годами ранее убийства в железнодорожном вагоне.
— Отнеситесь к этому мужественно, Фергюсон. Особенно печально, что причина, толкнувшая мальчика на такой поступок, кроется в чрезмерной, нездоровой, маниакальной любви к вам и, возможно, к покойной матери. Душу его пожирает ненависть к этому великолепному ребенку, чье здоровье и красота — прямой контраст с его собственной немощностью.
29 июня 1860 года близ Траубриджа в графстве Сомерсетшир в загородном доме «Роуд-хилл-хаус» был найден убитый ребенок...29 июня 1860 года близ Траубриджа в графстве Сомерсетшир в загородном доме «Роуд-хилл-хаус» был найден убитым трехлетний ребенок — младший сын управляющего фабрикой Кента, проживавшего там со своей второй женой, тремя детьми от первого брака и тремя — от второго. Убитый ребенок был сыном от второго брака. Сэвил, так звали малыша, был любимцем родителей. Он исчез из своей кроватки ночью. В комнате не было следов взлома. Отчаянные поиски ребенка семьей, местной полицией и горожанами не приносили успехов, пока кто-то не догадался заглянуть в неиспользуемый флигель для слуг, наполовину спрятанный за зарослями кустарника.
Пол домика был залит кровью. В его подвале обнаружился труп пропавшего ребенка, одетый в ночную сорочку и укутанный одеялом. В груди мальчика зияла рана, а горло было перерезано так сильно, что голова была почти отделена от тела (1).
Местная полиция арестовала няню, но у той не было никакого вероятного мотива. Также против нее не было никаких улик, и, в конце концов, женщину отпустили. На оконной раме местный полицейский обнаружил кровавый отпечаток руки и вытер его, чтобы «не расстраивать семью». Кладовки никто не обыскивал, чтобы «не вторгаться в семейные тайны». Вскоре поползли слухи о том, что Кент сам убил своего маленького сына по непонятным причинам. Возбужденная пресса потребовала от следствия результатов.
Местная полиция пребывала в полном замешательстве. Расследовать дело по поручению Скотланд-Ярда отправился один из самых одаренных детективов — инспектор Джонатан Уичер.
Узнав, что нынешняя миссис Кент, мать погибшего ребенка, первоначально попала в дом в качестве гувернантки для старших детей, он заинтересовался шестнадцатилетней Констанс, дочерью первой миссис Кент. Было известно, что мать девочки страдала психическими расстройствами, а впоследствии оказалось, что флигель использовался ее дочерью в качестве тайника. Детектив задумался: «Могло ли безумие матери перейти по наследству к девочке? Поскольку маленький Сэвил был явным любимчиком всей семьи, могли ли зависть и месть послужить мотивом убийства?»
Выяснилось, что одна из трех ночных сорочек Констанс пропала. Местная полиция находила какую-то «окровавленную рубашку», но не позаботилась приобщить ее к делу, и до приезда Уичера она исчезла. Детектив решил, что это и была сорочка Констанс. В результате обыска в спальне девушки под матрасом нашли кипу старых газетных вырезок, в которых подробно освещался судебный процесс над некой шотландкой по имени Мэделайн Смит, представшей перед судом в 1857 году за отравление своего любовника. Мисс Смит держалась настолько уверенно, что суд по ее делу вынес вердикт «не доказано».
16 июля, к большому удивлению жителей городка, инспектор Уичер арестовал Констанс. По примеру Мэделайн Смит девушка оставалась спокойной и сдержанно-печальной и немедленно стала предметом всеобщего сочувствия. Вскоре её освободили, поскольку улики против нее сочли несостоятельными. Тело мертвого ребенка эксгумировали в надежде, что пропавшая ночная сорочка была по ошибке погребена вместе с ним, но в могиле ее не оказалось. Страдающая от слухов и сплетен семья Кентов переехала из Сомерсетшира, отправив Констанс во Францию. Уичера подвергли резкой критике за то, что он посмел арестовать благородную девушку, и уволили из Скотланд-Ярда (5, с. 60).
Прошло время, и люди стали забывать об этом происшествии. А затем, через пять лет после убийства, Констанс Кент появилась в церковном приюте в английском Брайтоне. Там она много общалась со священниками. Наверное, благодаря их влиянию Констанс Кент созналась, наконец, в убийстве своего маленького сводного брата.
Она подробно описала, как заколола его. «Я думала, что кровь никогда не потечет», — сказала она. Суд приговорил девушку к смерти. Ввиду ее молодости на момент совершения преступления и чистосердечного признания своей вины смертную казнь заменили пожизненным заключением.
Констанс отсидела в тюрьме двадцать лет и в 1885 году после своего освобождения оказалась в совершенно чужом для себя мире.
В это время трагическая история попала на страницы газет, а позднее, под пером Конан Дойла, превратилась в рассказ о семейной драме Фергюссонов, где Холмсу, к счастью, удалось предотвратить и убийство, и обвинение.
— Вот передо мною эти забавные рисунки, которые могли бы вызвать улыбку, если бы они не оказались предвестниками столь страшной трагедии.
Широко распространено мнение, что в «Пляшущих человечках» создатель Шерлока Холмса отдал дань уважения Эдгару Аллану По, рассказ которого «Золотой жук» был первым детективным произведением, прочитанным Конан Дойлом. Но следует отметить, что на появление этого рассказа мог повлиять еще один источник, связанный с реальной криминальной практикой того времени.
В 1893 году был впервые издан фундаментальный труд австрийца Ганса Гросса «Руководство для судебных следователей, чинов жандармерии и полиции». Гросс (1847–1915) долгое время работал судебным следователем, а затем преподавал в университетах Черновцов, Праги и Граца. Основал первый в мире научный журнал, посвященный криминалистике, создал Институт криминалистики в составе университета Граца. Иногда Гросса называют даже создателем самого термина «криминалистика».
Труд Гросса весьма обширен и подробен. В частности, автор описывает условные воровские знаки...Труд Гросса весьма обширен и подробен. В частности, автор описывает условные воровские знаки, часто «прикидывающиеся» безобидными детскими рисунками. Вот один из наиболее старинных, еще XVII века:
«Первая строчка означает призыв, а именно: в направлении стрелы 4-й дом имеет быть ограблен в ночь последней четверти луны. Вторая строка служила удостоверением в принятии призыва к сведению. Это значит, что каждый проходивший мимо разбойник, прочитав первую строку и желая принять участие, вырезал или чертил ниже свой знак, который был хорошо известен его товарищам. Так и получилась вторая строка: птица, игральная кость, ключ, горшок, цепь, т.е. знаки пяти злоумышленников, на несомненное участие которых подстрекатель мог таким образом рассчитывать. И поныне мы ощущаем невольное чувство страха, разгадывая преступный смысл таких, по-видимому, невинных знаков, но не многие из нас представляют себе, что потомки этих страшных предков перенесли и в наше время эти знаки» (2, с.375).
А вот уже более свежая надпись:
«Нарисованная одним почерком птица изображает попугая, — что указывает на говорливость того, кому знак принадлежит (известный вор). Другой знак церковь, третий ключ, ниже три кружочка над чертой — знак св. Стефана, так как этот святой погиб вследствие побиения камнями. Эти три камня означают день смерти св. Стефана, т.е. 26 декабря. Рядом младенец в пеленках обозначает день Рождества Христова, 25 декабря. Все становится ясным, а именно: «человек, в обществе злоумышленников известный по знаку попугая, имеет намерение совершить кражу из какой-то церкви, для чего ищет сообщников, и пусть таковой сообщник явится 25 декабря на место, где этот знак нарисован (часовня в глухом лесу) для совершения кражи» (там же, с. 377).
Далее Гросс указывает, что жандармам удалось расшифровать эту надпись, и 25 декабря (к сожалению, год не указан) возле часовни были задержаны три известных вора.
Любопытно, что из книги Гросса Конан Дойл целиком взял детективную завязку еще одного рассказа, хотя обстоятельства дела были писателем полностью переосмыслены.
С помощью полицейского Холмс весьма тщательно отметил точное местонахождение тела. Затем он отыскал в зарослях вереска солидный камень. Его он прикрепил к другому концу бечевки и перекинул через парапет моста, так что камень свободно раскачивался над водой. Затем, держа в руке мой револьвер, Холмс встал на некотором расстоянии от парапета моста, так чтобы бечевка натянулась.
— Готово! — воскликнул он.
С этими словами он поднес пистолет к голове, а затем разжал руку. В то же мгновение — под действием веса камня — револьвер быстро пронесся в воздухе, резко стукнулся о парапет и, перелетев через барьер, упал в воду. Не успел он
погрузиться, как Холмс уже стоял на коленях около парапета и радостным возгласом дал понять, что его предположения оправдались.
Вот как это дело было описано у Гросса.
Тело лежало лицом вниз на середине моста через очень глубокую реку...Рано утром следователю сообщили о найденном убитом человеке. Тело лежало лицом вниз на середине моста через очень глубокую реку. Убитого сразу опознали; это оказался зажиточный местный хлеботорговец. Смерть наступила от огнестрельной раны за правым ухом: пуля, пройдя через мозг, засела выше левого глаза в лобной кости. Бумажника при убитом не оказалось, а боковой внутренний карман, в котором он его обычно держал, был надорван по шву, будто из него что-то грубо выхватили. Не было также часов и цепочки, от которой в петле жилета осталось кольцо, показывавшее, что цепочка была оторвана.
Полиция выяснила, что накануне вечером хлеботорговец был в трактире, умеренно выпил (неоднократно доставая полный на вид бумажник) и около половины одиннадцатого ночи ушёл, сказав, что пойдёт домой. Путь его проходил как раз по этому мосту. В расположенном неподалёку доме слышали выстрел, по времени совпадавший со временем, когда несчастный должен был проходить мост.
Подозрения пали на неизвестного, который накануне также находился в трактире, был неряшливо одет и за весь вечер потребовал только кусок хлеба и стакан водки. Вспомнили, что он вышел через несколько минут после хлеботорговца.
Подозреваемого вскоре нашли, арестовали и привели на место преступления; он всячески отрицал свою вину и говорил, что после ухода из трактира он заночевал в первом попавшемся сенном сарае, но показать этот сарай полиции так и не смог.
Тем временем осмотр места преступления был уже окончен и труп уже собрались увозить для вскрытия. И тут, как пишет Гросс, совершенно случайно судебный следователь заметил на перилах моста (деревянного, а не каменного, как у Конан Дойла!) небольшую совершенно свежую царапину, которую могло оставить что-то твердое и с острыми гранями.
Поскольку царапина была рядом с телом, следователь заподозрил, что она как-то связана с произошедшим. Возможно, убийца бросил в воду какую-то важную улику?
Гросс пишет: «Доставлена была на место лодка и привязана к устою моста как раз под тем местом, где лежал труп, и с лодки посредством грабель на длинных шестах специально было исследовано дно реки. После недолгой работы удалось извлечь из воды поистине нечто редкостное: крепкий шнур длиной около 4 м, на одном конце которого был привязан большой булыжник, а на другом разряженный пистолет, к стволу которого извлеченная тем временем из трупа убитого пуля точно пришлась.
Тогда стало ясно, что в данном случае было самоубийство. Человек устроил себе на мосту особое приспособление и выпустил себе пулю сзади правого уха в голову, предварительно перебросив через перила на шнуре камень. После выстрела пистолет вследствие тяжести камня вырвался из его рук и через перила упал вместе с камнем в воду, при этом пистолет зацепил за перила и оставил царапину» (2, с. 780-782).
Следователи несколько раз провели эксперимент с пистолетом и камнем, и каждый раз на перилах моста оставалась похожая царапина.
В дальнейшем выяснилось, что пистолет принадлежал самому хлеботорговцу. У него возникли серьезные денежные затруднения, и он застраховал свою жизнь на крупную сумму, чтобы помочь семье. Но зная, что в случае самоубийства страховка не выплачивается, решил инсценировать убийство. Разорванный карман и кольцо от цепочки были оставлены в таком виде специально, а часы и бумажник, по-видимому, самоубийца где-то спрятал.
Как видим, Шерлок Холмс шёл буквально по следам австро-венгерских следователей в деле об убийстве на Торском мосту; возможно, поэтому он был собой так недоволен:
— Боюсь, Уотсон, что, добавив к вашему архиву дело о тайне Торского моста, вы не укрепите моей репутации. Мне не хватило быстроты реакции и того сочетания воображения и ощущения реальности, которые составляют основу моего ремесла. Должен признаться, что выбоина на парапете вполне могла послужить ключом к верному решению, и я стыжусь, что не пришел к нему сразу.
Но использование готовой детективной завязки для Конан Дойла — исключение. Как мы уже могли убедиться, гораздо чаще он лишь отталкивался от реальных дел. Так было и с загадочным саутгемптонским покушением.
— Ничего примечательного?
— По-моему, ничего. Воры обыскали библиотеку, и, право же, добыча не стоила затраченных ими трудов. Все в комнате было перевернуто вверх дном, ящики столов взломаны, книжные шкафы перерыты, а вся-то пропажа — томик переводов Гомера, два золоченых подсвечника, пресс-папье из слоновой кости, маленький дубовый барометр да клубок бечевки.
— Что за удивительный набор! — воскликнул я.
В 1835 году лондонского сыщика Генри Годдарда пригласили расследовать загадочное покушение на убийство в прибрежном городе Саутгемптон...Как нам известно из «Мемуаров» лондонского сыщика Генри Годдарда, в 1835 году его пригласили расследовать загадочное покушение на убийство в прибрежном городе Саутгемптон. Годдард был не новичок в расследованиях — ранее он работал в Лондонском полицейском суде, который впоследствии трансформировался в Лондонскую городскую полицию. Но вернемся к событиям в Саутгемптоне.
Поздней ночью в дом богатой вдовы миссис Максвелл проникли грабители. Один из воров выстрелил из ружья, очевидно, пытаясь убить спящего дворецкого. Чрезвычайно рассерженный пулей, побеспокоившей его сон, дворецкий вскочил с кровати и отважно отогнал преступников. Спеша убежать от разъяренного слуги, воры бросили большую часть драгоценностей и серебряных тарелок, которые уже были ими упакованы.
На следующее утро Годдард опросил почти обезумевшую от страха хозяйку дома и бесстрашного дворецкого, Джозефа Рэнделла.
Годдард осмотрел комнату Рэнделла и его кровать, стоявшую напротив прочно закрытых ставнями окон. В верхней части каждой ставни имелось отверстие размером с блюдце, обеспечивающее доступ воздуха и света.
Дворецкий рассказал, что в ночь нападения он, как обычно, закрыл перед сном все двери и окна. Он проснулся примерно около часа ночи из-за странного звука — как будто цепь тащат по гравию. Дворецкому показалось, что он слышит, как кто-то ходит по дому, а потом дверь в его спальню начала медленно открываться. В отражении картины, висевшей напротив двери комнаты, он разглядел фонарь, который держали на вытянутой руке, «и тени двух мужчин, стоящих спереди и позади того, кто держал фонарь».
Рэнделл сказал, что притворился спящим и услышал, что люди уходят. Встревоженный дворецкий вытащил из-под подушки свой пистолет, когда услышал выстрел из ружья. Стреляли снаружи в одно из отверстий на ставнях. Пуля прошла сквозь подушку дворецкого и застряла в передней стенке кровати. Если бы Рэнделл в тот момент не потянулся за пистолетом, то, как он взволнованно рассказывал детективу, от него «остался бы только труп». Потом дворецкий выскочил из постели и побежал в коридор за грабителями в масках, затем вступил с ними в драку, тем самым напугав до смерти и заставив бросить наворованное добро.
Немедленно вызванный миссис Максвелл местный сторож обнаружил, что черный ход взломан, а в доме царит беспорядок. Годдарду, слушавшему показания дворецкого очень внимательно, показалось странным описание того, что фонарь «отбрасывал тень на человека перед ним». Детектив обследовал дверь черного хода и обнаружил, что она была скорей всего взломана «фомкой» (коротким ломом, любимым оружием опытных грабителей), но Годдарду показалось, что следы на внешней части двери «не соответствуют следам лома на внутренней части двери».
Затем сыщик обнаружил еще одно несоответствие. В 1835 году пули изготавливались лишь по индивидуальному литейному образцу владельца оружия. Годдард попросил Рэнделла предъявить его пистолеты, литейные образцы и пулю, извлеченную из изголовья кровати.
В результате обследования оказалось, что на каждой пуле, включая немного сплющенную в результате выстрела, есть крошечный круглый выступ, соответствующий крошечному отверстию литейного образца. Годдарду казалось очевидным, что все эти пули сделаны одной рукой, но он попросил провести осмотр пуль местного оружейного мастера, который подтвердил заключение сыщика.
Детектив писал, что дело явно было случаем не «взлома двери, а ее выламывания». Ограбление было сфабрикованным.
Под тяжестью улик Рэнделл наконец признался, что он разыграл этот спектакль в надежде получить щедрое вознаграждение от миссис Максвелл и обеспечить себя работой на несколько десятков лет вперед. Он не преследовал никакой другой цели. Поскольку миссис Максвелл предпочла избежать огласки, дворецкому не было предъявлено никаких обвинений (1).
Сюжетный ход с фальшивым ограблением, как мы помним, был использован Конан Дойлом еще раз — в рассказе «Убийство в Эбби-Грейндж» (1904).
Но в карьере Шерлока Холмса были случаи не только поддельных преступлений, но и поддельных личностей — вспомним, например, нищего Хью Буна, который в реальности оказался Невиллом Сент-Клером. Что любопытно, в карьере сыщика Генри Годдарда тоже было громкое дело, связанное с идентификацией личности!
Теперь это умение пригодилось. Я раскрасил себе лицо, а для того, чтобы вызывать побольше жалости, намалевал на лице шрам и с помощью пластыря телесного цвета изуродовал себе губу, слегка приподняв ее.
В 1864 году тому же сыщику поступил необычный заказ от страховой компании Грэшема...В 1864 году. уже знакомому нам лондонскому частному сыщику Генри Годдарду поступил необычный заказ от страховой компании Грэшема. В «Таймс» появилось извещение о смерти Эдварда Джеймса Фаррена, статистика и секретаря этой страховой компании. Шокированные тем, что они не получили никакой информации о болезни или смерти своего сотрудника от семьи Фаррена, руководители фирмы обратились к Годдарду с просьбой разобраться.
Как оказалось, они правильно поступили. Узнав, что Фаррен в одиночестве отправился в путешествие по Европе, а известие о его смерти жена получила из письма незнакомца, и что в счетах страховой компании присутствовали определенные несоответствия, Годдард заподозрил аферу. По его мнению, Фаррен инсценировал собственную смерть, чтобы безнаказанно скрыться с исчезнувшими средствами, а его жена получила страховое пособие.
Узнав, что Фаррен страдал сильной хромотой из-за деформированной ступни, Годдард предположил, что, задумав скрываться, тот попытался бы избавиться от такой явной приметы. Годдард отправился к мастеру, изготавливающему ортопедическую обувь. Мастер рассказал, что сшил для Фаррена особые башмаки, чтобы скрыть хромоту.
Годдард решил опросить служащих гостиниц. В одной из гостиниц ему повезло — служащий вспомнил слегка прихрамывающего человека, подходящего под описание Фаррена. Этот мужчина заказывал дорожные чемоданы, предназначенные для длительных путешествий, и просил доставить их в Ливерпуль, из которого отправляются корабли в Австралию и Америку. Годдард выяснил, что подозреваемый представлялся Джеймсом Уильямсом, и нашел записку, свидетельствующую, что Уильямс заплатил за билет на корабль 144 фунта стерлингов. Этой суммы было достаточно, чтобы оплатить поездку до Австралии. Сыщик предположил, что Фаррен направляется именно туда, и отправился вслед за подозреваемым.
Годдард начал поиски с мест, часто посещаемых английскими туристами. Зная, что Фаррен является страстным поклонником музыки, Годдард отправился в оперу, где заметил человека, который, как ему показалось, подходил под описание пропавшего мужчины.
Детектив проследил за подозреваемым до гостиницы Скотта и убедился, что тот туда вошел. На следующий день Годдард обратился к хозяину гостиницы мистеру Скотту и объяснил ситуацию. Подождав, пока Фаррен-Уильямс уедет на целый день, Скотт провёл Годдарда в номер подозреваемого. В чулане они обнаружили несколько пар сапог, сделанных лондонским мастером.
В своих мемуарах Годдард отмечает, что возвращение в Великобританию было чрезвычайно приятным, а его счет, направленный страховой компании, «составлял значительную сумму, которая была выплачена с щедрым процентом».
Нет никаких официальных записей относительно наказания или приговора, вынесенного Фаррену. Вполне вероятно, что страховая компания Грэшема предпочла уладить ситуацию без огласки, как поступили Шерлок Холмс и полиция в рассказе «Человек с рассеченной губой» (1).
— А теперь смотрите! — Он театральным жестом зажег спичку, и мы увидели на белой стене темное пятно крови. Лестрейд поднес спичку поближе — это оказалось не просто пятно, а ясный отпечаток большого пальца. — Посмотрите на него в лупу, мистер Холмс!
— Смотрю.
— Вам известно, что во всем мире не найдется двух одинаковых отпечатков пальцев?
— Кое-что слышал об этом.
— Тогда не будете ли вы так любезны сличить этот отпечаток с отпечатком большого пальца правой руки Макфарлейна, который сняли сегодня утром по моему приказанию?
Он протянул нам кусочек воска. И без лупы было ясно, что оба отпечатка одного пальца.
В рассказе «Подрядчик из Норвуда» Конан Дойл вновь обвёл вокруг пальца читающую публику, воспользовавшись громким уголовным делом, случившимся за 9 лет до появления рассказа о коварном Олдейкре. Любой, кто «кое-что слышал» об отпечатках пальцев, не мог не знать об этой истории, потому что она стала первым триумфом дактилоскопии при расследовании убийства.
В 1892 году вся Аргентина была потрясена страшным преступлением...В 1892 году вся Аргентина была потрясена страшным преступлением. На залитой кровью кровати нашли двух детей, забитых до смерти тяжелым предметом. Их безутешная двадцатишестилетняя мать Франциска Рохас обвинила в убийстве своего соседа. Она сказала полиции, что тот угрожал уничтожить самое дорогое для нее, если она не уступит его домогательствам. Но у соседа было безупречное алиби.
До следствия дошли слухи, что у Франциски был любовник, неоднократно заявлявший, что с удовольствием женился бы на ней, если бы не дети. Детектив Альварес, занимавшийся расследованием, знал о дактилоскопии (глава статистического бюро полиции в Ла Плате Хуан Вукетич много занимался вопросами классификации отпечатков). Альварес тщательно осмотрел каждый миллиметр на месте преступления и в конце концов обнаружил на двери крошечное бурое пятно. Это была засохшая кровь, хранившая отпечаток большого пальца.
Кусок двери с отпечатком был доставлен в участок, где уже находилась Франциска. С помощью штемпельной подушечки сделали отпечаток ее большого пальца. Сравнив оба отпечатка с помощью увеличительного стекла, полицейские обнаружили, что они полностью совпадают.
Под грузом такой улики «любящая» мать призналась в том, что желание стать женой своего возлюбленного заставило ее размозжить собственным детям головы камнем. После этого она выбросила орудие убийства в колодец (1).
Это первое документально зафиксированное убийство, которое было раскрыто с помощью отпечатков пальцев.
Конан Дойл создал из поразившего публику сюжета перевёртыш, сделав кровавый отпечаток большого пальца не уликой, а ложным следом, приводившим полицейских — а вместе с ними и читателя — к неверным выводам. Но, как мы помним, Шерлок Холмс не дал себя запутать даже такими, казалось бы, неопровержимыми доказательствами.
Впрочем, если из дела Франциски Рохас Конан Дойл мог позаимствовать эффектную деталь с отпечатком пальца, то ход с потайной комнатой он, вполне возможно, взял из совсем другого случая.
— Я предположил, что «убитый» прячется где-то в доме. Промерив шагами коридор второго этажа, я увидел, что он на шесть футов короче нижнего. Ясно, что тайник мог быть только там.
Накануне Дня благодарения в Гарварде исчез Джордж Паркмен — известный врач, бизнесмен и филантроп...Накануне Дня благодарения 1849 года в Гарварде исчез Джордж Паркмен — известный врач, бизнесмен и филантроп. В последний раз его видели входящим в здание Гарвардской медицинской школы. Полиция обыскала здание, но безрезультатно.
Поиски продолжились, и в полицию стали поступать многочисленные письма с советами и комментариями относительно расследования этого дела. Авторы писем выдвигали самые разные версии: советовали обыскать дно реки (она вплотную подступала к зданию школы), предполагали, что Паркмена похитили и доставили на борт корабля, даже указывали, где искать тело — в престижном микрорайоне Бруклин-Хайтс. Однако ни одно из этих предположений не подтвердилось.
Полиция оказалась бы в безвыходном положении, если бы не чрезвычайно усердный работник прозекторской Эфраим Литтлфилд. Однажды поздней ночью, когда студентов не было, а лаборатории пустовали, Литтлфилд сломал кирпичную стену лаборатории профессора химии доктора Вебстера и обнаружил потайное помещение. В тайнике оказались кости таза и другие человеческие останки, что привело к обвинению доктора Вебстера, который, как выяснилось в ходе следствия, задолжал Паркмену большую сумму денег и не мог ее вернуть (1).
Кстати, во время суда было установлено, что письма в полицию писал сам Вебстер, желая отвести от себя внимание следствия.
И здесь любителям криминальных историй могут вспомниться совсем другие события, где тоже фигурировали письма преступника (или тех, кто выдавал себя за него).
...Многие читатели — как современники, так и отстоящие от времен Шерлока Холмса на столетие с лишним — очень сожалели, что Конан Дойл не дал гениальному сыщику применить свой дедуктивный метод против самого знаменитого преступника своей эпохи — Джека-потрошителя. Как мы убедились, в шерлокиане никогда в точности не воспроизводились реальные уголовные дела; думается, изменить этому подходу и заставить литературного персонажа взяться за решение реальной криминальной задачи, которая осталась неразрешённой до наших дней, было бы ошибкой. Тем не менее нельзя считать, что дело Джека-потрошителя никак не отразилось в рассказах о Шерлоке Холмсе.
Это была картонная коробка, наполненная крупной солью. Высыпав соль, мисс Кушинг в ужасе обнаружила два человеческих уха, отрезанных, по-видимому, совсем недавно.
История Джека-потрошителя настолько известна, по ней существует такое количество информации, что мы ограничимся лишь самым беглым пересказом.
Во второй половине 1888 года в Уайтчепеле и прилегающих районах Лондона действовал серийный убийца...Во второй половине 1888 года в Уайтчепеле и прилегающих районах Лондона действовал серийный убийца. Его жертвами были проститутки из трущоб, которым убийца перерезал горло, перед тем как вскрыть брюшную полость и извлечь внутренние органы. Точное количество жертв в настоящее время неизвестно, называются цифры от 4 до 15. Тем не менее существует список из пяти «канонических» жертв, с которым согласны большинство исследователей, а также тех, кто занимался этим делом по долгу службы, как, например, главный констебль Управления уголовных расследований Мелвилл Макнайтен. Так или иначе, жестокость и изощренность убийств, происходивших в короткое время одно за другим (с 31 августа по 9 ноября 1888 года, если говорить о тех же пяти случаях), бессилие полиции, множество версий в печати и к тому же жуткие письма, которые получали полиция и газеты, нагнали на публику такой ужас, что «уайтчепельские убийства» стали самым знаменитым криминальным событием Англии XIX века.
Но вернемся к письмам. Само прозвище «Джек-потрошитель» взято из письма, присланного в Центральное агентство новостей; так называл себя автор письма, утверждая, что он и есть убийца. Внимание полиции привлекло содержащееся в том же письме обещание «отрезать леди уши» — и действительно, через три дня после даты на почтовом штемпеле четвертая жертва была найдена с частично отрезанным ухом.
Так что для читателя тех времен, если он хоть немного интересовался криминальной хроникой, отрезанные уши были не просто красочной деталью рассказа — они сразу же вызывали в его памяти ужасные преступления в Уайтчепеле каких-то пять лет назад!
А Джека-потрошителя так и не нашли. Убийства прекратились сами собой — со смертью, лишением свободы, заключением в психиатрическую лечебницу или эмиграцией преступника, это нам до сих пор неизвестно.
Любопытно, что не только Конан Дойл использовал некоторые реальные уголовные дела для своих детективных произведений — порой его произведения удивительным образом откликались в реальности. И неизвестно, заимствовал ли преступник идею из книги, или это просто поразительное совпадание. Именно так случилось с первым произведением о Холмсе — «Этюдом в багровых тонах». Мы начали с него, к нему же и вернёмся.
Там однажды профессор читал лекцию о ядах и показал студентам алкалоид — так он это назвал, — добытый им из яда, которым в Южной Америке отравляют стрелы. Этот алкалоид такой сильный, говорил он, что одна крупица его убивает мгновенно. Я приметил склянку, в которой содержался препарат, и, когда все разошлись, взял немножко себе. Я неплохо знал аптекарское дело и сумел приготовить две маленькие растворимые пилюли с этим алкалоидом и каждую положил в коробочку рядом с такой же по виду, но совсем безвредной.
В 1891 году в Нью-Йорке юный студент-медик по имени Карлайл Харрис тайно обвенчался с ученицей Комстокской женской школы Хелен Поттс...В 1891 году в Нью-Йорке юный студент-медик по имени Карлайл Харрис тайно обвенчался с ученицей Комстокской женской школы Хелен Поттс. Тайно — потому что Харрис утверждал, что его семья перестанет оплачивать его учебу, если кто-нибудь узнает, что он женился, будучи студентом. Подругам Хелен по школе Харриса представляли как её жениха. Мать Хелен, конечно, была в курсе всей истории и крайне не одобряла секретность, настаивая на оглашении свадьбы. Неудивительно, что из-за постоянного стресса у Хелен развилась бессонница, от которой Харрис прописал ей шесть капсул с небольшими дозами хинина и морфия (в те времена студентам-медикам разрешалось выписывать лекарства). Тогда подобная смесь была распространенным снотворным, а заказ был сделан в уважаемой нью-йоркской аптеке «Макинтайр и сын».
Харрис забрал капсулы и отдал Хелен только четыре из шести. Ей было сказано принимать по одной капсуле на ночь, что она и делала три ночи подряд. На четвертую девушка проснулась от галлюцинаций, её дыхание было затруднено, зрачки сильно сужены. Отчаянные попытки местного врача спасти девушку не увенчались успехом.
Харрис предъявил следствию две отложенные им капсулы, которые, как показал анализ, содержали только малую дозу морфия. Хелен похоронили, но в газетах поднялось столько шума вокруг этого дела, что была произведена эксгумация тела. Во всех органах девушки был найден морфий, и никаких следов хинина. Врач, проводивший вскрытие, дал заключение, что последняя принятая Хелен капсула содержала чистый морфий. Это вполне могло привести к передозировке. Но фармацевты «Макинтайр и сын» настаивали на том, что ошибка со стороны аптеки исключена.
Харрис был арестован и обвинен в убийстве. Следователи пришли к выводу, что он наполнил одну из четырех капсул смертельной дозой морфия, который мог легко достать в медицинском колледже. Он спрятал две капсулы, чтобы позднее продемонстрировать их безвредность, если Хелен примет роковую капсулу последней. Вина Харриса была доказана, и в 1893 году его казнили (1).
Надо заметить, что повесть «Этюд в багровых тонах» была издана в Соединенных Штатах в 1890 году, как раз за год до дела Харриса. Книга привлекла огромное внимание общественности и завоевала даже большую популярность, чем в родной Британии.
Прочел ли Карлайл Харрис «Этюд в багровых тонах» и позаимствовал ли оттуда идею с приготовлением «специальных» пилюль? А может быть, один из следователей был знаком с повестью Конан Дойла и смог понять, как было совершено убийство Хелен Поттс? Ведь, как говорил Шерлок Холмс,
...то, что изобретено одним человеком, может быть понято другим.
...Конечно, мы рассказали далеко не обо всех громких делах, которые перекликаются с расследованиями великого детектива. В стороне остались, например, история самозванца Тичборна, дело отравителя Шантреля, некоторые аспекты "уайтчепельских убийств", и конечно же, история ужасной Черной Собаки из Нижнего Квинтона. Доктор Уотсон, без сомнения, сказал бы так:
Все эти дела я, может быть, опишу когда-нибудь позже...
Автор: Оруга
Бета: х_любимая_х
Версия АКД
Размер: 5646 слов
Рейтинг: PG-13
Аннотация: Рассказ о некоторых реальных уголовных делах XIX-начала XX века, которые могли найти отражение в произведениях Артура Конан Дойла о Шерлоке Холмсе.
Примечание/Предупреждения: Работа выполнена командой "Опасная бритва" для Большой Игры-5.
Тема задания: Мета
Размещение: Запрещено
ШЕРЛОК ХОЛМС И РЕАЛЬНЫЕ УГОЛОВНЫЕ ДЕЛА
Популярная литература (как и популярное искусство вообще) всегда опирается на злободневные для читателя (зрителя, слушателя) темы. В криминальных романах такими часто являются уголовные дела, получившие большой общественный резонанс. Вот почему в советских детективах мы читали про расхитителей и иностранных шпионов, а в современных скорее встретятся серийные убийцы и «оборотни в погонах».
Шерлок Холмс, как известно, расследовал множество самых разнообразных дел: убийства, кражи, шантаж, загадочные исчезновения... Было бы логично предположить, что в рассказах Конан Дойла читатели находили отголоски реальных уголовных дел того времени. И мы с уверенностью можем заявить: так оно и есть. Но это именно отголоски, детали, отдельные моменты — Конан Дойл, как истинный художник, преломлял реальные события так, как это требовалось ему для воплощения его замысла.
"ЭТЮД В БАГРОВЫХ ТОНАХ"
Лаборатория пустовала, и лишь в дальнем углу, пригнувшись к столу, с чем-то сосредоточенно возился какой-то молодой человек. Услышав наши шаги, он оглянулся и вскочил с места.
— Нашел! Нашел! — ликующе крикнул он, бросившись к нам с пробиркой в руках. — Я наконец нашел реактив, который осаждается только гемоглобином и ничем другим! — Если бы он нашел золотые россыпи, и то, наверное, его лицо не сияло бы таким восторгом.<...>
— Господи, да это же практически самое важное открытие для судебной медицины за десятки лет. Разве вы не понимаете, что это дает возможность безошибочно определять кровяные пятна? — воскликнул Холмс.<...> Раскрытие преступлений всегда упирается в эту проблему. Человека начинают подозревать в убийстве, быть может, через несколько месяцев после того, как оно совершено. Пересматривают его белье или платье, находят буроватые пятна. Что это: кровь, грязь, ржавчина, фруктовый сок или еще что-нибудь? Вот вопрос, который ставил в тупик многих экспертов, а почему? Потому что не было надежного реактива. Теперь у нас есть реактив Шерлока Холмса, и всем затруднениям конец!
А. Конан Дойл, «Этюд в багровых тонах», 1886.
И действительно, ликование по этому поводу вполне понятно: возможность точно определять наличие крови была мечтой всех следователей с незапамятных времен. А дальше Холмс выпаливает несколько имен — все это обвиняемые, чью вину было трудно или невозможно доказать именно из-за отсутствия «реактива Шерлока Холмса»: «год назад во Франкфурте разбиралось запутанное дело фон Бишофа. Он, конечно, был бы повешен, если бы тогда знали мой способ. А дело Мэзона из Брадфорда, и знаменитого Мюллера, и Лефевра из Монпелье, и Сэмсона из Нью-Орлеана?»
Остановимся на Мюллере, потому что это дело «засветилось» еще в одном произведении о Холмсе.
ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ В ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОМ ВАГОНЕ (1864)
("ЧЕРТЕЖИ БРЮСА-ПАРТИНГТОНА")
("ЧЕРТЕЖИ БРЮСА-ПАРТИНГТОНА")
— Вспомнил! — воскликнул я и принялся рыться в ворохе газет, валявшихся на диване. — Ну да, конечно, вот он! Кадоген Уэст — это тот молодой человек, которого во вторник утром нашли мертвым на линии метрополитена.
А. Конан Дойл, «Чертежи Брюса-Партингтона», 1912.
9 июля 1864 года в четверть одиннадцатого ночи двое банковских служащих сели в пустовавшее купе первого класса...9 июля 1864 года в четверть одиннадцатого ночи двое банковских служащих сели в пустовавшее купе первого класса на станции Хакни Северо-Лондонской железной дороги. Один из них коснулся рукой сиденья и почувствовал, что оно покрыто неприятной липкой субстанцией. В неясном свете масляных ламп он сумел разобрать только, что это вещество красного цвета. Охрану успели вызвать до того, как поезд тронулся. Вагон обыскали и обнаружили, что следы жидкости, напоминающей кровь, имеются также на диванных подушках, окне, одной из дверных ручек и прогулочной трости. В купе обнаружились также маленькая черная сумка и бобровая шляпа с биркой изготовителя — Дж. X. Уолкера.
Свидетелей происшествия не было. В то время между железнодорожными вагонами не было ни переходов, ни окон. Ограбления, зачастую с применением насилия, были отнюдь не редким явлением, особенно ночью. Подозревая подобный случай, полиция приказала опечатать вагон, отцепить его и отправить на станцию Боу для дальнейшего осмотра. Шляпу, трость, сумку и подушки отдали в столичную полицию, чтобы пятна изучили и по возможности установили, действительно ли это кровь.
Приблизительно в то время, когда вагон обыскивали, машинист поезда, следующего в противоположном направлении, увидел, как на двухметровый участок земли между рельсами упала темная фигура. Остановив поезд, машинист выбрался из него и обнаружил лежащего без сознания мужчину, которого, по-видимому, жестоко избили. Его отнесли в ближайший кабак, где по содержимому карманов установили, что это Томас Бриггс, семидесятилетний главный клерк банковского дома Робертс на Ломбард-стрит. Среди прочих повреждений у мистера Бриггса была трещина черепа, и он умер на следующее утро, не приходя в сознание. Его сын, вызванный в полицию, опознал сумку и прогулочную трость как принадлежавшие его отцу, но сказал, что никогда не видел шляпу, обнаруженную в вагоне. Цилиндр мистера Бриггса исчез так же, как и золотые часы с цепочкой.
Инспектор Скотланд-Ярда Дик Теннер пришел к выводу, что преступление было непреднамеренным грабежом, и нападавший, находясь в состоянии аффекта, по ошибке унес с собой чужой головной убор. Он составил описание забытой в вагоне шляпы, цепочки и часов. Поскольку нападение на мистера Бриггса стало первым убийством в Британии, произошедшем в железнодорожном вагоне, общественный резонанс этого события был огромен. Благодаря этому следствие продвигалось очень быстро. Вскоре в полицию обратился ювелир, который принес пропавшие ценности. Он рассказал, что явившийся к нему клиент обменял их на похожий комплект той же стоимости.
Когда об этом написали газеты, один кучер кэба рассказал полиции о том, что друг семьи Франц Мюллер давал его десятилетней дочери поиграть со шкатулкой, на которой была выгравирована фамилия ювелира. Кроме того, у Мюллера была шляпа, такая же, как та, что обнаружили в вагоне. От кучера полиция получила фотографию Мюллера, и ювелир опознал в нем своего покупателя.
Однако в Англии обнаружить Мюллера не удалось. Допрашивая его домовладелицу, инспектор Теннер выяснил, что тот отбыл в Нью-Йорк на парусном судне «Виктория». Тогда Теннер воспользовался плодами технического прогресса: сел на борт парохода «Манчестер» и оказался в Нью-Йорке на несколько недель раньше, чем парусник «Виктория». При задержании у Мюллера обнаружили цилиндр убитого Бриггса, который он укоротил, чтобы убрать подписанное изнутри имя предыдущего владельца. Мюллера вернули в Англию; 27 октября 1864 года начался судебный процесс.
В своих показаниях по делу Мюллера доктор Генри Лэзеби опирался на точное расположение пятен крови на месте преступления, а также обнаруженных на трости. Лэзеби в деталях описал то, как был убит Бриггс. Присяжные признали Франца Мюллера виновным, и он был публично повешен перед Ньюгейтской тюрьмой. Кстати, перед казнью он признался в своем преступлении (1).
Как видим, из этого громкого уголовного дела на страницы шерлокианы перекочевал труп, сброшенный на железнодорожные пути, но если читающая публика хоть на миг предположила, что сюжет будет знаком, то ее ожидал большой сюрприз!
Гораздо больше от первоначальной истории осталось в другом рассказе Конан Дойла, написанном «по мотивам» трагического события, приключившейся в Сомерсетшире четырьмя годами ранее убийства в железнодорожном вагоне.
ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ ТРЕХЛЕТНЕГО ФРЭНСИСА СЭВИЛА КЕНТА (1860)
("ВАМПИР В СУССЕКСЕ")
("ВАМПИР В СУССЕКСЕ")
— Отнеситесь к этому мужественно, Фергюсон. Особенно печально, что причина, толкнувшая мальчика на такой поступок, кроется в чрезмерной, нездоровой, маниакальной любви к вам и, возможно, к покойной матери. Душу его пожирает ненависть к этому великолепному ребенку, чье здоровье и красота — прямой контраст с его собственной немощностью.
А. Конан Дойл, «Вампир в Суссексе», 1924.
29 июня 1860 года близ Траубриджа в графстве Сомерсетшир в загородном доме «Роуд-хилл-хаус» был найден убитый ребенок...29 июня 1860 года близ Траубриджа в графстве Сомерсетшир в загородном доме «Роуд-хилл-хаус» был найден убитым трехлетний ребенок — младший сын управляющего фабрикой Кента, проживавшего там со своей второй женой, тремя детьми от первого брака и тремя — от второго. Убитый ребенок был сыном от второго брака. Сэвил, так звали малыша, был любимцем родителей. Он исчез из своей кроватки ночью. В комнате не было следов взлома. Отчаянные поиски ребенка семьей, местной полицией и горожанами не приносили успехов, пока кто-то не догадался заглянуть в неиспользуемый флигель для слуг, наполовину спрятанный за зарослями кустарника.
Пол домика был залит кровью. В его подвале обнаружился труп пропавшего ребенка, одетый в ночную сорочку и укутанный одеялом. В груди мальчика зияла рана, а горло было перерезано так сильно, что голова была почти отделена от тела (1).
Местная полиция арестовала няню, но у той не было никакого вероятного мотива. Также против нее не было никаких улик, и, в конце концов, женщину отпустили. На оконной раме местный полицейский обнаружил кровавый отпечаток руки и вытер его, чтобы «не расстраивать семью». Кладовки никто не обыскивал, чтобы «не вторгаться в семейные тайны». Вскоре поползли слухи о том, что Кент сам убил своего маленького сына по непонятным причинам. Возбужденная пресса потребовала от следствия результатов.
Местная полиция пребывала в полном замешательстве. Расследовать дело по поручению Скотланд-Ярда отправился один из самых одаренных детективов — инспектор Джонатан Уичер.
Узнав, что нынешняя миссис Кент, мать погибшего ребенка, первоначально попала в дом в качестве гувернантки для старших детей, он заинтересовался шестнадцатилетней Констанс, дочерью первой миссис Кент. Было известно, что мать девочки страдала психическими расстройствами, а впоследствии оказалось, что флигель использовался ее дочерью в качестве тайника. Детектив задумался: «Могло ли безумие матери перейти по наследству к девочке? Поскольку маленький Сэвил был явным любимчиком всей семьи, могли ли зависть и месть послужить мотивом убийства?»
Выяснилось, что одна из трех ночных сорочек Констанс пропала. Местная полиция находила какую-то «окровавленную рубашку», но не позаботилась приобщить ее к делу, и до приезда Уичера она исчезла. Детектив решил, что это и была сорочка Констанс. В результате обыска в спальне девушки под матрасом нашли кипу старых газетных вырезок, в которых подробно освещался судебный процесс над некой шотландкой по имени Мэделайн Смит, представшей перед судом в 1857 году за отравление своего любовника. Мисс Смит держалась настолько уверенно, что суд по ее делу вынес вердикт «не доказано».
16 июля, к большому удивлению жителей городка, инспектор Уичер арестовал Констанс. По примеру Мэделайн Смит девушка оставалась спокойной и сдержанно-печальной и немедленно стала предметом всеобщего сочувствия. Вскоре её освободили, поскольку улики против нее сочли несостоятельными. Тело мертвого ребенка эксгумировали в надежде, что пропавшая ночная сорочка была по ошибке погребена вместе с ним, но в могиле ее не оказалось. Страдающая от слухов и сплетен семья Кентов переехала из Сомерсетшира, отправив Констанс во Францию. Уичера подвергли резкой критике за то, что он посмел арестовать благородную девушку, и уволили из Скотланд-Ярда (5, с. 60).
Прошло время, и люди стали забывать об этом происшествии. А затем, через пять лет после убийства, Констанс Кент появилась в церковном приюте в английском Брайтоне. Там она много общалась со священниками. Наверное, благодаря их влиянию Констанс Кент созналась, наконец, в убийстве своего маленького сводного брата.
Она подробно описала, как заколола его. «Я думала, что кровь никогда не потечет», — сказала она. Суд приговорил девушку к смерти. Ввиду ее молодости на момент совершения преступления и чистосердечного признания своей вины смертную казнь заменили пожизненным заключением.
Констанс отсидела в тюрьме двадцать лет и в 1885 году после своего освобождения оказалась в совершенно чужом для себя мире.
В это время трагическая история попала на страницы газет, а позднее, под пером Конан Дойла, превратилась в рассказ о семейной драме Фергюссонов, где Холмсу, к счастью, удалось предотвратить и убийство, и обвинение.
ДЕЛО О ЗАГАДОЧНОЙ НАДПИСИ В ЧАСОВНЕ
("ПЛЯШУЩИЕ ЧЕЛОВЕЧКИ")
("ПЛЯШУЩИЕ ЧЕЛОВЕЧКИ")
— Вот передо мною эти забавные рисунки, которые могли бы вызвать улыбку, если бы они не оказались предвестниками столь страшной трагедии.
А. Конан Дойл, «Пляшущие человечки», 1903.
Широко распространено мнение, что в «Пляшущих человечках» создатель Шерлока Холмса отдал дань уважения Эдгару Аллану По, рассказ которого «Золотой жук» был первым детективным произведением, прочитанным Конан Дойлом. Но следует отметить, что на появление этого рассказа мог повлиять еще один источник, связанный с реальной криминальной практикой того времени.
В 1893 году был впервые издан фундаментальный труд австрийца Ганса Гросса «Руководство для судебных следователей, чинов жандармерии и полиции». Гросс (1847–1915) долгое время работал судебным следователем, а затем преподавал в университетах Черновцов, Праги и Граца. Основал первый в мире научный журнал, посвященный криминалистике, создал Институт криминалистики в составе университета Граца. Иногда Гросса называют даже создателем самого термина «криминалистика».
Труд Гросса весьма обширен и подробен. В частности, автор описывает условные воровские знаки...Труд Гросса весьма обширен и подробен. В частности, автор описывает условные воровские знаки, часто «прикидывающиеся» безобидными детскими рисунками. Вот один из наиболее старинных, еще XVII века:
«Первая строчка означает призыв, а именно: в направлении стрелы 4-й дом имеет быть ограблен в ночь последней четверти луны. Вторая строка служила удостоверением в принятии призыва к сведению. Это значит, что каждый проходивший мимо разбойник, прочитав первую строку и желая принять участие, вырезал или чертил ниже свой знак, который был хорошо известен его товарищам. Так и получилась вторая строка: птица, игральная кость, ключ, горшок, цепь, т.е. знаки пяти злоумышленников, на несомненное участие которых подстрекатель мог таким образом рассчитывать. И поныне мы ощущаем невольное чувство страха, разгадывая преступный смысл таких, по-видимому, невинных знаков, но не многие из нас представляют себе, что потомки этих страшных предков перенесли и в наше время эти знаки» (2, с.375).
А вот уже более свежая надпись:
«Нарисованная одним почерком птица изображает попугая, — что указывает на говорливость того, кому знак принадлежит (известный вор). Другой знак церковь, третий ключ, ниже три кружочка над чертой — знак св. Стефана, так как этот святой погиб вследствие побиения камнями. Эти три камня означают день смерти св. Стефана, т.е. 26 декабря. Рядом младенец в пеленках обозначает день Рождества Христова, 25 декабря. Все становится ясным, а именно: «человек, в обществе злоумышленников известный по знаку попугая, имеет намерение совершить кражу из какой-то церкви, для чего ищет сообщников, и пусть таковой сообщник явится 25 декабря на место, где этот знак нарисован (часовня в глухом лесу) для совершения кражи» (там же, с. 377).
Далее Гросс указывает, что жандармам удалось расшифровать эту надпись, и 25 декабря (к сожалению, год не указан) возле часовни были задержаны три известных вора.
Любопытно, что из книги Гросса Конан Дойл целиком взял детективную завязку еще одного рассказа, хотя обстоятельства дела были писателем полностью переосмыслены.
ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ НА МОСТУ
("ЗАГАДКА ТОРСКОГО МОСТА")
("ЗАГАДКА ТОРСКОГО МОСТА")
С помощью полицейского Холмс весьма тщательно отметил точное местонахождение тела. Затем он отыскал в зарослях вереска солидный камень. Его он прикрепил к другому концу бечевки и перекинул через парапет моста, так что камень свободно раскачивался над водой. Затем, держа в руке мой револьвер, Холмс встал на некотором расстоянии от парапета моста, так чтобы бечевка натянулась.
— Готово! — воскликнул он.
С этими словами он поднес пистолет к голове, а затем разжал руку. В то же мгновение — под действием веса камня — револьвер быстро пронесся в воздухе, резко стукнулся о парапет и, перелетев через барьер, упал в воду. Не успел он
погрузиться, как Холмс уже стоял на коленях около парапета и радостным возгласом дал понять, что его предположения оправдались.
А. Конан Дойл, «Загадка Торского моста», 1922.
Вот как это дело было описано у Гросса.
Тело лежало лицом вниз на середине моста через очень глубокую реку...Рано утром следователю сообщили о найденном убитом человеке. Тело лежало лицом вниз на середине моста через очень глубокую реку. Убитого сразу опознали; это оказался зажиточный местный хлеботорговец. Смерть наступила от огнестрельной раны за правым ухом: пуля, пройдя через мозг, засела выше левого глаза в лобной кости. Бумажника при убитом не оказалось, а боковой внутренний карман, в котором он его обычно держал, был надорван по шву, будто из него что-то грубо выхватили. Не было также часов и цепочки, от которой в петле жилета осталось кольцо, показывавшее, что цепочка была оторвана.
Полиция выяснила, что накануне вечером хлеботорговец был в трактире, умеренно выпил (неоднократно доставая полный на вид бумажник) и около половины одиннадцатого ночи ушёл, сказав, что пойдёт домой. Путь его проходил как раз по этому мосту. В расположенном неподалёку доме слышали выстрел, по времени совпадавший со временем, когда несчастный должен был проходить мост.
Подозрения пали на неизвестного, который накануне также находился в трактире, был неряшливо одет и за весь вечер потребовал только кусок хлеба и стакан водки. Вспомнили, что он вышел через несколько минут после хлеботорговца.
Подозреваемого вскоре нашли, арестовали и привели на место преступления; он всячески отрицал свою вину и говорил, что после ухода из трактира он заночевал в первом попавшемся сенном сарае, но показать этот сарай полиции так и не смог.
Тем временем осмотр места преступления был уже окончен и труп уже собрались увозить для вскрытия. И тут, как пишет Гросс, совершенно случайно судебный следователь заметил на перилах моста (деревянного, а не каменного, как у Конан Дойла!) небольшую совершенно свежую царапину, которую могло оставить что-то твердое и с острыми гранями.
Поскольку царапина была рядом с телом, следователь заподозрил, что она как-то связана с произошедшим. Возможно, убийца бросил в воду какую-то важную улику?
Гросс пишет: «Доставлена была на место лодка и привязана к устою моста как раз под тем местом, где лежал труп, и с лодки посредством грабель на длинных шестах специально было исследовано дно реки. После недолгой работы удалось извлечь из воды поистине нечто редкостное: крепкий шнур длиной около 4 м, на одном конце которого был привязан большой булыжник, а на другом разряженный пистолет, к стволу которого извлеченная тем временем из трупа убитого пуля точно пришлась.
Тогда стало ясно, что в данном случае было самоубийство. Человек устроил себе на мосту особое приспособление и выпустил себе пулю сзади правого уха в голову, предварительно перебросив через перила на шнуре камень. После выстрела пистолет вследствие тяжести камня вырвался из его рук и через перила упал вместе с камнем в воду, при этом пистолет зацепил за перила и оставил царапину» (2, с. 780-782).
Следователи несколько раз провели эксперимент с пистолетом и камнем, и каждый раз на перилах моста оставалась похожая царапина.
В дальнейшем выяснилось, что пистолет принадлежал самому хлеботорговцу. У него возникли серьезные денежные затруднения, и он застраховал свою жизнь на крупную сумму, чтобы помочь семье. Но зная, что в случае самоубийства страховка не выплачивается, решил инсценировать убийство. Разорванный карман и кольцо от цепочки были оставлены в таком виде специально, а часы и бумажник, по-видимому, самоубийца где-то спрятал.
Как видим, Шерлок Холмс шёл буквально по следам австро-венгерских следователей в деле об убийстве на Торском мосту; возможно, поэтому он был собой так недоволен:
— Боюсь, Уотсон, что, добавив к вашему архиву дело о тайне Торского моста, вы не укрепите моей репутации. Мне не хватило быстроты реакции и того сочетания воображения и ощущения реальности, которые составляют основу моего ремесла. Должен признаться, что выбоина на парапете вполне могла послужить ключом к верному решению, и я стыжусь, что не пришел к нему сразу.
Но использование готовой детективной завязки для Конан Дойла — исключение. Как мы уже могли убедиться, гораздо чаще он лишь отталкивался от реальных дел. Так было и с загадочным саутгемптонским покушением.
ДЕЛО О ПОКУШЕНИИ В САУТГЕМПТОНЕ (1835)
("РЕЙГЕТСКИЕ СКВАЙРЫ")
("РЕЙГЕТСКИЕ СКВАЙРЫ")
— Ничего примечательного?
— По-моему, ничего. Воры обыскали библиотеку, и, право же, добыча не стоила затраченных ими трудов. Все в комнате было перевернуто вверх дном, ящики столов взломаны, книжные шкафы перерыты, а вся-то пропажа — томик переводов Гомера, два золоченых подсвечника, пресс-папье из слоновой кости, маленький дубовый барометр да клубок бечевки.
— Что за удивительный набор! — воскликнул я.
А. Конан Дойл, «Рейгетские сквайры», 1893.
В 1835 году лондонского сыщика Генри Годдарда пригласили расследовать загадочное покушение на убийство в прибрежном городе Саутгемптон...Как нам известно из «Мемуаров» лондонского сыщика Генри Годдарда, в 1835 году его пригласили расследовать загадочное покушение на убийство в прибрежном городе Саутгемптон. Годдард был не новичок в расследованиях — ранее он работал в Лондонском полицейском суде, который впоследствии трансформировался в Лондонскую городскую полицию. Но вернемся к событиям в Саутгемптоне.
Поздней ночью в дом богатой вдовы миссис Максвелл проникли грабители. Один из воров выстрелил из ружья, очевидно, пытаясь убить спящего дворецкого. Чрезвычайно рассерженный пулей, побеспокоившей его сон, дворецкий вскочил с кровати и отважно отогнал преступников. Спеша убежать от разъяренного слуги, воры бросили большую часть драгоценностей и серебряных тарелок, которые уже были ими упакованы.
На следующее утро Годдард опросил почти обезумевшую от страха хозяйку дома и бесстрашного дворецкого, Джозефа Рэнделла.
Годдард осмотрел комнату Рэнделла и его кровать, стоявшую напротив прочно закрытых ставнями окон. В верхней части каждой ставни имелось отверстие размером с блюдце, обеспечивающее доступ воздуха и света.
Дворецкий рассказал, что в ночь нападения он, как обычно, закрыл перед сном все двери и окна. Он проснулся примерно около часа ночи из-за странного звука — как будто цепь тащат по гравию. Дворецкому показалось, что он слышит, как кто-то ходит по дому, а потом дверь в его спальню начала медленно открываться. В отражении картины, висевшей напротив двери комнаты, он разглядел фонарь, который держали на вытянутой руке, «и тени двух мужчин, стоящих спереди и позади того, кто держал фонарь».
Рэнделл сказал, что притворился спящим и услышал, что люди уходят. Встревоженный дворецкий вытащил из-под подушки свой пистолет, когда услышал выстрел из ружья. Стреляли снаружи в одно из отверстий на ставнях. Пуля прошла сквозь подушку дворецкого и застряла в передней стенке кровати. Если бы Рэнделл в тот момент не потянулся за пистолетом, то, как он взволнованно рассказывал детективу, от него «остался бы только труп». Потом дворецкий выскочил из постели и побежал в коридор за грабителями в масках, затем вступил с ними в драку, тем самым напугав до смерти и заставив бросить наворованное добро.
Немедленно вызванный миссис Максвелл местный сторож обнаружил, что черный ход взломан, а в доме царит беспорядок. Годдарду, слушавшему показания дворецкого очень внимательно, показалось странным описание того, что фонарь «отбрасывал тень на человека перед ним». Детектив обследовал дверь черного хода и обнаружил, что она была скорей всего взломана «фомкой» (коротким ломом, любимым оружием опытных грабителей), но Годдарду показалось, что следы на внешней части двери «не соответствуют следам лома на внутренней части двери».
Затем сыщик обнаружил еще одно несоответствие. В 1835 году пули изготавливались лишь по индивидуальному литейному образцу владельца оружия. Годдард попросил Рэнделла предъявить его пистолеты, литейные образцы и пулю, извлеченную из изголовья кровати.
В результате обследования оказалось, что на каждой пуле, включая немного сплющенную в результате выстрела, есть крошечный круглый выступ, соответствующий крошечному отверстию литейного образца. Годдарду казалось очевидным, что все эти пули сделаны одной рукой, но он попросил провести осмотр пуль местного оружейного мастера, который подтвердил заключение сыщика.
Детектив писал, что дело явно было случаем не «взлома двери, а ее выламывания». Ограбление было сфабрикованным.
Под тяжестью улик Рэнделл наконец признался, что он разыграл этот спектакль в надежде получить щедрое вознаграждение от миссис Максвелл и обеспечить себя работой на несколько десятков лет вперед. Он не преследовал никакой другой цели. Поскольку миссис Максвелл предпочла избежать огласки, дворецкому не было предъявлено никаких обвинений (1).
Сюжетный ход с фальшивым ограблением, как мы помним, был использован Конан Дойлом еще раз — в рассказе «Убийство в Эбби-Грейндж» (1904).
Но в карьере Шерлока Холмса были случаи не только поддельных преступлений, но и поддельных личностей — вспомним, например, нищего Хью Буна, который в реальности оказался Невиллом Сент-Клером. Что любопытно, в карьере сыщика Генри Годдарда тоже было громкое дело, связанное с идентификацией личности!
ДЕЛО ФАРРЕНА, СЕКРЕТАРЯ СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ (1864)
("ЧЕЛОВЕК С РАССЕЧЕННОЙ ГУБОЙ")
("ЧЕЛОВЕК С РАССЕЧЕННОЙ ГУБОЙ")
Теперь это умение пригодилось. Я раскрасил себе лицо, а для того, чтобы вызывать побольше жалости, намалевал на лице шрам и с помощью пластыря телесного цвета изуродовал себе губу, слегка приподняв ее.
А. Конан Дойл, «Человек с рассеченной губой», 1891.
В 1864 году тому же сыщику поступил необычный заказ от страховой компании Грэшема...В 1864 году. уже знакомому нам лондонскому частному сыщику Генри Годдарду поступил необычный заказ от страховой компании Грэшема. В «Таймс» появилось извещение о смерти Эдварда Джеймса Фаррена, статистика и секретаря этой страховой компании. Шокированные тем, что они не получили никакой информации о болезни или смерти своего сотрудника от семьи Фаррена, руководители фирмы обратились к Годдарду с просьбой разобраться.
Как оказалось, они правильно поступили. Узнав, что Фаррен в одиночестве отправился в путешествие по Европе, а известие о его смерти жена получила из письма незнакомца, и что в счетах страховой компании присутствовали определенные несоответствия, Годдард заподозрил аферу. По его мнению, Фаррен инсценировал собственную смерть, чтобы безнаказанно скрыться с исчезнувшими средствами, а его жена получила страховое пособие.
Узнав, что Фаррен страдал сильной хромотой из-за деформированной ступни, Годдард предположил, что, задумав скрываться, тот попытался бы избавиться от такой явной приметы. Годдард отправился к мастеру, изготавливающему ортопедическую обувь. Мастер рассказал, что сшил для Фаррена особые башмаки, чтобы скрыть хромоту.
Годдард решил опросить служащих гостиниц. В одной из гостиниц ему повезло — служащий вспомнил слегка прихрамывающего человека, подходящего под описание Фаррена. Этот мужчина заказывал дорожные чемоданы, предназначенные для длительных путешествий, и просил доставить их в Ливерпуль, из которого отправляются корабли в Австралию и Америку. Годдард выяснил, что подозреваемый представлялся Джеймсом Уильямсом, и нашел записку, свидетельствующую, что Уильямс заплатил за билет на корабль 144 фунта стерлингов. Этой суммы было достаточно, чтобы оплатить поездку до Австралии. Сыщик предположил, что Фаррен направляется именно туда, и отправился вслед за подозреваемым.
Годдард начал поиски с мест, часто посещаемых английскими туристами. Зная, что Фаррен является страстным поклонником музыки, Годдард отправился в оперу, где заметил человека, который, как ему показалось, подходил под описание пропавшего мужчины.
Детектив проследил за подозреваемым до гостиницы Скотта и убедился, что тот туда вошел. На следующий день Годдард обратился к хозяину гостиницы мистеру Скотту и объяснил ситуацию. Подождав, пока Фаррен-Уильямс уедет на целый день, Скотт провёл Годдарда в номер подозреваемого. В чулане они обнаружили несколько пар сапог, сделанных лондонским мастером.
В своих мемуарах Годдард отмечает, что возвращение в Великобританию было чрезвычайно приятным, а его счет, направленный страховой компании, «составлял значительную сумму, которая была выплачена с щедрым процентом».
Нет никаких официальных записей относительно наказания или приговора, вынесенного Фаррену. Вполне вероятно, что страховая компания Грэшема предпочла уладить ситуацию без огласки, как поступили Шерлок Холмс и полиция в рассказе «Человек с рассеченной губой» (1).
ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ ДЕТЕЙ ФРАНЦИСКИ РОХАС (1892)
("ПОДРЯДЧИК ИЗ НОРВУДА")
("ПОДРЯДЧИК ИЗ НОРВУДА")
— А теперь смотрите! — Он театральным жестом зажег спичку, и мы увидели на белой стене темное пятно крови. Лестрейд поднес спичку поближе — это оказалось не просто пятно, а ясный отпечаток большого пальца. — Посмотрите на него в лупу, мистер Холмс!
— Смотрю.
— Вам известно, что во всем мире не найдется двух одинаковых отпечатков пальцев?
— Кое-что слышал об этом.
— Тогда не будете ли вы так любезны сличить этот отпечаток с отпечатком большого пальца правой руки Макфарлейна, который сняли сегодня утром по моему приказанию?
Он протянул нам кусочек воска. И без лупы было ясно, что оба отпечатка одного пальца.
А. Конан Дойл, «Подрядчик из Норвуда», 1903.
В рассказе «Подрядчик из Норвуда» Конан Дойл вновь обвёл вокруг пальца читающую публику, воспользовавшись громким уголовным делом, случившимся за 9 лет до появления рассказа о коварном Олдейкре. Любой, кто «кое-что слышал» об отпечатках пальцев, не мог не знать об этой истории, потому что она стала первым триумфом дактилоскопии при расследовании убийства.
В 1892 году вся Аргентина была потрясена страшным преступлением...В 1892 году вся Аргентина была потрясена страшным преступлением. На залитой кровью кровати нашли двух детей, забитых до смерти тяжелым предметом. Их безутешная двадцатишестилетняя мать Франциска Рохас обвинила в убийстве своего соседа. Она сказала полиции, что тот угрожал уничтожить самое дорогое для нее, если она не уступит его домогательствам. Но у соседа было безупречное алиби.
До следствия дошли слухи, что у Франциски был любовник, неоднократно заявлявший, что с удовольствием женился бы на ней, если бы не дети. Детектив Альварес, занимавшийся расследованием, знал о дактилоскопии (глава статистического бюро полиции в Ла Плате Хуан Вукетич много занимался вопросами классификации отпечатков). Альварес тщательно осмотрел каждый миллиметр на месте преступления и в конце концов обнаружил на двери крошечное бурое пятно. Это была засохшая кровь, хранившая отпечаток большого пальца.
Кусок двери с отпечатком был доставлен в участок, где уже находилась Франциска. С помощью штемпельной подушечки сделали отпечаток ее большого пальца. Сравнив оба отпечатка с помощью увеличительного стекла, полицейские обнаружили, что они полностью совпадают.
Под грузом такой улики «любящая» мать призналась в том, что желание стать женой своего возлюбленного заставило ее размозжить собственным детям головы камнем. После этого она выбросила орудие убийства в колодец (1).
Это первое документально зафиксированное убийство, которое было раскрыто с помощью отпечатков пальцев.
Конан Дойл создал из поразившего публику сюжета перевёртыш, сделав кровавый отпечаток большого пальца не уликой, а ложным следом, приводившим полицейских — а вместе с ними и читателя — к неверным выводам. Но, как мы помним, Шерлок Холмс не дал себя запутать даже такими, казалось бы, неопровержимыми доказательствами.
Впрочем, если из дела Франциски Рохас Конан Дойл мог позаимствовать эффектную деталь с отпечатком пальца, то ход с потайной комнатой он, вполне возможно, взял из совсем другого случая.
ДЕЛО ОБ ИСЧЕЗНОВЕНИИ В ГАРВАРДСКОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ШКОЛЕ (1849)
— Я предположил, что «убитый» прячется где-то в доме. Промерив шагами коридор второго этажа, я увидел, что он на шесть футов короче нижнего. Ясно, что тайник мог быть только там.
А. Конан Дойл, «Подрядчик из Норвуда», 1903.
Накануне Дня благодарения в Гарварде исчез Джордж Паркмен — известный врач, бизнесмен и филантроп...Накануне Дня благодарения 1849 года в Гарварде исчез Джордж Паркмен — известный врач, бизнесмен и филантроп. В последний раз его видели входящим в здание Гарвардской медицинской школы. Полиция обыскала здание, но безрезультатно.
Поиски продолжились, и в полицию стали поступать многочисленные письма с советами и комментариями относительно расследования этого дела. Авторы писем выдвигали самые разные версии: советовали обыскать дно реки (она вплотную подступала к зданию школы), предполагали, что Паркмена похитили и доставили на борт корабля, даже указывали, где искать тело — в престижном микрорайоне Бруклин-Хайтс. Однако ни одно из этих предположений не подтвердилось.
Полиция оказалась бы в безвыходном положении, если бы не чрезвычайно усердный работник прозекторской Эфраим Литтлфилд. Однажды поздней ночью, когда студентов не было, а лаборатории пустовали, Литтлфилд сломал кирпичную стену лаборатории профессора химии доктора Вебстера и обнаружил потайное помещение. В тайнике оказались кости таза и другие человеческие останки, что привело к обвинению доктора Вебстера, который, как выяснилось в ходе следствия, задолжал Паркмену большую сумму денег и не мог ее вернуть (1).
Кстати, во время суда было установлено, что письма в полицию писал сам Вебстер, желая отвести от себя внимание следствия.
И здесь любителям криминальных историй могут вспомниться совсем другие события, где тоже фигурировали письма преступника (или тех, кто выдавал себя за него).
...Многие читатели — как современники, так и отстоящие от времен Шерлока Холмса на столетие с лишним — очень сожалели, что Конан Дойл не дал гениальному сыщику применить свой дедуктивный метод против самого знаменитого преступника своей эпохи — Джека-потрошителя. Как мы убедились, в шерлокиане никогда в точности не воспроизводились реальные уголовные дела; думается, изменить этому подходу и заставить литературного персонажа взяться за решение реальной криминальной задачи, которая осталась неразрешённой до наших дней, было бы ошибкой. Тем не менее нельзя считать, что дело Джека-потрошителя никак не отразилось в рассказах о Шерлоке Холмсе.
ДЕЛО ДЖЕКА-ПОТРОШИТЕЛЯ (1888)
("КАРТОННАЯ КОРОБКА")
("КАРТОННАЯ КОРОБКА")
Это была картонная коробка, наполненная крупной солью. Высыпав соль, мисс Кушинг в ужасе обнаружила два человеческих уха, отрезанных, по-видимому, совсем недавно.
А. Конан Дойл, «Картонная коробка», 1893.
История Джека-потрошителя настолько известна, по ней существует такое количество информации, что мы ограничимся лишь самым беглым пересказом.
Во второй половине 1888 года в Уайтчепеле и прилегающих районах Лондона действовал серийный убийца...Во второй половине 1888 года в Уайтчепеле и прилегающих районах Лондона действовал серийный убийца. Его жертвами были проститутки из трущоб, которым убийца перерезал горло, перед тем как вскрыть брюшную полость и извлечь внутренние органы. Точное количество жертв в настоящее время неизвестно, называются цифры от 4 до 15. Тем не менее существует список из пяти «канонических» жертв, с которым согласны большинство исследователей, а также тех, кто занимался этим делом по долгу службы, как, например, главный констебль Управления уголовных расследований Мелвилл Макнайтен. Так или иначе, жестокость и изощренность убийств, происходивших в короткое время одно за другим (с 31 августа по 9 ноября 1888 года, если говорить о тех же пяти случаях), бессилие полиции, множество версий в печати и к тому же жуткие письма, которые получали полиция и газеты, нагнали на публику такой ужас, что «уайтчепельские убийства» стали самым знаменитым криминальным событием Англии XIX века.
Но вернемся к письмам. Само прозвище «Джек-потрошитель» взято из письма, присланного в Центральное агентство новостей; так называл себя автор письма, утверждая, что он и есть убийца. Внимание полиции привлекло содержащееся в том же письме обещание «отрезать леди уши» — и действительно, через три дня после даты на почтовом штемпеле четвертая жертва была найдена с частично отрезанным ухом.
Так что для читателя тех времен, если он хоть немного интересовался криминальной хроникой, отрезанные уши были не просто красочной деталью рассказа — они сразу же вызывали в его памяти ужасные преступления в Уайтчепеле каких-то пять лет назад!
А Джека-потрошителя так и не нашли. Убийства прекратились сами собой — со смертью, лишением свободы, заключением в психиатрическую лечебницу или эмиграцией преступника, это нам до сих пор неизвестно.
P.S. ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ
Любопытно, что не только Конан Дойл использовал некоторые реальные уголовные дела для своих детективных произведений — порой его произведения удивительным образом откликались в реальности. И неизвестно, заимствовал ли преступник идею из книги, или это просто поразительное совпадание. Именно так случилось с первым произведением о Холмсе — «Этюдом в багровых тонах». Мы начали с него, к нему же и вернёмся.
ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ ХЕЛЕН ПОТТС (1891)
("ЭТЮД В БАГРОВЫХ ТОНАХ")
("ЭТЮД В БАГРОВЫХ ТОНАХ")
Там однажды профессор читал лекцию о ядах и показал студентам алкалоид — так он это назвал, — добытый им из яда, которым в Южной Америке отравляют стрелы. Этот алкалоид такой сильный, говорил он, что одна крупица его убивает мгновенно. Я приметил склянку, в которой содержался препарат, и, когда все разошлись, взял немножко себе. Я неплохо знал аптекарское дело и сумел приготовить две маленькие растворимые пилюли с этим алкалоидом и каждую положил в коробочку рядом с такой же по виду, но совсем безвредной.
А. Конан Дойл, «Этюд в багровых тонах», 1886.
В 1891 году в Нью-Йорке юный студент-медик по имени Карлайл Харрис тайно обвенчался с ученицей Комстокской женской школы Хелен Поттс...В 1891 году в Нью-Йорке юный студент-медик по имени Карлайл Харрис тайно обвенчался с ученицей Комстокской женской школы Хелен Поттс. Тайно — потому что Харрис утверждал, что его семья перестанет оплачивать его учебу, если кто-нибудь узнает, что он женился, будучи студентом. Подругам Хелен по школе Харриса представляли как её жениха. Мать Хелен, конечно, была в курсе всей истории и крайне не одобряла секретность, настаивая на оглашении свадьбы. Неудивительно, что из-за постоянного стресса у Хелен развилась бессонница, от которой Харрис прописал ей шесть капсул с небольшими дозами хинина и морфия (в те времена студентам-медикам разрешалось выписывать лекарства). Тогда подобная смесь была распространенным снотворным, а заказ был сделан в уважаемой нью-йоркской аптеке «Макинтайр и сын».
Харрис забрал капсулы и отдал Хелен только четыре из шести. Ей было сказано принимать по одной капсуле на ночь, что она и делала три ночи подряд. На четвертую девушка проснулась от галлюцинаций, её дыхание было затруднено, зрачки сильно сужены. Отчаянные попытки местного врача спасти девушку не увенчались успехом.
Харрис предъявил следствию две отложенные им капсулы, которые, как показал анализ, содержали только малую дозу морфия. Хелен похоронили, но в газетах поднялось столько шума вокруг этого дела, что была произведена эксгумация тела. Во всех органах девушки был найден морфий, и никаких следов хинина. Врач, проводивший вскрытие, дал заключение, что последняя принятая Хелен капсула содержала чистый морфий. Это вполне могло привести к передозировке. Но фармацевты «Макинтайр и сын» настаивали на том, что ошибка со стороны аптеки исключена.
Харрис был арестован и обвинен в убийстве. Следователи пришли к выводу, что он наполнил одну из четырех капсул смертельной дозой морфия, который мог легко достать в медицинском колледже. Он спрятал две капсулы, чтобы позднее продемонстрировать их безвредность, если Хелен примет роковую капсулу последней. Вина Харриса была доказана, и в 1893 году его казнили (1).
Надо заметить, что повесть «Этюд в багровых тонах» была издана в Соединенных Штатах в 1890 году, как раз за год до дела Харриса. Книга привлекла огромное внимание общественности и завоевала даже большую популярность, чем в родной Британии.
Прочел ли Карлайл Харрис «Этюд в багровых тонах» и позаимствовал ли оттуда идею с приготовлением «специальных» пилюль? А может быть, один из следователей был знаком с повестью Конан Дойла и смог понять, как было совершено убийство Хелен Поттс? Ведь, как говорил Шерлок Холмс,
...то, что изобретено одним человеком, может быть понято другим.
А. Конан Дойл, «Пляшущие человечки», 1903.
...Конечно, мы рассказали далеко не обо всех громких делах, которые перекликаются с расследованиями великого детектива. В стороне остались, например, история самозванца Тичборна, дело отравителя Шантреля, некоторые аспекты "уайтчепельских убийств", и конечно же, история ужасной Черной Собаки из Нижнего Квинтона. Доктор Уотсон, без сомнения, сказал бы так:
Все эти дела я, может быть, опишу когда-нибудь позже...
А.Конан Дойл, «Пять зёрнышек апельсина», 1891.
Источники:
- Вагнер Э. Шерлок Холмс: наука и техника// Litrus.net Режим доступа: litrus.net/book/read/85865?p=http://litrus.net/.... - 13.05.2015.
- Гросс Г. Руководство для судебных следователей как система криминалистики: Новое изд., перепеч. с изд. 1908 г. — М.: ЛексЭст, 2002.
- Конан Дойл А. Полное собрание произведений о Шерлоке Холмсе в одном томе. — М.: Альфа-книга, 2012.
- Руссо М. Шерлок Холмс как вдохновитель криминалистической науки// Pro Science Режим доступа: polit.ru/article/2013/08/03/ps_csi/. - 13.05.2015.
- Торвальд Ю. Век криминалистики. — М.: Прогресс, 1991.
- Чернов С. Бейкер-стрит и окрестности. Эпоха Шерлока Холмса. — М.: Форум, 2012.
@темы: Мета, БИ-5, G - PG-15, команда "Опасная бритва"
-
-
30.05.2015 в 15:41Думаю, найдётся немало тех, кто не читал первоисточники)
5/5
-
-
30.05.2015 в 19:115/5
-
-
31.05.2015 в 00:255/5
-
-
31.05.2015 в 11:135/5
-
-
31.05.2015 в 12:385/5
-
-
31.05.2015 в 14:46-
-
01.06.2015 в 00:215/5
-
-
01.06.2015 в 12:445/5
-
-
01.06.2015 в 13:225/5
-
-
01.06.2015 в 15:415/5
-
-
01.06.2015 в 22:23Спасибо!
5/5
-
-
02.06.2015 в 09:455/5
-
-
08.06.2015 в 14:155/5
-
-
10.06.2015 в 01:52-
-
13.06.2015 в 10:56-
-
15.06.2015 в 11:59-
-
19.06.2015 в 00:12-
-
19.06.2015 в 16:415/5
-
-
21.06.2015 в 00:30-
-
25.06.2015 в 21:03огромное спасибо за отзывы и оценки!