Детектив/кейc: "Принц обмана", BBC, Майкрофт Холмс, Шерлок Холмс, Джон Уотсон, джен

[Команда Рапира]

Название: Принц обмана
Автор: Tinuviel-f
Бета: Только сказки, .Вещь не в себе, sokolovec, Анонимный доброжелатель задорные кудряшки колина ферта
Версия: Шерлок BBC
Размер: макси, около 44 тыс. слов
Пейринг/Персонажи: Майкрофт Холмс, Шерлок Холмс, Джон Уотсон, Грег Лестрейд, Элизабет Смолвуд, Антея, оригинальные персонажи. Упоминается Майкрофт/ОМП, Майкрофт/Лестрейд
Категория: джен, фоном - слэш
Жанр: детектив, драма, action
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Чуда не случилось: Джим Мориарти не "воскрес", Шерлок отправился в Восточную Европу и там пропал, а место Чарльза Магнуссена пустовало недолго.
Дисклеймер:За каноны, оставленные в гардеробе, команда ответственности не несет
Примечание/Предупреждения: АУ по отношению к концовке 3 сезона. Упоминается смерть второстепенных персонажей. Любые совпадения с реальностью случайны.
Тема задания: Перевод или фик. Современность. Детектив/кейс
Ссылки на скачивание: doc, fb2, epub, pdf
Размещение: Только после деанона

Пролог

В уединённой вип-ложе ресторана «The Capital», в противоположность основному залу, царил приятный полумрак. Официанты появлялись и исчезали по первому же знаку и двигались почти бесшумно, не отвлекая леди Смолвуд от работы и мыслей. Утопая в удобном кресле, она цедила единственный за весь вечер бокал вина и пятнадцать минут не могла заставить себя прочесть полученное сообщение. Жёлтый конверт смс навязчиво мигал в правом верхнем углу экрана смартфона, не давая расслабиться, пока у Элизабет не хватало смелости открыть сообщение, хотя она и так могла угадать текст.

Сегодня младший Холмс должен был отправиться в Восточную Европу.

Непосредственно вины Элизабет здесь не было, к тому же с этим агентом, учитывая его заслуги и то, кого он убил, обошлись более, чем мягко. Однако косвенно и леди Смолвуд приложила руку к уничтожению Шерлока Холмса, поэтому на душе у неё было так гадко, словно в голову Магнуссену стреляла она сама.

Вошедший официант неожиданно молча посторонился, пропуская ещё одного человека.

— Я просила никого не пускать ко мне, — произнесла Элизабет, силясь рассмотреть пришедшего гостя.

Из-за контраста мягкого света лестницы и полумрака зала она видела один только силуэт: мужчина был невысок и рядом со стройным официантом казался тщедушным.

— Моя вина, леди Смолвуд, — произнёс он извиняющимся тоном, и Элизабет про себя удивилась мягкости его голоса. О таких обычно говорят «бесцветный» или «невыразительный». Но что было странно — этот мужчина знал её, а она его — нет, хотя такого человека Элизабет запомнила бы, слишком выделялся он из её привычного круга общения.
— У нас с вами назначена встреча на послезавтра, но я случайно узнал, что вы здесь, и решил немного перенести наше знакомство, чтобы встреча прошла более... продуктивно.

Он ещё не показал своего лица, а уже солгал: никто не знал, что после рабочего дня Элизабет заехала в «The Capital», а персонал ресторана никогда не распространялся о посетителях, тем более посетителях вип-ложи. Этот человек следил за ней... а Элизабет даже не поняла этого, куда делась её осторожность? Не слишком ли она расслабилась, узнав, что Магнуссен уже исчез из её жизни?

Гость неожиданно уверенной, хозяйской поступью прошёл в ложу, попав в полосу оранжевого света от свечи, и Элизабет наконец смогла рассмотреть его. Безынтересный по голосу гость оказался таким же непривлекательным внешне: среднего роста, щуплый, с короткими и светлыми, слегка отдающими рыжиной, волосами. Скулы и щёки у него покрывали редкие, но крупные оспины, блёклые серые глаза смотрели вроде бы и бесхитростно, а с другой стороны, невозможно было ничего по ним прочесть. Даже не будь только что этой лжи, Элизабет всё равно ощутила бы укол тревоги, словно ангел-хранитель прозвенел над её головой в колокольчик, предупреждая об опасности.

Когда незнакомец подошёл, Элизабет подала ему руку без особого желания, пытаясь угадать, кто он, чего ждать от него.

— Чехов, — улыбнулся он, в знак почтения приложившись к её руке губами, — Павел Чехов.

— В самом деле? — Элизабет немного помедлила, борясь с желанием вытереть ладонь салфеткой.
Он уже раз солгал, и это надуманное имя не могло быть простым совпадением.

— Конечно нет, — Чехов поднял на неё лучившиеся холодным ликованием глаза. — Ни одной живой душе во всём мире я не называл и не назову своего настоящего имени. Что заставляет вас думать, что вы особенная, леди Смолвуд?

— Возможно, надежда на долгое и доверительное сотрудничество, раз уж у нас была назначена встреча. К тому же не каждый может добиться встречи с заместителем секретаря МИ-6... и не каждый захочет.

Долгое и доверительное сотрудничество с этим типом — последнее, на что бы она согласилась, и то только под угрозой гибели. Чехов выбранному имени ничуть не соответствовал, напротив, Элизабет как будто смотрела на нового Чарльза Магнуссена, только чуть моложе и, на первый взгляд, не представляющего такой серьёзной угрозы. Тот, помедлив, с неприятной торжествующей улыбкой подтвердил её худшие опасения:

— Сотрудничество? Что же, можно назвать это и так. Видите ли, леди Смолвуд, буквально три часа назад завершилась сделка по покупке всех активов ныне покойного Чарльза Магнуссена. Не хватайтесь за телефон: сделка оформлена по закону, вам не удастся ничего опротестовать.

Медленно, под его насмешливым взглядом, Элизабет опустила телефон обратно на столик. Теперь она вспомнила этого человека. Один из помощников Магнуссена — серенький, совершенно незаметный, он реже всех появлялся на публике, и даже агентурных данных на него было минимум. Верней, их не было совсем. Пытаясь нейтрализовать угрозу от Магнуссена, на менее крупных рыбёшек, окружавших смертоносную акулу, не обращали внимания.

— Было... — она постаралась придать больше уверенности своему голосу, — очень любезно с вашей стороны прийти и сообщить об этом. Медиаиндустрия бы многое потеряла, если бы издания мистера Магнуссена прекратили своё существование.

— Они и прекратят, — как нечто само собой разумеющееся, сообщил ей Чехов. — Да что же вы стоите, леди Смолвуд? Присаживайтесь.
Она подчинилась, проклиная себя за то, что не сделала этого раньше. А теперь это только придало Чехову большей уверенности
— Моя вина, совершенно не обратил внимания, что леди слушает мою речь стоя. Так о чём я? Ах да. Я намерен перевести в будущий «British New Media Group» только самых лучших людей, так что медиаиндустрию ждут большие сокращения.

— В нынешних экономических условиях я бы не назвала это политически верным шагом. Людям нужна работа.

Чехов в наигранном лёгком удивлении приподнял брови. Он опустился в кресло напротив, закинул ногу на ногу, подпёр подбородок и фыркнул:

— Вас действительно заботят люди, леди Смолвуд? Я думал, вас должна беспокоить ваша безопасность, я имею в виду — информационная, — он прищурился, из-за чего улыбка вышла ещё более зловещей, и Элизабет пробрала дрожь. Уж не хотел ли этот помощник дьявола сказать, что Шерлок Холмс оплошал, и после Магнуссена остались какие-то документальные архивы, которые он теперь прибрал к рукам. — Равно как и королевской семьи, Парламента, министерств... У вас ведь много грязных тайн, не так ли? Я долго работал на Чарльза, я знаю, что он касался лишь верхушки айсберга: чтобы манипулировать политиками и такими влиятельными людьми, как вы и Майкрофт Холмс, достаточно лишь определённых намёков в определённое время. Чарльз вёл очень опасную игру, не имея никаких козырей в рукаве, поэтому и проиграл. Уверяю, я подобной ошибки не допущу.

Он уже сказал достаточно, чтобы Элизабет поняла, какого монстра породило недавнее устранение Магнуссена. Природа не терпит пустоты, и место убитого тигра-людоеда занял другой, более молодой, более опасный, потому что он видел, что случилось с его предшественником. Чехов дал понять, кто он и что он собирается продолжить дело Магнуссена. Оставалось теперь узнать, что за козырь в рукаве у него был, раз он позволял себе говорить так открыто, не опасаясь своего устранения.

— Вы как-то притихли, — обеспокоенно сказал тот.

— Просто пытаюсь немного прийти в себя. Ваш визит... несколько неожиданный.

— Ну что вы, разве я мог позволить себе оставить даму в неведении относительно своих планов? Тем более я всё-таки, как вы верно заметили, надеюсь на долгое и продолжительное сотрудничество с вашей стороны, — Чехов усмехнулся и развёл руками. — В самом деле, я же не прошу слишком много. Всего лишь время от времени прислушиваться к моему мнению при принятии некоторых решений.

— Даже Магнуссен такого не требовал! Вы отдаёте себе отчёт в том, что собираетесь шантажировать правительство? Считаете себя вправе вмешиваться в государственные дела? — право слово, Элизабет хотела произнести это мягче, но ничем не подкреплённая наглость этого человека не дала ей ни шанса на вежливый ответ. — Если вы были так близки к Чарльзу Магнуссену, неужели его пример вас ничему не научил?

Чехов продолжал улыбаться.

— Я ждал этого, — злорадно сообщил он, вытащив телефон из кармана, и начал быстро-быстро что-то набирать.
Элизабет со смутной, всё нарастающей тревогой следила, как быстро-быстро двигались его пальцы, и пыталась угадать, какую гадость ей сейчас преподнесут. Наконец Чехов с плохо скрываемым триумфом положил телефон на стол перед ней и мягко, почти ласково, сказал:

— Посмотрите, пожалуйста, очень внимательно, леди Смолвуд. Мне бы, например, крайне не хотелось, чтобы вот эта информация стала достоянием общественности. Зачем разрушать такую молодую, такую счастливую семью?

Ещё не глядя на экран, только слушая полные какой-то ядовитой радости слова, Элизабет чувствовала приближающуюся катастрофу. Оставалась ещё надежда, что Чехов блефовал, но едва она опустила взгляд, как никакой надежды не осталось.

«Наследный принц Роберт: я хотел бы выйти замуж, но пришлось жениться».

Элизабет вчитывалась в новостную статью, чувствуя, как волосы у неё за одну секунду встали дыбом, и лицо запылало от прилившей крови. Откуда... Откуда этот человек узнал? Правда о нетрадиционной ориентации наследного принца тщательно скрывалась, даже не все члены королевской семьи были в курсе в целях безопасности. Прошлогодняя женитьба принца и недавнее рождение дочери Виктории для простых британцев стали праздником... символом. Каким же ударом будет известие, что принц живёт не с законной супругой, а со своим любовником, что брак существует лишь на бумаге, чтобы прикрыть постыдную правду, а долгожданная принцесса Виктория родилась с помощью ЭКО?

— Вы блефуете, — прошептала она пересохшими губами. В её воображении уже вовсю разворачивалась катастрофа — правда станет известна всей стране, доверие к монархии будет подорвано, к правительству — тоже, а меньше всего Британии сейчас нужен кризис власти. — Это всего лишь слова, вам никто не поверит.

— Там ниже фотография, — великодушно подсказал ей Чехов, и Элизабет, обнаружив снимок (принц Роберт был запечатлён там как раз в ленивых объятиях своего любовника — гонщика Джерри Льюиса), помертвела и задержала дыхание. — Думаю, этого будет достаточно, чтобы мне поверили. Представьте только, леди Смолвуд, что будет, если, не приведи господь, такая статья увидит свет, а я могу дать ей ход в любой момент, даже сейчас. Королевская семья будет опозорена, спецслужбы, обманывавшие народ, скомпрометированы. Спросите себя, нужно ли вам всё это?

— Как вы получили... э... это?

— Вас это не касается, — жёстко оборвал её Чехов. — Ну, теперь-то вы поняли, что я не шучу? Я не Чарльз, я не держу всё в своей голове, чтобы мне вынес мозги какой-нибудь агент-детектив! И доказательства, как видите, у меня есть. Так что на вашем месте, я бы задался таким вопросом: «Боже мой, этот человек знает, что принц Роберт — гей, что же он тогда знает обо мне?» — передразнив её, Чехов наклонился и, понизив голос, довольно оскалился: — Я очень много знаю, леди Смолвуд, о каждом из вас, у кого есть хотя бы капелька власти. О вашем муже. О незаконнорожденных детях вашего соратника — лорда Алана Бейна, второго лица Директората постановки заданий и…как его там дальше? О двоюродном брате нынешнего главы МИ-5, отбывающим наказание за взятку и мошенничество в особо крупном размере. Об агенте Спенсере Шерринфорде и их совместной с Майкрофтом Холмсом операции в Австралии, на которой тот выдавал его за своего сводного брата, что, впрочем, не помешало их бурному роману. Что там с ним стало, с этим агентом? Подумайте, леди Смолвуд, хорошо подумайте перед тем, как дать ответ. У вас есть время до завтрашнего полудня, — сказал он, поднимаясь, и презрительно добавил: — И надеюсь, что впредь вы будете вести себя осмотрительнее, леди Смолвуд. Желаю вам приятного вечера. Передавайте мистеру Холмсу, что я сожалею о его потере.

Чувствуя, как по коже пробирает морозцем отвращения, Элизабет проводила его взглядом и, лишь оставшись в одиночестве, позволила себе дрожащий вздох. Казалось, будто она только что чудом осталась в живых, попав в яму, кишащую ядовитыми змеями, и до сих пор ощущала прикосновение к себе гладкой чешуйчатой кожи.

— Чудовище, — прошептала она, с трудом сглотнув. В присутствии Чехова ей словно перекрыли кислород. — Третьесортное, низкопробное чудовище.

Которое, кажется, было всего лишь в паре шагов от того, чтобы получить контроль над многими власть имущими в этой стране.

Откуда Чехов знал всё то, что перечислил ей? Кто его информаторы и сколько их? Да, возможно, что-то он слышал от Магнуссена, но у того не было документальных доказательств, где Чехов их откопал, чёрт возьми? Это же должно быть предательство на высочайшем уровне!

И почему она? Почему каждый, кто выбрался из грязи и возомнил себя хозяином этой отдельно взятой страны, считал своим долгом прийти и доложить именно ей? Конечно, это не простое совпадение: Чехов знал о её встрече с Магнуссеном, положившей начало его концу, и посчитал хорошим психологическим ударом аналогичный визит. Увы, он не ошибся. Подрагивающей рукой Элизабет потянула к себе телефон, чтобы сообщить Майкрофту: ещё оставалась робкая-робкая надежда, что он успеет что-либо предпринять.

Увидев опять назойливо мигавший конвертик смс, она поморщилась и решительно нажала на него. Новость о высылке Шерлока Холмса за пределы страны больше не казалась Элизабет настолько неприятной, чтобы можно было тратить время даже на мысли о ней.

Однако Майкрофт Холмс писал другое, после прочтения Элизабет несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, тщетно пытаясь успокоиться.

«У нас новый Магнуссен», — было в сообщении, а ниже, под текстом, с фотографии чуть застенчиво и совершенно неопасно улыбался тот самый человек, который представился Элизабет самым могущественным и опасным врагом за всю её жизнь.

Глава 1. Кто вы, мистер Эдвардс?

Телевизор орал на полную катушку, но Джон старался не обращать внимания: вот-вот должно было закипеть молоко для каши, и он боялся отойти. Батарейки в пульте сели неделю назад, Джон за повседневными заботами всё забывал купить их.

— Ну-ну, потерпи ещё немного, милая, — пробормотал он, услышав протестующее хныканье, — папа сейчас всё исправит.

Джейн издала резкий, негодующий плач, застучала своей ложкой по детскому креслу, и Джон, уже забыв о молоке, метнулся к столу за пультом.

— Ах ты, чёрт! — выругался он, наведя его на телевизор, и даже для верности врезал по нему кулаком, но ведущая новостей — ухоженная брюнетка в безукоризненном светлом костюме, как говорила, так и продолжала говорить. — Забыл же, что батареек нет.

Пришлось подойти к телевизору, но, протянув было руку к кнопке громкости, Джон помедлил и убавил её лишь на чуть-чуть. Речь ведущей, прежде сопровождавшаяся потрескиванием дребезжащих динамиков, стала куда более внятной, и он прислушался к новостям.

— Кажется, твой любимый Эдвардс опять в центре внимания, а, Джейн?

Одно упоминание этого бывшего спецагента, а сейчас — скандальной звезды телевидения, Интернета и прессы, гипнотизировало Джейн, как по мановению волшебной палочки превращая её в самую послушную полуторагодовалую девочку на свете. Колдовство, конечно, тут было ни при чём, просто фотография Питера Эдвардса чаще всего показывалась на весь экран в выпусках новостей. Джейн любила новости, любила жгучих брюнетов и очкариков — всё складывалось один к одному.
А ещё — Джон подметил это совсем недавно — ей очень нравилось наблюдать за людьми в волнении: бегающими, взволнованно взмахивающими руками, бледнеющими, а если человек и вовсе начинал заикаться, Джейн радовалась, будто ей купили новую игрушку. Едва же в новостном блоке BBC проходила информация о новом разоблачении от Питера Эдвардса, как взволнованных людей на телеэкране становилось предостаточно, чтобы Джейн пребывала в приподнятом настроении целый день.

Наверное, это плохо, что она так радовалась чужим проблемам, но ведь дети в таком возрасте ещё мало что понимают. Джон не знал стоит ли волноваться по этому поводу или подождать немного и посмотреть, как малышка будет вести себя дальше. Откровенно говоря, хоть и прошло уже полгода, как они с Джейн остались вдвоём, он до сих пор многого не знал.

— Слышала? — поинтересовался он у притихшей дочери. Можно было даже не оборачиваться, Джейн наверняка с приоткрытым ртом завороженно смотрела на экран. — Мистер Эдвардс опять открывает нам глаза на наше правительство.

— На сайте «Тайное становится явным» опубликована очередная порция секретных документов, на этот раз касающаяся слежки за жителями Великобритании. Из-за утечки в МИ-5 в распоряжении Питера Эдвардса оказался пакет документов, подтверждающий, что спецслужбы страны в течение как минимум последних шести лет ведут постоянное наблюдение за личной жизнью граждан. По-прежнему не называемый Питером Эдвардсом источник сообщил, что для хранения полученной информации задействовано двадцать шесть отдельных серверов, местонахождение и степень защищённости которых остаются неизвестными. Судя по выложенным материалам, спецслужбами использовались не только стандартные камеры полицейской системы видеонаблюдения, но и частные камеры, установленные гражданами самостоятельно, а также камеры мобильных устройств, что само по себе уже является вопиющим вмешательством в частную жизнь.

— Да ладно! — не выдержал Джон, оскаляясь неожиданно зло для самого себя. — Как будто вы ничего об этом не знали!

— Питер Эдвардс объявил, что опубликовал полученные сведения, несмотря на то, что его источник сомневался в необходимости такого шага, в связи с аналогичным скандалом в США на прошлой неделе, — серьёзно и сосредоточенно продолжала ведущая, как будто текст её саму нисколько не волновал. — «Жители Британии, — говорится на главной странице его сайта, — должны знать, что в современном мире они не могут чувствовать себя в безопасности даже в собственной квартире, даже снимая своего сына или дочь на мобильный телефон. Им стоит задуматься, а так ли уж нам нужно правительство, которое видит угрозу в собственных добропорядочных гражданах». Пока что ни представители ведомства, откуда произошла утечка, ни пресс-служба правительства никак не прокомментировали появление в Сети засекреченных документов, однако...

— И не прокомментируют, — мрачно сообщил ей Джон и ещё больше приглушил звук.

Это «разоблачение» от Эдвардса, уже третье по счёту, вызывали у него такую же реакцию, как и у Джейн, только злорадствовал Джон куда осознанней. Да, если мыслить глобально, разоблачения этого спецагента приносили людям куда больше вреда, чем пользы, выбрасывая в Интернет такие материалы. Сколько отставок и скандалов уже было? Только Джона вся страна не интересовала. У него была семья (вернее, то, что от неё осталось), друзья (миссис Хадсон, Грег и Молли — единственные, с кем Джон поддерживал отношения после исчезновения Шерлока), а больше ни о ком другом он не волновался. Хватит уже, за свою молодость и холостяцкую жизнь на Бейкер-стрит Джон и повоевать успел, и помотаться по задворкам криминального Лондона, защищая страну и других людей, а в итоге остался один с маленькой дочкой на руках. Прошло его время, пусть теперь тот же Майкрофт нервничает и дёргается.

За его спиной что-то громко зашипело на плите, и Джон, охнув, рванулся обратно. Поставленное греться молоко сбежало через край кастрюльки и грозно пузырилось, а рядом из джезвы лилось на плиту кофе. Джон моментально выключил обе конфорки, переставил джезву с кастрюлей на раковину, но молоко и кофе, смешавшись, продолжали кипеть, и попытка стереть их кухонной тряпкой привела только к тому, что коричневая плёнка налёта ещё больше размазалась по поверхности плиты.

— Твою же мать.... вот тебе и кофе, и каша.

Руки опускались. Простое каждодневное действие — приготовление завтрака, но Джон ничего не успевал, кидался туда-сюда: кое-как по дому, кое-как на работе, за Джейн нужен был присмотр, потому что Донна, подрабатывавшая у него нянечкой студентка, за такие смешные деньги, какие Джон ей платил, не собиралась просиживать с малышкой все дни и вечера напролёт. Казалось бы, чего ему стоило продолжать греть молоко, следить за кофе и вполуха слушать телевизор? Мэри же как-то умудрялась совмещать, да ещё и собирала Джону обед на работу. А теперь эту проклятую плиту нужно будет оттирать не меньше получаса. Вечером, когда уставший Джон ввалится домой с работы, коричневый налёт засохнет окончательно, и вместо того, чтобы заниматься с Джейн, Джон, как проклятый, будет отдраивать плиту.

С тяжёлым вздохом он прислонился лбом к кухонному шкафчику, едва-едва преодолевая желание побиться об него головой. Невозможно так жить, просто невозможно. Джон привык быть один, привык обходиться без помощи, экономить на всём, но годы знакомства с Шерлоком и целый год счастливой семейной жизни смягчили его, отняли прежнюю броню. К тому же Джон отвечал теперь не только за себя, но и за дочь. Когда пропал Шерлок, оставалась Мэри, и в ней, в их маленькой Джейн, Джон находил своё счастье, ими жил. А вот когда не стало и Мэри...

— Паааа? Пааааа! — вопросительно-недовольный голосок Джейн заставил Джона повернуться к ней, скрывая за улыбкой желание швырнуть что-нибудь: чайник, чашку, кастрюлю с остатками молока — в ненавистный телевизор.

— Тише, золотко, всё хорошо. Сейчас папа сообразит тебе что-нибудь другое на завтрак, а пока посиди с мистером Кенгуру, хорошо?

Джейн вцепилась в игрушку-прихватку, дав Джону тем самым несколько драгоценных минут на то, чтобы что-то ей приготовить. О собственном завтраке уже не могло идти и речи, если он не хотел опоздать на работу, а он не хотел.

Доставая из холодильника баночку яблочного пюре со сливой (вообще он планировал дать её Джейн на десерт после каши, но ничего не поделаешь, каши же уже не будет), Джон не выдержал и вновь обернулся к телевизору. Он надеялся, что экране нет-нет, да и мелькнёт Майкрофт Холмс с перекошенным «от счастья» лицом. В самом деле, трудно Эдвардсу вздёрнуть за грудки ещё и Майкрофта? Ему, этой наверняка купленной каким-нибудь политическим деятелем цепной псине, наверняка же всё равно, кого подставлять. Джон, правда, вовсе не хотел крови, но мести — да, может, от неё бы ему стало чуточку лучше. Разумеется, Майкрофт не смог бы спасти Мэри, угасшую от рака всего за пару месяцев, но он мог хотя бы отстоять Шерлока! Тот не улетел бы в Восточную Европу, не пропал бы без вести (что там говорить, он почти наверняка убит, все с самого начала понимали — это билет в один конец), а пресса бы не заклеймила его государственным изменником, едва не превратив жизнь Джона и Мэри в ад. Шерлок был бы рядом, поддерживал, пусть и своеобразно, в это страшно тяжёлое для Джона время. Миссис Хадсон с Грегом могли только сочувствовать ему, но сделать ничего не могли... равно как, наверное, и Шерлок.

— Будь сегодня хорошенькой девочкой, — наставительно сказал он, когда Джейн наелась, — а не как папа. Видишь, папа подумал плохо о других, его и наказали, — Джон с тоской посмотрел на плиту. Вот не отвлекался бы на Эдвардса, на Майкрофта, и ничего не случилось бы. Поменьше надо думать о других, они же о Джоне не думали. — Постарайся не довести сегодня Донну, хорошо?

В холле зазвучал звонок, три быстрых, коротких трели, и Джон, бросив ложку в раковину, поплёлся открывать.

— Здрасьте, мистер Уотсон, — быстро протараторила Донна, боком пролезая в холл между ним и дверным косяком и вынимая наушники из ушей. — Слышали, чего Эдвардс этот опять сказал? Твиттер разрывается, у меня все друзья в фейсбуке репостнули, стена вообще завалена в хлам, — не особо отвлекаясь на его ответы (нечасто ему удавалось вставить в ее монологи и слово), она прошла прямо в кухню и включила телевизор погромче. — Я теперь не знаю даже, что со смартфоном делать: если за мной через него следят, это же сколько у них компромата-то?

Джейн, увидев гостью, радостно засмеялась и потянулась к ней, и Донна, наклонившись, потрепала малышку по волосам.

— Да нет, не говори ерунды. Мы-то кому нужны? Это пусть пэры, мэры и прочие избранные волнуются, — сказал Джон, ещё раз взглянув на телевизор. Выпуск новостей как раз заканчивался, и Донна напряжённо следила за тем, что происходило на экране, боясь услышать ещё какую-нибудь гадость про свои любимые гаджеты.

Ведущая, напоследок ещё раз упомянув Эдвардса, включила прямой эфир, и на экране возник жутко бледный чиновник, назвавший заявления Эдвардса абсурдными и приносящими вред всей стране, и Джон, вздохнув, мысленно с ним согласился.

Ничего же хорошего в этом не было, что какой-то там бывший агент вываливал на всеобщее обозрение правительственные секреты. Он себя мишенью для всех спецслужб сделал, информатора своего подставил, людей взбаламутил, а в итоге, когда первая волна людского недовольства спадёт, всё останется так, как и было.

— Донна, я ухожу, если что — немедленно звони.

— Окей, мистер Уотсон! — отозвалась та, уже перещёлкивая каналы в поисках каких-нибудь мультиков. Джейн следила за перескакивавшими на экране картинками с восторгом, и на его прощание, не оборачиваясь, бросила только:

— По-ка!

Джон со вздохом закрыл за собой входную дверь. Что-то подсказывало ему, что количество пациентов, считающих, что телефоны их облучают, гипнотизируют и зомбируют, резко возрастёт, и предстоят сверхурочные.

***

— Эта новость популярнее всех прошлых утечек информации, держится в топ-новостей на большинстве сайтов, — сосредоточенно сообщила Антея. — Мы сузили круг лиц, обладавших допуском к подобной информации, данные уже должны прийти.

Майкрофт молча слушал её, глядя на вашингтонскую луну. Ему следовало находиться в Англии, вплотную заниматься Питером Эдвардсом, но приходилось довольствоваться только устным консультированием Антеи. Не в первый раз он дистанционно решал срочные дела, однако сейчас в Лондоне происходило нечто из ряда вон выходящее, а разрешения Майкрофту вернуться из командировки раньше положенного Секретарь так и не дал. Смолвуд не отвечала на звонки, телефон главы Центра правительственной связи был отключён от сети. Майкрофт пытался сосредоточиться, отстраниться от лишних деталей, но не получалось. Если уж даже голос Антеи, всегда непрошибаемо спокойной, подрагивал, было от чего волноваться.

Очередной сброс конфиденциальной информации случился в предсказанное Майкрофтом время, однако даже в самых пессимистичных прогнозах он не рассчитывал, что сольют именно тотальную систему видеонаблюдения. Все аккуратно сфальсифицированные файлы, которые позволили бы установить, кто сдавал информацию Эдвардсу, оказались нетронуты, то есть либо все сведения были переданы ему заранее, и он просто по графику выпускал их в Сеть, либо покровитель Эдвардса был в курсе последних мероприятий по его поимке.

В пришедшем от Антеи сообщении фигурировали многие члены Объединённого разведывательного комитета: Стивен Торн — глава МИ-5, секретарь МИ-6 — Клод Фарнборо, все их заместители и ещё ряд высокопоставленных и не очень лиц. Список почти в точности совпадал со перечнями тех, кто обладал доступом к ранее опубликованной Эдвардсом информации, и потому задачу Майкрофту это нисколько не облегчало.

Отметив про себя, что имя Алана Бейна — заместителя главы Директората постановки заданий, с которым Майкрофту теперь приходилось взаимодействовать чаще обычного, здесь не упоминалось, он задумчиво сжал аппарат в руке.

— МИ-5 ещё работает над списком.

— Это видно, потому что одной фамилии здесь не хватает, — пробормотал Майкрофт, но невзирая на непонимающее молчание Антеи, продолжать не стал. — Что с сайтом Эдвардса?

— Хост расположен в другой стране, законным путём мы повлиять не можем, — она помолчала. — Защита очень высокая, пока взломать его не удалось, но, сэр, мы ещё можем заблокировать доступ к нему со всех айпи-адресов страны.

Это решение первым приходило на ум. Возможно, на какое-то время оно действительно помогло бы избавиться проблемы на первое время: нет свежего компромата — нет паники, однако Эдвардс по-прежнему оставался бы на свободе, его информаторы продолжали бы снабжать его новыми сведениями, которые бы публиковались на всеобщее обозрение. Нет, такой выход им не подходил. И чем дольше Майкрофт раздумывал, тем серьёзней подозревал, что Эдвардс и тот человек, по чьему замыслу действовало это, без сомнения, подставное лицо, могли в ответ на такую меру придумать новый способ распространения секретных данных, да такой, что остановить его даже при всём совершенстве имевшихся инструментов будет невозможно.

Такая догадка опять возвращала его к мысли, что Эдвардс работал на Чехова.

— Сэр?

Но доказать это было невозможно, а реакция самого Чехова на Эдвардса логически подводила к тому, что к этому человеку без имени и прошлого он не имел никакого отношения.

Если же допустить такую возможность, что Питер Эдвардс создан не Чеховым и уж тем более не самим Майкрофтом (что ему поначалу пыталась приписать даже леди Смолвуд, пойдя на поводу у Чехова), то на сцене появился третий игрок. Кукловод. Тот, кому не угоден либо Чехов, либо нынешние лица у власти. Либо... Майкрофт сжал пальцы в кулак.

— Сэр? — повторила Антея, и Майкрофт очнулся от своих отрешённых раздумий.

— У меня вторая линия, — сообщил он, переключаясь между вызовами.

Хотелось бы, чтобы это был Секретарь, но нет, другой человек успел первым.

— Мистер Холмс, — вкрадчиво, без приветствия, сразу начал Чехов, — помнится, во время нашего прошлого разговора вы обещали, что уберёте своего Эдвардса, не так ли?

Павел Чехов был тем человеком, про которого Майкрофт мог с уверенностью сказать: он его ненавидел. К Джиму Мориарти у него было презрительно-уважительное отношение, Чарльза Магнуссена приходилось терпеть, думая об Англии, но Чехов — ничто, ноль, возникший из ниоткуда под крылом Магнуссена, не заслуживал того внимания, которое поневоле ему все оказывали. Магнуссен хотя бы бывал полезен иногда. Чехов же, некоронованный королёк, только требовал и требовал, и урезонить его было невозможно: компромата у него имелось куда больше и хранил он эти данные куда тщательней своего предшественника. Кто бы мог подумать, что под крылом у Объединённого разведывательного комитета вырос и откормился такой жирный и отвратительный паук.

Даже вынужденное сотрудничество с Магнуссеном воспринималось проще. Мёртвые не приходят, со злорадной улыбкой предлагая выбор: либо неприятная правда о королевской семье, либо ложное обвинение Шерлока Холмса в государственной измене.

Можно подумать, у Майкрофта когда-либо был выбор.

— Я вряд ли мог дать вам подобное обещание, мистер Чехов, поскольку Эдвардс не мой агент. А мои люди делают всё возможное...

— Ваши люди ни черта не делают!

— Может быть, они действительно работали бы куда эффективней, если бы вы за полгода своими действиями не обновили нам личный состав на двадцать семь процентов.

— Вы странно осмелели, мистер Холмс, — протянул Чехов, и Майкрофт предпочёл замолчать. — Думаете, навсегда останетесь в тёплой и дружелюбной Америке? Ну да, у вас там уже тихая, спокойная ночь, а у нас утро началось с такой бури... Врагу не пожелаешь. Видимо, скоро мы останемся без секретаря Центра правительственной связи. Интересно, он уйдёт, как министр транспорта или как лорд-канцлер? Вы что думаете, мистер Холмс?

Майкрофт думал, что неплохо было бы Чехову самому повторить судьбу министра транспорта, которая уже шесть месяцев как покончила с собой, едва общественности стало известно, что часть бюджетных средств она ухитрилась вложить в поддержку упадочного бизнеса своего брата. Лорд-канцлер же вынужден был уйти в отставку две недели назад: пресса приписала публикацию перу Эдвардса, однако на деле своего поста он лишился по велению Чехова, выпустившего в Интернет убойную дозу компромата. Тогда он решил таким образом напомнить о своей власти, испугавшись потерять контроль, и по этой же причине сейчас перегибал палку, блефуя. Майкрофт прекрасно понимал, что пока ещё нужен Чехову на своём посту, вместе со своими связями и полномочиями. Он чувствовал себя пешкой в чужой игре и теперь, как никогда, понимал Шерлока, так ненавидевшего участвовать в подобного рода многоходовках.

— Я бы предпочёл не отвечать на этот вопрос.

— Как всегда. С вами так скучно, мистер Холмс. Но вы же меня поняли? Уберите Эдвардса. Как угодно, но уберите, иначе я уберу вас. Времени у вас мало.

Из трубки понеслись короткие гудки. Майкрофт ещё несколько секунд просто смотрел на экран телефона, словно там было написано решение проблемы. От разговора остался мерзкий привкус на языке, мурашки отвращения по затылку и ещё больше неразрешимых вопросов. Реакция Чехова была странной: он вроде бы больше не считал Эдвардса попыткой сместить себя, но по-прежнему требовал его устранения, не пытаясь разобраться, почему этот человек позарился на его кусок хлеба. И тут необходимость выполнять требования шантажиста вступала в противоречие с собственными интересами Майкрофта — Эдвардс нужен был ему живым.

— Антея? Делаем следующее...

***

— Врёт, не врёт? Врёт или не врёт.

На экране монитора вот уже в пятнадцатый раз крутилось первое и единственное интервью Питера Эдвардса. Чехов смотрел, не моргая, вглядывался, пытаясь узнать, что было в его голове. Честно говоря, он мечтал, чтобы там оказалась пуля.

— Что с данными?

Стоявший за его спиной мужчина — высокий, короткостриженый, с проблесками седины, одетый в строгий темный костюм, помедлив, сообщил:

— Количество репостов и ретвитов с хэштэгами Эдвардса на двести процентов превышает значения прошлой публикации. Как ты и опасался, на данный момент включено примерно на двадцать процентов меньше мобильных устройств, спад начался как раз вскоре обнародования информации на сайте Эдвардса. Часть наших архивов из-за этого пока недоступна.

— Хочешь сказать, мы не сможем вытащить материал на Бейна?

Получив отрицательный ответ, Чехов повёл себя странно для человека, чьи планы круто изменились: он молча откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы в замок и опять начал гипнотизировать монитор.

— Если бы я был независимым наблюдателем, — задумчиво протянул он, — то сказал бы, что этот Эдвардс прощупывает почву. Может быть, даже и под меня копает. У него очень, очень хороший источник, уровня Майкрофта, не ниже.

— Тогда почему бы не устранить их обоих?

— Потому что это было бы слишком просто, Себастьян! И если Эдвардс действительно работает на Майкрофта, а Майкрофт — часть системы, пытающейся свергнуть меня, я этого никогда не узнаю. Понимаешь? Нет, дорогой мой Себастьян, — Чехов неожиданно пришёл в хорошее расположение духа, — тут нужно действовать тоньше. Иногда надо атаковать, а иногда — затаиться, так вот сейчас как раз тот момент, когда лучше обождать и, может быть, наши противники сами перегрызут друг другу глотки. С Чарльзом ведь тоже нужно было немного подождать, и они с Шерлоком взаимоустранились.

— Я не понимаю, — по-военному коротко ответил Себастьян, — почему ты отметаешь возможность того, что здесь действует Бейн?

— Лорд Бейн? Потому что у этого человека кишка тонка выступить против меня. Он хорош на своём посту — задания раздавать, бумажки перекладывать, это да. Но при больших амбициях у него острый недостаток храбрости.

— Но мы планировали опубликовать материал по нему.

— Возможно, у него есть связи, чтобы узнать об этом и нанести превентивный удар, — нехотя согласился с ним Чехов, — но нет человека, который рискнул бы тягаться со мной. Бейн — фигура мелкая, — повторил он, побарабанив пальцами по столешнице. — А здесь действует тот, кто в разы умнее.

И этим «кто-то» из всех остававшихся властных персон мог быть только Майкрофт Холмс.

Ма-айкрофт. Майки.


Глава 2. Добро пожаловать в Лондон. Снова

За семь месяцев до описываемых событий.

Грязный, полутёмный коридор тускло освещала единственная лампочка. Где-то далеко нудно капала вода, пахло сыростью и плесенью, из-за чего он морщился и старался не дышать через нос. Немногословный угрюмый тюремщик же словно нарочно не торопился, и обогнать его, чтобы поскорей сделать задуманное и выбраться из этого явно кишащего крысами и клопами места, не было никакой возможности.

— Здесь, — с жутким акцентом бросил конвоир, со скрипом отворяя массивную железную дверь. — Пятнадцать минут есть у вас.

— Мне больше и не нужно, — с трудом сдерживаясь, чтобы не зажать пальцами нос, он кивнул и шагнул в небольшую комнатку, где половину стены занимало грязное зеркальное стекло, а две лампы, стоявшие на столе посередине, били ярчайшим светом прямо в глаза.

За столом, напротив предназначавшегося ему места, уже сидел мужчина — ссутулившийся, измождённый (крылья лопаток остро выступали у него под тюремной робой, а наручники жалко болтались на худых запястьях), с заросшей и грязной кудлатой головой, низко опущенной на грудь. Выглядел этот человек настолько жалко, что он усомнился, а стоил ли визит сюда затраченных усилий. Чтобы разыскать эту тюрьму в Восточной Европе, найти подходящих людей, готовых за деньги продержать у себя пленника какое-то время, внушая ему, что он одной ногой в могиле, пришлось задействовать все связи и ждать, чтобы спектакль стал похож на реальность. Если сейчас окажется, что месяцы заточения помутили блестящий ум пленника, вся затея пойдёт прахом.

— Мистер Холмс, — проговорил он, едва за его спиной закрылась дверь, — не разочаровывайте меня. Если то, что говорят о вас и ваших способностях — правда, то мне нет нужды говорить, кто я и зачем появился здесь.

За несколько секунд, что Холмс молчал, он успел передумать всякое, даже предположить, что тюрьма не исправила этого наглого упрямца, каким Шерлок Холмс был прежде. Однако, когда тот медленно поднял голову, его серые глаза сверкнули по-прежнему проницательно и нахально.

— Почему же? — протянул Холмс так, будто находился сейчас у себя дома, на Бейкер-стрит, и выслушивал просьбы очередного заискивающего перед ним клиента. — Напротив, мне очень любопытно, что же привело лорда Бейна в тюрьму на задворках бывшей югославской республики? Положение настолько плачевно, что вы вынуждены прибегнуть к помощи шпиона и государственного изменника?

Он говорил тихо, едва размыкая покрытые запёкшейся кровью губы, но уверенно, как с равным. Бейн отметил про себя его пристальный взгляд, быстро метнувшийся, кажется, к его ногам, затем вверх, и сделал шаг к столу, но присаживаться не стал. Общаться с Холмсами (неважно, с каким именно) лучше всего было, имея значительное преимущество; сейчас же, пусть Шерлок Холмс и был заключённым, остававшимся в живых, возможно, лишь по счастливой случайности, он нисколько не выглядел побеждённым или приниженным. Разумеется, потому что понимал, что услугу, за которой к нему пришли, мог оказать только он.

— Я рад, что, несмотря на заключение в таких непростых условиях, вы не изменили своему характеру. Надеюсь, привычкам — тоже. Признаться, несмотря на мнение... — Холмс вздёрнул брови, явно ожидая имени брата, но Бейн с наслаждением лишил его этого, — некоторых моих знакомых, я всё же подвергал сомнению, что ваше исчезновение из поля зрения нашей агентуры связано с тем, что вас убили. Хотя, не скрою, что цель вашей отправки на задание заключалась именно в этом. Я искренне рад, что вы выжили, мистер Холмс. Газетные репортёры ничуть не врали.

— Жаль вас разочаровывать, лорд Бейн, — выдержав паузу, ответил тот, — но они всё-таки врали. Видите ли, — Холмс, ухмыляясь, взмахнул скованными наручниками руками, — дело в том, что я обожаю заставлять людей рассказывать от начала и до конца в какие щекотливые ситуации они попали, потому что это самый верный способ дать им понять, какие они идиоты. Однако по долгу профессии приходится... приходилось делать это за них.

Запнулся он ненамеренно и сам задумался над тем, как прозвучали его слова. Бейн позволил себе короткий вздох облегчения: ни одно совещание в Объединённом разведывательном комитете, ни один рабочий спор с Майкрофтом Холмсом (взгляды с которым у Бейна кардинально расходились по многим вопросам), ни даже телефонный разговор с ненавистным Чеховым не держали его в таком напряжении, показывать которое опаснее, чем во время тайных встреч снабжать информацией американского посла. Холмс сам у себя отнял преимущество, уравнял их, вспомнив, что имел и потерял.

Что Бейн мог вернуть ему.

— Ну, так что у вас? — будничным тоном спросил Холмс, подперев подбородок рукой. Но не успел Бейн, остолбеневший от такого хамства, что-либо сказать, как Холмс продолжил сам: — В правительстве есть человек, который очень мешает вам на вашем пути, и вы прибыли сюда, прервав свой отпуск и прямиком из загородного поместья, чтобы узнать, помогу ли я его вычислить, не так ли?

Он смотрел Бейну прямо в глаза, не мигая, не отворачиваясь, с разгорающимся восторгом охотника, и это выражение триумфа на его лице Бейну было знакомо и ненавистно до зубовного скрежета.

— Хорошо, — Бейн постарался, чтобы его голос звучал как можно спокойней. — Я поддамся вашей провокации и спрошу, на основании чего вы сделали подобный вывод.

Не было ни малейшего шанса, что кто-то доложил Холмсу о его прибытии, тем более в таких подробностях, однако Бейн всё равно начал нервничать. Хотелось даже оглядеться украдкой, нет ли где камер, через которые за ним мог следить Майкрофт Холмс — их противостояние уже не только подошло к той черте, когда в ход шли любые уловки, но и переступило её. Майкрофт мог в любой момент раздавить его, потому-то и поиски Холмса-младшего отняли столько времени: Бейн пытался убедиться, что не оказывает услугу своему визави, спасая его брата, и что всё это — не хитро рассчитанная схема по его устранению за связь с преступником.

— Вы не перевели свои наручные часы, они ещё идут по Гринвичу, вывод — вы прибыли из Англии. Нестандартный покрой вашего пиджака и узор ткани говорят о том, что вы в отпуске, потому что для деловой встречи или рабочего заседания подобная одежда не подходит. Из вашего кармана заметен уголок именной салфетки, а значит вы были у себя в поместье.

— Не согласен. Точно такие же есть и в моём доме в Лондоне, и в кабинете на Воксхолл-кросс.

— Допускаю, — Холмс взглянул на него довольно равнодушно, — однако на вашей обуви, пусть вам и чистили её очень тщательно, есть едва заметные следы грязи. В местности, где мы с вами сейчас находимся, дождей не было уже две недели, три дня и тринадцать часов. Предполагаю, что дело обстоит так: находясь в отпуске, вы мирно обедали в своём загородном поместье, когда получили подтверждение, что ваши люди нашли меня живым, — он поморщился, — и относительно здоровым. Так что давайте начистоту, лорд: я только что доказал, что мои прежние умения при мне, ваша очередь говорить, что вы можете предложить.

Бейн счёл этот момент подходящим, чтобы сесть. Холмс поднял голову, так что их взгляды пересеклись, и на этот раз в его глазах не читалось прежнего нахального полупрезрения.

Заинтересовать его оказалось неожиданно легко.

— Я думаю, это очевидно, — заговорил Бейн уже на правах хозяина положения, — свободу, честное имя, возможность вернуться домой. Дело, которое я вам хочу предложить, мистер Холмс, слишком щепетильное, и в нём замешаны люди очень высокого ранга, так что оплата соответствующая, риск тоже.

Тот слушал, не прерывая, лишь периодически слегка прищуривался. Бейн отмечал каждый такой момент, стараясь понять, что больше всего интересовало Холмса, и как это можно использовать. Он ведь почти верно сказал, что ему предстоит сделать.

— Одно лицо в правительстве не просто стоит у меня на пути. Есть сведения, что он работает на иностранную разведку и тесно связан с некоторыми криминальными группировками внутри страны. Иными словами, он подрывает безопасность государства и короны.

Однако, едва Бейн умолк, чтобы многозначительной паузой наконец дать понять собеседнику, что конкретно от него требуется, как Холмс, фыркнув, просто сказал:

— Майкрофт Холмс.

И это прозвучало настолько неожиданно, что первые несколько секунд Бейн не знал, как ответить.

— Прошу прощения?

— Майкрофт Холмс, — невозмутимо повторил тот. — Вы же хотите, чтобы именно это имя прозвучало как имя предателя, не так ли? О, не стесняйтесь, лорд Бейн, неприязненное отношение к моему брату читается даже в том, как небрежно сидят часы на вашей руке. Тем более, что ваши серьёзные разногласия были известны мне ещё до того, как я оказался здесь.

Теперь его лицо сделалось непроницаемым, так что Бейн, как ни старался, не мог угадать его реакцию. Слова же были сказаны и вовсе бесстрастно, словно речь шла о человеке, не имевшему к Шерлоку Холмсу никакого отношения. Ещё до приезда, просчитывая возможные исходы этой встречи, Бейн предполагал, что так оно и будет, но всё же ждал большего проявления эмоций. Холмсы из тех людей, что никогда не поставят личные, семейные отношения выше работы, однако в определённой степени Майкрофта можно было назвать предателем. Некоторые, особенно пострадавшие от Чехова, считали, что Холмса-младшего нужно вернуть хотя бы для устранения нахального шантажиста, так за глаза и говорили.

— Подумайте, Холмс, — наконец решившись, Бейн понизил голос. — Подумайте хорошенько, что я вам предлагаю. Вас же не будут держать вечно в этой тюрьме, а выбраться самому шансов мало. Майкрофт и пальцем не пошевелил, чтобы вас вытащить, он забыл о том, что у него есть брат, он уже не в первый раз так забывает. Неужели вам не хочется вернуться, хотя бы потому что...

— Вы всех согласных так уговариваете? — в равнодушно-серых глазах Холмса вдруг заиграла насмешка.

— Это означает да?

— Лорд Бейн, если вы думаете, что я с удовольствием уничтожу брата, то ошибаетесь. Его поведение в истории с Магнуссеном было логично, он действовал так, как поступил бы любой на его месте. Поэтому предателем, — хмыкнул он, — Майкрофта назвать трудно.

— Но...

— Но встретиться с ним в противостоянии я хочу не меньше, чем вы — его раздавить, — жёстко, словно выдавливая каждое слово в металле, проговорил Холмс, и его лицо исказилось в хищной гримасе. — Это фантастически, волшебно сложное дело, лорд Бейн. Я солгу, если скажу, что никогда не мечтал о подобном.

Он согласился слишком поспешно. Либо знал, что его жизни вот-вот может прийти конец, и в отчаянии хватался за любую соломинку, либо действительно был настолько безумен, чтобы вступить в битву умов с Майкрофтом, либо... Либо Холмс думал обвести его вокруг пальца: выбраться из тюрьмы и сбежать, не выполнив своего обещания. Бейн встретился с ним взглядом, смотрел долго, без слов говоря, что за обман придётся жестоко поплатиться, только Холмс не дал ни единого повода заподозрить себя в неискренности. В его глазах чётко, с искрами охотничьего азарта, читалось, что договор заключён и пора уже действовать.

— Я рад, что мы с вами нашли общий язык, мистер Холмс, — откинувшись на спинку стула, с удовлетворением и облегчением сказал Бейн. — Я вытащу вас, как только смогу.

Однако для верности, чтобы Холмс ничего не заподозрил, пришлось выждать ещё две недели. Бейн прилетел в Черногорию тайно, на своём самолёте и на частный аэродром, где его уже ждали: Холмса до его прилёта держали в старом неприметном автомобиле, на всякий случай связав ему руки и надев на голову мешок. Так что, проведя его в салон самолёта, Бейн первым делом освободил своего союзника от верёвок. Вышло неожиданно символично.

— Могу предложить вам чистую одежду, — Бейн кивнул в сторону встроенного платяного шкафа, но Холмс, потирая красные от наручников запястья, презрительно хмыкнул:

— Лучше бы предложили душ.

— К сожалению, эта радость цивилизации будет доступна вам только по прибытии в Лондон, — Бейн заставил себя удержать улыбку, однако от его прежнего настроения — смеси превосходства и предвкушения, не осталось и следа. Он ждал от Холмса не преклонения, разумеется, но хотя бы простой благодарности, даже такой неординарной личности она должна быть знакома. — Ужин подадут, как только мы наберём высоту.

Самолёт вскоре взял разбег и взлетел достаточно быстро, так что обоих периодически вдавливало в сиденья перегрузками. Однако Холмс ничего не замечал: не притронувшись к еде, он сидел, прикрыв глаза и сцепив пальцы в замок, совершенно отрешившись от реальности, — то ли попросту пытался справиться с дурнотой от полёта, то ли раздумывал над своими следующими шагами.

— Я ведь совсем забыл вас поздравить, мистер Холмс. Юридически вы уже на территории Великобритании.

Тот насмешливо фыркнул, не открывая глаз:

— Не вижу здесь повода для радости. Я мог бы работать и за пределами Англии. А вот дело, которое вы мне преподнесли, дело... — он растянул губы в слегка безумной улыбке. — Кажется, в таких случаях вы говорите какую-то глупость о Париже.

— Увидеть Париж и умереть.

— И не подумаю.

— Верная позиция.

Бейн дождался, пока его помощница принесёт кофе, и сделал вид, что углубился в чтение новостей, но поверх газеты продолжал наблюдать за Холмсом, сидящим напротив.

Удивительные открытия о людской природе и характере можно сделать, всего лишь поместив человека в ограниченное пространство и лишив возможности заниматься тем, чем хочется. Бейн знал многих людей, которые оказывались в условиях и похуже, чем эти, видел возвращение в страну агентов, отсидевших во вьетнамских или афганских тюрьмах десятилетия. Кто-то возвращался человеком, кто-то человеческий облик терял, но никто, никто уже не был прежним. Холмс не мог этого избежать. Бейн постарался, чтобы его заключение было очень тяжким, чтобы он накопил ненависть, холодную ярость и без раздумий согласился на предложение уничтожить брата взамен на свободу.

Впрочем, Бейн ещё не оставлял подозрений, что всё это могло быть искусно разыгранным спектаклем, а по прибытии в Лондон Шерлок Холмс сдаст его Майкрофту. Но это Бейн предусмотрел заранее. Холмс может считать себя гением во плоти рядом с Бейном, однако раз он вскочил на подножку, согласившись помогать, то уже не слезет.

— Я полагаю, вы отдаёте себе отчёт в том, что «свержение» Майкрофта Холмса невозможно осуществить за месяц или два?

— Разумеется, — Бейн отложил газету — скрываться за ней уже не было никакого смысла. — У меня есть план, для его исполнения потребуется доступ к ряду засекреченных материалов, на это уйдёт несколько больше времени, чем «месяц или два». Но вам не придётся скучать, мистер Холмс, — добавил он, отметив мелькнувшую на лице Холмса скуку, — ваш брат теперь отнюдь не главенствующая фигура на нашей арене.

Тот недоверчиво хмыкнул:

— Есть кто-то ещё?

— Именно. Павел Чехов, — Бейн выложил на столик снимок, и Холмс с неподдельным любопытством уставился на него. — Магнуссен номер два. Имя вымышленное, был помощником Чарльза, а потом скупил все его активы и фактически занял его место. Между ними есть одно существенное отличие, мистер Холмс, — с нажимом сказал он, заметив лёгкую снисходительность во взгляде, — Магнуссен держал весь компромат в своей голове. Чехов держит его где-то ещё, и никто не знает где. Даже ваш брат, — Холмс выразительно приподнял брови, — не смог его одолеть. Вернее сказать, и не пытался после того, как Чехов опубликовал заготовленную на вас партию материалов. Вы — предатель, мистер Холмс, государственный изменник. Те люди, которые сначала клеймили вас, а затем восхищались, теперь вас ненавидят.

— Меня никогда не интересовало мнение людей обо мне.

— Хотел бы я ответить то же самое. Чуть позже я предоставлю вам полную информацию о Чехове, какая у меня есть, но её, увы, не слишком много. Главное, чтобы вы поняли: нам придётся лавировать между ним и Майкрофтом, и оба они одинаково опасны для нашего предприятия.

Тот ничего не ответил. Сцепил пальцы в замок, откинулся назад в кресле и отрешённо уставился в одну точку. Бейн знал этот взгляд, видел его на многочисленных фото в газетах и Интернете — Шерлок Холмс думал. Он лучше всех знал Майкрофта, знал его сильные и слабые стороны. Знал, на что стоит сделать акцент в их подготовке уже сейчас, если они хотели, чтобы сделка состоялась в полном объёме, и Майкрофт Холмс навсегда исчез из памяти и поля зрения обоих.

Сначала исчезнет Майкрофт Холмс, затем и Шерлок, по которому ещё раз катком проедет Чехов. Вряд ли он потерпит вторжение на свою территорию. Но Шерлок Холмс оттянет на себя все его силы, и тогда уничтожить Чехова не составит никакого труда.

Бейн улыбнулся. Со всех сторон это был идеальный план.

Глава 3. Партия на троих

Наши дни.
Обычно в полёте Майкрофт не отключал телефон, однако сегодня из-за долгой турбулентности пришлось это сделать, и сообщение от Антеи, увы, пришло только после посадки.

Присланная ею ссылка вела на нашумевший сайт Эдвардса «Тайное становится явным», доступ к которому неделю назад блокировали со всех компьютеров страны, но на принадлежавшую спецслужбам технику запрет не распространялся. Правда, на какую-то минуту Майкрофт позорно пожелал не видеть того, что уже полчаса «висело» там на главной странице.

На экран телефона вышло новое входящее сообщение.

«Сэр, это уже напрямую затрагивает наши интересы».

Майкрофт раздражённо свернул окошко смс, вновь уставившись на главную страницу сайта. У него был только один вопрос — как? Как этот человек узнавал настолько засекреченную информацию? Майкрофт ненавидел ощущать себя беспомощным идиотом, неспособным выявить простую логическую взаимосвязь, но Эдвардс по-прежнему заставлял его это чувствовать. Почти полторы недели прошло со дня публикации материалов о «Тотальном контроле», как его окрестила пресса, однако в поисках информаторов и самого Эдвардса не удалось продвинуться ни на дюйм. Он не появлялся на публике после того, как создал сайт, не давал интервью в их обычном понимании, хотя охотно общался с журналистами на Интернет-конференциях. Можно было даже предположить, что человека по имени Питер Эдвардс никогда не существовало, а от его имени действовал кто-то из подручных Чехова.

Экран телефона по-прежнему насмешливо показывал ему новую статью Эдвардса «Десять чудом не состоявшихся террористических актов и власть, которая это допустила». Нехотя Майкрофт прокрутил страницу вниз, выхватывая взглядом выделенные жирным шрифтом названия городов и даты, дошёл до списка приложенных файлов и поджал губы. Там был указан и взрыв в Лондонской подземке, готовившийся Себастьяном Мораном, и «рейс мертвецов» — операцию, для которой готовили самолёт, тогда сорвал Шерлок, и несостоявшийся захват здания в Сити, и... много других событий, на первый взгляд, между собой не связанных. Но имевшие отношение к власти знали, какой человек их объединял.

Видимо, Антее не понравилось его молчание, потому что следующее сообщение пришло очень скоро и отличалось странной для неё несдержанностью.

«В следующий раз он открыто назовёт ваше имя».

Да, сегодняшний день явно показал, против кого велась информационная война. Теперь требовалось принять решение — в цейтноте, с минимум информации. И хотя это было не внове, Майкрофт чувствовал, что не может сделать правильный выбор — слишком много неизвестных было в уравнении.

«Сэр, в целях безопасности считаю необходимым скорейшее устранение Эдвардса».

Проигнорировать это смс Майкрофт не мог — Антее отправилось его «Не будем торопиться». Потом он стиснул пальцами телефон, словно именно аппарат был во всём виноват.

Антея явно была выбита из колеи происходящим больше, чем он; Майкрофт понимал, почему. Если её босс не мог разобраться в деле быстро, это внушало опасения, а уж если ему начинали угрожать столь крупные неприятности и он все еще не мог ничего сделать, это должно было привести ее в состояние лёгкой паники. Однако предложенное ею решение — физическая ликвидация Питера Эдвардса — было даже для Майкрофта чересчур радикальным.

За полтора месяца, что Питер Эдвардс действовал публично, он снискал себе славу поборника справедливости, смельчака, решившегося открыть глаза на неприглядные действия руководства страны. Лакомый кусочек для репортёров, бешено популярный персонаж в Сети. Ряд государств третьего мира, не поддерживавших с Британией дипломатические отношения и критиковавших её внешнюю политику, уже предложили ему политическое убежище, зная, что вскоре в собственной стране ему станет небезопасно. Устранить Эдвардса означало собственноручно возвести его в ранг мученика, пострадавшего за правду. Тогда бы ни одно опровержение, ни одно расследование не смогло бы убедить людей в том, что Эдвардс действовал по чьему-то заказу.

«Подготовь все материалы и оставь на моём столе. И ещё мне нужна магнитная доска», — написал он и убрал телефон, не дожидаясь реакции Антеи.

@темы: БИ-5, G - PG-15, команда "Рапира", Перевод или фик. Детектив/кейc

Comments

[Команда Рапира]

Магнитную доску он не требовал уже несколько лет — с того дня, когда распутывал хитроумную схему Джима Мориарти. Это инструмент полиции, Шерлока, Майкрофт же привык обходиться без вспомогательных средств для размышлений, однако без возможности визуализировать все причинно-следственные связи в этом многоугольнике приходилось туго.

На полпути в офис его нагнал звонок Смолвуд, и Майкрофт нехотя взял трубку.

— Хотела бы я сказать «Добро пожаловать домой», но, право, Майкрофт, лучше бы вы не возвращались, — убитым, совсем не похожим на себя, голосом сказала она. — За пределами страны гораздо безопасней, чем здесь.

— Я не мог просто так там остаться.

— Понимаю. Что же, кхм... предотвратить публикацию мы не можем, верно?

— Некоторые мировые СМИ уже сообщили о новом компромате от Эдвардса. Наши медиа подхватят эту информацию — это лишь вопрос времени.

— В этот раз всё будет гораздо хуже. Вы же понимаете, что начнётся, когда никто опять не сможет попасть на сайт Эдвардса?

— Основная волна недовольства уже прошла, леди Смолвуд. И вы не хуже меня знаете, что такой шаг жизненно необходим.

— Да, знаю, но на вас и так уже достаточно явно указали, опубликовав эти документы. И вы же стоите за решением закрыть доступ к сайту... Майкрофт, ваше положение и без того не из лёгких, — она помолчала. — Всё сходится к тому, что изначально Питер Эдвардс выбрал своей целью именно вас.

— Главное, что это не Секретарь и не комитет в целом. Не беспокойтесь, леди Смолвуд, я справлюсь.

— Сейчас всё иначе. Майкрофт, я не смогу вам помочь, если что-то пойдёт не так, — и прежде чем он смог спросить, леди Смолвуд понизила голос: — Мы теперь каждый сам по себе, Майкрофт. Ваши люди, мои люди, люди Бейна — ими руководят Чехов и его помощник Пэн. Судьба Алана вообще на волоске, потому что со дня на день Чехов обещал выпустить материал по нему...

Она замолчала, словно боялась, что её кто-то подслушивает, но Майкрофту хватило и этого. Значит, Чехов решил применить старый проверенный способ «разделяй и властвуй»... Получилось, судя по всему, крайне удачно для него. Смолвуд осталась одна и полностью беспомощна; Бейн... игрок из него всегда был так себе. Майкрофт, похоже, может доверять теперь только своей помощнице.

— Прошу вас, не волнуйтесь, — повторил Майкрофт, потому что, по правде говоря, больше ничего утешительного сказать он не мог, — я буду осторожен.

В кабинете его уже ждали кипы распечаток и папок с материалами на столе, пачка разноцветных стикеров и пристроенная в углу магнитная доска, самая большая, какая только могла быть, — Майкрофт, к сожалению, не мог позволить себе присущего Шерлоку размаха действий и занять под свои размышления целую стену. Приходилось довольствоваться меньшим. Посмотрев с недовольством на новые, ещё не распечатанные упаковки стикеров (три цвета: ядовито-розовый, ядовито-жёлтый и ядовито-зелёный), Майкрофт вытащил один, — жёлтый, показавшийся ему не настолько вызывающим, чтобы сбивать с мыслей, — размашсто написал на нём «Питер Эдвардс» и приклеил в центр доски. Павел Чехов получил раздражающе-розовый стикер, зелёный же Майкрофт приклеил пустым. Хотя, пожалуй, туда нужно было вписать имя Алана Бейна. Помедлив, он так и сделал, а затем отступил, изучая взглядом доску.

Биография Павла Чехова известна только за последние полтора года. Теперь, по прошествии времени, не оставалось уже никаких сомнений, что Магнуссен сам, с нуля создал этого человека. Кем был Чехов до своего знакомства с патроном, узнать так и не представилось возможным. Фамилия и имя звучали по-русски, однако полное отсутствие акцента, идеальное владение языком и ещё некоторые детали выдавали в нём настоящего англичанина. На крайний случай — лет десять-пятнадцать назад иммигрировавшего в страну американца. Майкрофт предполагал, что взятое в качестве псевдонима имя персонажа «Звёздного пути» означало что-то важное для этого человека либо же было выбрано специально, чтобы натолкнуть на ложную мысль и сбить с толку; однако ни одну из этих догадок подтвердить так и не удалось. В документах, в архивах, в Интернете — нигде не упоминался хотя бы похожий на Чехова человек. Ясно было только одно: Магнуссен заранее и тщательно готовил себе «смену», чтобы ни в коем случае не выпустить власть из рук.

Итак, он появился через неделю после убийства Чарльза, за один день приобрёл все его издания и остальные активы, после чего нанёс визит Элизабет Смолвуд и открыто заявил о том, кто он и чего хочет. Поразительная наглость для человека, если только он не самоубийца. Тогда, чтобы продемонстрировать свою серьёзность и доказать, что с ним придётся считаться, Чехов на следующий день ещё раз пришёл к Майкрофту и на его глазах отдал приказ опубликовать ту мерзкую ложь о Шерлоке.

Воспоминание об этом даже спустя столько времени заставляло Майкрофта сжимать кулаки в бессильной, никому не нужной злости. У него не было ни шанса отстоять честь брата. Либо Шерлок, либо вызывающая правда о наследном принце. Даже если бы Шерлок не убил Магнуссена, спасая своего Джона, исход для него был очевиден. Безопасность и безупречную репутацию короны Майкрофт всегда ставил для себя на первое место... вынужден был ставить.
После публикации об «истинном лице мистера Шерлока Холмса», которая произвела эффект разорвавшейся бомбы, Чехов затих, но лишь на время, а затем начал выводить из строя своих противников, одного за другим: за прошедшие полтора года из круга людей, когда-то решавших судьбу Шерлока, остались только Майкрофт, Элизабет и Бейн. Трое. Право слово, если бы тогда Майкрофт знал, что леди Смолвуд будет виновато смотреть на него и шёпотом просить прощения за такого нужного теперь всем Шерлока, он поступился бы своими принципами и спас брата, не взирая на то, что потом бы сказали остальные.

Последней жертвой Чехова (после министра транспорта, лорда-канцлера и нескольких десятков простых агентов и служащих) стал прежде верный друг Майкрофта Дерек Бартон, директор Центра правительственной связи, которому и так предстояло длительное служебное расследование из-за действий Эдвардса.

Можно было даже сказать, что Бартона они «утопили» на пару, и оставалось большим вопросом, не объединил ли Чехов свои усилия с Эдвардсом ещё раз, уже чтобы избавиться от Майкрофта, или же он просто выжидал, наблюдая. Майкрофт считал себя самым полезным для Чехова из тех людей, которых он контролировал, а такими пешками не станешь разбрасываться, если выстраиваешь стратегию на перспективу.

От мысли, что приходилось считать себя чей-то пешкой, Майкрофта передёрнуло.

Затем появился Эдвардс, Питер Эдвардс, как он себя позиционировал — бывший агент МИ-6. То, что и эта фигура — вымышленная от и до, было ясно и ребёнку. О нём тоже было ничего не известно до того момента, когда первые сведения просочились в прессу почти два месяца назад. В Великобритании насчитывалось более полутора тысяч людей с такими именем и фамилией, но в МИ-5 или МИ-6 никто из них не работал, и агентов спецслужб других государств, подходивших под описание, выявлено не было. Однако учитывая то, что Эдвардсу удавалось избегать каких-либо контактов с прессой, не попадаться на глаза многочисленным агентам, разыскивавшим его, Майкрофт полагал, что определённая подготовка у Эдвардса имелась, и это делало ситуацию ещё запутанней. Равно как и то, что материалы он «сливал» и из МИ-5, и из МИ-6.

Бейн настаивал, что именно Чехов был «хозяином» Эдвардса, Смолвуд с ним соглашалась, но у этой теории имелось столько же опровержений, сколько и доказательств. Все подчинявшиеся Чехову люди искали Эдвардса для него, и к тому же сам Чехов давно уже дал понять, что считает скандального спецагента человеком Майкрофта. Вдобавок, имея возможность шантажировать многих чиновников и военных, Чехов фактически мог получить любую информацию, любого уровня секретности и значимости. Пока что Эдвардс действовал по схеме, очень близкой к схеме Чехова, но если тот в качестве оружия использовал личную жизнь своих жертв (любовники и любовницы, убитые родственники, преступления по молодости или по пьяни и многое другое — на каждого, так или иначе, находился рычаг давления) и иногда позволял им уйти тихо, то Эдвардс выкладывал официальные доклады, отчёты и служебные записки, вызывая ярость, гнев и недовольство простых жителей. Однако в этом-то и была странность: зачем Чехову, создав, предположим, себе такого солдата, вооружать его своим же оружием? Зачем вообще ему нужен Эдвардс: до сих пор он и сам неплохо управлялся, да и не похоже было, что нынешняя власть перестала устраивать его и он задумал переворот. Напротив, Чехову куда больше нравилось управлять, оставаясь в тени, дёргая за ниточки в определённый момент.

Эти аргументы перевесили. Майкрофт переклеил стикер с именем Чехова и окружавшие его стикеры «Пэн», «компромат», «Смолвуд» на другую часть доски, сосредоточившись на оставшемся «Эдвардсе».

[Команда Рапира]

Кого Питер Эдвардс выбрал своей настоящей мишенью, Майкрофт догадывался с самой первой его публикации. Тот материал касался не его напрямую, Майкрофт был всего лишь одним из содействовавших созданию «легенды» спецагентов, и основной удар пришёлся по другому человеку, царствие ему небесное. Но у истоков «Тотального контроля» стоял Майкрофт, и его же имя едва не назвали сегодня... Майкрофт отлепил от упаковки стикеров один со стрелкой и приклеил его между «Бейном» и «Эдвардсом», превратившимся за время его рассуждений в центр маленькой солнечной системы со множеством записок вроде «Тотальный контроль», «МИ-5», «МИ-6» и так далее. Из всех задействованных в этой схеме лиц Алан Бейн казался наименее логичным «владельцем» Эдвардса: он работал в МИ-6 и к большинству опубликованной Эдвардсом информации у него не было доступа — но именно этот маловероятный, на первый взгляд, вариант Майкрофт и рассматривал как основной. Он знал, что мешает Бейну, и уже давно.

В деле Шерлока Бейн поначалу старался держаться нейтрально, однако в его репликах то и дело проскальзывал филигранно-тонкий намёк, что Майкрофту всё же стоит воспользоваться своими связями и защитить брата. Нет, о Чехове он на тот момент не имел никакого понятия, как и все, скорее, надеялся, что Майкрофт не устоит, вытащит Шерлока, надавив на нужных людей, и даст тем самым повод обвинить себя в фаворитизме, укрывательстве, попытке захвата власти — нужное подчеркнуть. Расчёт был настолько бесхитростен, что не рассекретить его не смог бы и малоискушённый в политических играх человек, но Бейн в любом случае оставался в выигрыше, и с этим Майкрофт ничего не мог поделать. Когда же стало ясно, что Чехов — это не Магнуссен, а нечто хуже, Бейн перестал выделяться (и это давало повод задуматься, сколько компромата, помимо незаконнорожденных детей, в архивах Чехова было на него) и редко что делал без оглядки, совета Майкрофта и Смолвуд, однако они оба (Майкрофт — особенно) всё ещё были ему как кость в горле.

При желании (и, возможно, помощи Чехова) Бейн вполне мог завладеть той информацией, которую выкладывал Эдвардс. Если на минуту забыть о прочих обстоятельствах, план казался неплохим: изобразить, что некий бывший спецагент уничтожает собственного работодателя, попутно открывая простым людям неприглядную правду о правительстве и госструктурах, которые призваны этих самых людей защищать. Делает это он методами тайного короля шантажа и шпионажа, так что первый же вывод, который приходит в голову, — это они, шантажисты, связаны, а Бейн ни при чём.

Всё бы хорошо, если бы не одна небольшая деталь: подробный анализ ходов Эдвардса заставлял задуматься, а не копал ли он под Чехова.

Майкрофт достаточно легко и чётко прослеживал его поступки и, складывая в уме эффект от каждого выступления Эдвардса, получал общую, далеко не радужную картину. Первое «разоблачение» одной из самых провальных операций спецслужб внутри страны только потому сразу не привлекло внимание Чехова, что того не было в Великобритании. Впрочем, ответить через день ударом по министру внутренних дел это ему не помешало. Учитывая, что из близких помощников у Чехова был только Себастьян Пэн (бывший пехотинец, прошедший Вьетнам, Афганистан и уволенный в запас перед иракской кампанией, специалист по взрывчатке и диверсионному делу), но даже ему Чехов не доверял доступов к серверам, где хранил компромат, сам собой напрашивался вывод, что Эдвардс, «прощупывая» противника, таким образом ловко выяснил, что у Чехова есть круглосуточный доступ к материалам через Интернет. Именно после ответной публикации Чехова Питер Эдвардс и объявил о создании общедоступного портала «Тайное становится явным». Официальным поводом было то, что распространение материалов через обычные медиа не позволяло охватить всех, на деле же... Майкрофт был почти уверен, что Эдвардс воспроизводил схему работы Чехова, чтобы обнаружить его уязвимости, обратить на себя внимание и заставить нервничать.

Шумное разоблачение «Тотального контроля» тоже служило какой-то своей цели, равно как и публикация списка в последний момент предотвращённых терактов. И для человека, который призван был погубить Майкрофта Холмса, Эдвардс действовал чересчур... осторожно, неторопливо, ходил вокруг да около, то ли нагнетая обстановку, чтобы грянула буря помощней, то ли давая шанс понять свой замысел и подготовиться. Подумав, Майкрофт медленно оторвал от блока ещё один стикер, наклеил его на доску над всеми остальными и написал ещё одно имя.

«Шерлок».

Однажды им уже пришлось разыгрывать подобную комбинацию, только Майкрофт был в роли того, кто «топил». Если допустить, что Эдвардс работал в связке с Шерлоком, что Шерлок консультировал его, некоторые мелкие детали, не дававшие Майкрофту покоя, становились на свои места.

«В следующий раз у тебя может не оказаться под рукой свободного частного сыщика и военного врача», — с издевкой сказал ему Шерлок после дела Себастьяна Морана. «В следующий раз у власти может не оказаться под рукой свободного героя, которого затем можно пустить в расход», — насмешливо сообщал Эдвардс на главной странице своего сайта.

На первый взгляд, это казалось простым совпадением, к тому же, Шерлока давно уже не было в стране. Но его следы затерялись в Черногории около восьми месяцев назад, так что тут могли быть варианты. Майкрофт тогда находился в Америке и мог руководить поисками только через Антею, но Шерлок как в воду канул — раз, и действовать, не привлекая внимания Чехова, становилось всё сложней — два. Вероятность того, что Шерлок погиб, как предпочитали считать Смолвуд и Бейн, была крайне мала — задание, на которое его выслали из страны, уже было завершено. Вернуться Шерлок не мог только потому, что по прихоти Чехова стал государственным преступником и был объявлен в розыск. Но стоило прочесть комментарии Эдвардса к выложенным секретным материалам, прикрыть глаза и повторить их мысленно про себя, как в голове Майкрофта, остро, едко и насмешливо, звучал голос брата. Шерлок определённо был замешан — возможно, он затаился и всё это время, что о нём не было слышно, готовился к тайному возвращению. Оставалось только понять, на чьей стороне он выступал и чего добивался: хотел ли добить Майкрофта за своё изгнание или же затеял свою хитроумную игру, чтобы обвести его (или уже их?) врага вокруг пальца.
Если правдой было последнее, Шерлоку следовало отставить в сторону гордость и выйти на связь, чтобы они смогли скоординировать свои действия, потому что... отвратительно было это признавать, Шерлок не знал, с кем связался. С Бейном он или нет, против Чехова или за — Шерлок сейчас будет биться, образно говоря, с тремя Мориарти. А он вообще-то и одного едва одолел.

— У тебя нет ни сил, ни храбрости раздавить меня, — хрипло, пересохшим горлом, сказал Майкрофт стикеру, дразнившемуся своим вызывающе химическим цветом.

Этот засранец был и остаётся его братом, вне зависимости от того, что приходилось Майкрофту говорить и делать. И оказаться в ситуации, когда один из них уничтожит другого, он бы не пожелал.

— Мне казалось, — произнёс кто-то за его спиной, и Майкрофт медленно, с нежеланием открыл глаза, — что доски обычно используют по-другому.

Чехов, замерший в дверях кабинета, опираясь на зонт-трость, придирчиво осмотрел абсолютно пустую магнитную доску в углу, затем перевёл взгляд на распечатки, так и оставшиеся лежать у Майкрофта на столе вместе с неоткрытыми пачками стикеров.

— Предпочитаю делать всё в своих мыслях, — Майкрофт поднялся, указав нежданному гостю на кресло напротив. — Визуализация помогает поддерживать остроту мышления на должном уровне, и меньше шанс, что информация попадёт не в те руки. Вы так не считаете?

— Я сторонник прогресса, — невозмутимо ответил тот, — к тому же, пример Чарльза доказывает, что далеко не всегда полезно держать все сведения в голове.

— И где же держите их вы?

Сделав вид, что не заметил вопроса, Чехов лишь злорадно улыбнулся и, хозяйской походкой пройдясь по кабинету, вольготно устроился в кресле.

— Простите меня за вторжение, — пряча за вежливостью ехидство, проговорил он, и Майкрофт тоже сел. — Вы ведь наверняка устали с дороги, а тут я.

— Да уж, не скрою, неприятное открытие, что вас пустили сюда так спокойно, да ещё и не предупредив меня.

— Ну вы же знаете, что мне открыты любые двери.

Майкрофта едва заметно передёрнуло. Ещё бы эти двери не были открыты человеку, который умудрялся держать в кулаке почти всех высокопоставленных чиновников.

Когда-то прежде, до Чехова, Майкрофт втайне даже гордился своей манерой и умением запугивать. Иногда хватало пяти минут, чтобы собеседник всецело соглашаться делать то, что от него требовалось, иногда на «уговоры» требовалось немного больше времени... Вот как, оказывается, ощущали себя все те люди. Нельзя сказать, что Майкрофта радовало это открытие, — он предпочитал находиться по другую сторону баррикад, но там сейчас, увы, командовал Чехов.

— Майкрофт, помните наш разговор неделю назад? — спросил тот. — По-моему, мы расстались на том, что вы прекратите поток этих бессмысленных публикаций от Питера Эдвардса. И знаете, что я вижу?

[Команда Рапира]

Жестом фокусника он вытащил телефон из внутреннего кармана пиджака, включил видеотрансляцию и повернул экраном к Майкрофту. На весь экран смартфона появилась немолодая женщина, закутанная в шарф; с лицом, полным вселенского отчаяния и недоверия ко всему и вся, она вещала:

— Я даже не знаю, что и думать, как на это реагировать. До сегодняшнего утра я считала, что живу в одном из самых безопасных городов, но теперь я даже в метро не могу спуститься без содрогания! Не могу поверить, неужели у нас действительно так плохо работают все службы, и полиция, и вообще все?

— Если б я был в правительстве, — камера переметнулась на другого человека — пожилого темнокожего мужчину, гневно потрясавшего кулаком, — я бы всех на... разогнал! У меня трое детей, я хочу отпускать их в школу и быть уверенным в их безопасности! Для чего я плачу налоги?

— Как вы понимаете, я выбрал кадры покрасочней, — сообщил Чехов, убирая телефон. — Я к тому, что считал вас человеком дела, Майкрофт. Вот это с нашей договорённостью никак не вяжется.

— Я бы мог найти вам Эдвардса, если бы у меня были развязаны руки. Но благодаря вашим же действиям мои агенты мне больше не подчиняются, а половины, — Майкрофт выдержал паузу, — и вовсе уже нет. Кто остался, те ищут Эдвардса для вас. И кстати, не совсем понимаю, зачем нужно от него избавляться, он же делает за вас вашу работу.

Хотя причина, на самом деле, была очень проста — Эдвардс невольно устранял тех, на кого имел влияние Чехов, и, разумеется, это ему не нравилось.

Тот, глядя исподлобья, недовольно осклабился, демонстрируя, что вопросы Майкрофта как минимум неуместны.

— Не терплю конкурентов.

— Заметно.

— Майкрофт, мне кажется, или вы не в том положении, чтобы язвить? — улыбка наконец исчезла с лица Чехова, и он заговорил сухо, но спокойно, сдерживая эмоции, чтобы не дать Майкрофту никакой лишней информации о себе. Вкупе с тем фактом, что со Смолвуд или Бейном он обычно был куда более эмоциональным, это давало повод задуматься, не пересекались ли они до того, как Чехов стал Чеховым. — По-моему, Эдвардс очень близок к тому, чтобы публично обвинить вас во всех грехах.

— Хотите помочь? — скривился Майкрофт. — Какой смысл шантажировать меня, если я и так уже в шаге от позора?

— Не скажите! Вы ведь едва отмылись от предателя-братца, если не ошибаюсь? Сколько связей, вероятно, было потеряно, — Чехов покачал головой, притворно сокрушаясь, — подмоченная репутация, это же как трудно исправить... Майкрофт, пусть даже ваши коллеги понимают, что Эдвардсу вас заказали, ваша отставка — дело почти что решённое. Возможно, вы надеетесь, что когда Эдвардса не станет, шумиха уляжется и правительство перестанет трясти, вы сможете вернуться на прежнее место. Честно говоря, я в этом сомневаюсь: вы ведь не последний человек в комитете, а допустили такую утечку информации, да ещё и изо всех ведомств сразу... Но думаю, вам лучше знать, как вы будете возвращать себе этот пост. И вот тут, Майкрофт, появляется непредвиденное обстоятельство — сообщение о вашей интрижке со спецагентом во время задания. Шерринфорд, кажется, пытался тогда передать какую-то информацию американцам? А вы были с ним...

Он замолчал, с хищническим интересом рассматривая лицо Майкрофта, и тот ответил невозмутимой улыбкой, однако удержать эту улыбку дорогого стоило. Спенсер Шерринфорд уже давно остался в прошлом. Он был относительно неплохим агентом, но недостаточно умным: решив поработать ещё и на Америку, Шерринфорд сыграл плохо, и раскрыть его не составило особого. Но в том, что Шерринфорд предпочёл аресту гибель, вины Майкрофта не было. Это Спенсер имел глупость думать, будто несколько проведённых вместе ночей заставят Майкрофта поступиться принципами и рискнуть всем, чтобы спасти его.

Однако прав в этой ситуации был Чехов: всем хватит одного известия, что у Майкрофта был роман (пусть и краткосрочный) с двойным шпионом.
И всё же Майкрофт сказал другое:

— О мёртвых говорят или хорошо, или ничего, мистер Чехов, но даже если вы выложите этот материал обо мне, мало что изменится.

Видимо, его спокойный, ровный тон самоуверенность Чехова поколебал, потому что на несколько секунд на его лице мелькнули досада и злобноватая растерянность. Но взяв себя в руки, Чехов собрался с мыслями и едко ответил:

— Хотите попробовать? Я могу это устроить. Быть геем у нас не запрещено, да, но геев на таких должностях пуританская Британия не потерпит.

Майкрофт, кажется, впервые в жизни позволил себе так открыто с ненавистью посмотреть на другого человека (Шерлок не в счёт).

— Дался вам этот Шерринфорд, мистер Чехов. У меня есть и другие скелеты в шкафу, пострашнее. Или у вас сил не хватает их найти?

С полминуты, наверное, Чехов пялился на него, словно представлял, как разбивает о голову Майкрофта настольную лампу, так удобно стоявшую от него по правую руку.

— Знаете, в чём ваша беда, Майкрофт? — наконец заговорил он голосом, где презрение просто зашкаливало. — Вы считаете себя незаменимым. Жаль вас расстраивать, но ваши контакты далеко не уникальны. Я уже разделил такую сплочённую группировку руководителей разведывательных ведомств, объединившуюся вокруг леди Смолвуд в надежде противостоять мне, и теперь каждое лицо в разведке действует по отдельности и только тогда, когда я скажу. Поэтому извините, — он красивым жестом развёл руками, — я могу поставить на ваше место любого.

— Можете, — помедлив, согласился Майкрофт, — но ваша беда, мистер Чехов, в том, что вы твёрдо уверены, будто все мы зависим от вас. Рано или поздно, найдутся люди, на которых вы не будете иметь влияния, — он позволил себе кроткую, но от того ещё более издевательскую улыбку. — Например, тот же Эдвардс — вы никак не можете воздействовать на него. Не в этом ли причина вашего дурного настроения в последние дни?

Чехов наградил его таким взглядом исподлобья, что будь на месте Майкрофта кто-то с менее крепкими нервами, он бы мгновенно начал виновато лепетать и извиняться за наглость. Майкрофт же только беспечно улыбнулся.

— Не беспокойтесь, — сквозь зубы процедил Чехов. — Если вы не можете с ним разобраться, я разберусь сам, — и рывком поднялся и зашагал к двери, не оборачиваясь, с силой впечатывая каблуки туфель в пол. Но на пороге всё же задержался и через плечо ядовито выплюнул: — Завтра в двенадцать. Или вы, или Эдвардс, мне надоело.

«Мне тоже», — хотел сказать Майкрофт, но в этот раз благоразумно промолчал. Он и так уже переборщил со своей попыткой показать Чехову, что в этот раз шантаж не пройдёт, потому и получил столь короткий срок на принятие решения. Майкрофт задумчиво побарабанил пальцами по столу, мысленно возвращаясь к своей воображаемой магнитной доске, на которой во время этого разговора изрядно добавилось новой информации. Отдавал ли себе отчёт Чехов в том, что солгал? Сказал, будто больше не нуждается в Майкрофте, но вместе с тем всё же установил последний срок на поимку так доставшего уже их обоих Эдвардса... Очевидно, потому что сам не справлялся.

Выполнять его требование Майкрофт, разумеется, и не думал. Окончательный план действий сформировался в его голове во время этого неприятного разговора, однако для его исполнения в цепочке «Майкрофт — Чехов — Бейн — Эдвардс» всё ещё было слишком много неизвестных. Очевидно было, что начать нужно с того, кого проще вывести из строя.

— Антея, подготовь всё по плану «Прион», я сообщу Секретарю, что мы приводим в действие эту схему. И на вечер мне нужна машина к дому Джона Уотсона.

[Команда Рапира]

Глава 4. Игра началась

— Фух, это была последняя коробка, — отдуваясь, произнёс Грег, подняв ту на верх шкафа. Джон, потерянно перетаптываясь на месте, ждал его у входа на чердак и закрыл дверь сразу же, едва Грег вышел и выключил за собой свет. — Знаешь, это, конечно, не моё дело, но ты ведёшь себя так, как будто Мэри тебя бросила, а не... —увидев, как Джон вздрогнул, он быстро сказал: — Извини.

— А? Нет, Грег, всё нормально, — Джон тяжело вздохнул. — Ты, наверное, прав. Просто я даже не знаю, правильно или неправильно поступаю... С того дня, как мы с Джейн её похоронили, всё как в тумане.

Грег сочувственно похлопал его по плечу, но от дружеской поддержки было как-то ни жарко, ни холодно. Психотерапевт говорила, что это нормально и пройдёт со временем, только Мэри не было уже полгода, и Джону казалось, этот адовый период в его жизни не закончится никогда. Джейн постоянно требовала его внимания, заботы и любви, вырастала из одёжек, теряла и истрёпывала игрушки — вроде бы и дел невпроворот, но Джон делал всё на автомате, словно бы во сне.

— К этому нельзя подготовиться, друг. Ты ещё неплохо держишься: знавал я одного парня, который натурально тронулся, оставшись один с двойняшками. Кончилось тем, что он сиганул с Тауэрского моста, а детишек отдали в приют.

Джона передёрнуло:

— Ужас какой-то.

Они спустились в кухню. Джон всё раздумывал, как бы сказать спасибо за то, что Грег половину дня провёл с ним, помогая разбирать вещи Мэри. Он вообще отметил за собой то, что в последние месяцы все эмоции куда-то ушли: он благодарил или ругал, но только словами, не вкладывая в них никаких чувств. Без Грега сколько бы ещё Джон набирался сил и смелости признать очевидное? Признать, что Мэри умерла, что больше никогда не спустится из спальни в кухню, зевая спросонок, чтобы приготовить завтрак, не поцелует на ночь засыпающую Джейн, не положит Джону руку на плечо, мягко напоминая, что он не один и проблемами нужно делиться...

— Твоя жена так и не вернулась? — сказал наконец Джон вместо благодарности.

Потянувшийся за водой Грег замер и, помрачнев, сухо ответил:

— Нет. Забрала все вещи во вторник, теперь дома настоящий бедлам. Хочешь в качестве ответного жеста помочь с уборкой?

— Просто думал угостить тебя ужином, — поймав его вызывающий взгляд из-под насупленных бровей, Джон решил заговорить прямо. — У меня и пиво есть... где-то было, наверное. Не подумай, Грег, ничего такого, но мне до смерти осточертело уже обедать и ужинать одному. Когда работа, ещё ничего, а в выходные хоть вешайся.

Тот посмотрел в ответ внимательно, тщательно укрывая от Джона жалость — не сочувствие, а именно жалость, такое чувство, которое и от друзей не всегда примешь и простишь — но Джон и так догадывался, о чём Грег думал. Что он слишком расклеился, что у него маленькая дочь и горевать ему некогда, что жизнь всё равно продолжается, даже без Мэри.

— Мог бы просто сказать, без всяких этих ужимок и прыжков, — наконец фыркнул Грег, и Джон расслабился. Грег всегда умел быстро докопаться до самой сути. — От пива, кстати, не откажусь, если найдёшь. Всю неделю, если честно, хочется наклюкаться до потери пульса, звонить Андерсону и сопеть в трубку.

— Андерсону? Почему Андерсону?

— Его имя — первое у меня в списке контактов, — невозмутимо пояснил тот, присаживаясь за стол. Джон, пожав плечами, решил дальше не разбираться.

Пиво не сразу, но нашлось, даже две бутылки, и Джон, хотя ему не особенно хотелось, присоединился к их распитию. Грег, не зная, куда себя деть, предложил было помочь с готовкой, но, получив категорично-вежливый отказ, сел и начал бесцельно и молча перещёлкивать каналы на телевизоре. Джону казалось, что он будет чувствовать себя неловко, — всё же приготовление мяса с отварными овощами требовало прилично времени — но ни смущения, ни какой-либо неловкости он не ощущал. Напротив, в кои-то веки кто-то ещё сидел рядом с ним на кухне, изредка комментируя какой-нибудь сюжет по телевизору, и пусть это были не искромётно-точные шутки Мэри и не её звонкий смех, этого Джону неожиданно оказалось достаточно, чтобы почувствовать, как элементы его привычной жизни, сломавшейся после смерти Мэри, постепенно встают на место. Он был не один.

— За Мэри, — Грег поднял свою бутылку пива, чтобы чокнуться с Джоном.

— За Мэри, — эхом повторил Джон и, крепко зажмурившись, сделал глоток.

Не пил он с самых похорон, да и сейчас особо вкуса и эффекта не почувствовал. Выпивка всё равно не могла ничего исправить.

— Знаешь, мне до сих пор не верится, — нарушил молчание Грег, когда его тарелка уже наполовину опустела, — что ты это сделал.

— Что — «это»?

— Прибрал всё так, чтобы ничего не напоминало о Мэри. Это мне нужно делать, брошенному мужу, а не тебе, вдовцу.

— Грег... — перебил его Джон, подняв руку в знак предупреждения, — не начинай. И не надо давить на то, что Джейн должна помнить маму, Молли попробовала, и мы чуть не поссорились.

Ему и самому было стыдно и горько от того, что пришлось убрать все вещи Мэри, все их с ней семейные фотографии — осталась только одна, самая первая, где они были втроём с Джейн. Но что поделать, если того требовала душа, и казалось, что станет легче, если Мэри останется в прошлом, как остался и Шерлок. Переступил же Джон через воспоминания о нём, когда это потребовалось для семьи... Но если постигшая Шерлока участь была закономерна (хотя кого Джон обманывал, они оба верили, что отъезд Шерлока из страны станет платой за то, чтобы их не обвинили в госизмене), то Мэри ушла... несправедливо. Джон часто поневоле, в кошмарах и наяву, вспоминал тот день, когда ей поставили страшный диагноз — рак поджелудочной, четвёртая стадия — и отвели всего два месяца жизни. Мэри прожила три, и до последней минуты с её губ не сходила мягкая, ободряющая улыбка, а сама она призывала Джона держаться и никого не винить. Хотя кто тут мог быть виноват? Разве что сама судьба. По её насмешке организм Мэри, изрядно вымотанный за «бурную молодость», как считали врачи, израсходовал последние силы на вынашивание ребёнка и против раковой опухоли ничего не мог сделать.

— Мультик кончился.

— Что, прости? — встрепенулся Джон, оторвавшись от созерцания своей ещё полной тарелки.

Грег подпёр подбородок рукой, кося взглядом в сторону гостиной, и Джон наконец сообразил, что оттуда действительно не раздавалось ни звука, хотя ещё пять минут назад Том с мявами и шумом носился за Джерри, и наоборот.

— А, чёрт, диск закончился.

Он уже встал со стула, когда в дверях кухни появилась Джейн. По полу за ней волочился плюшевый Том в пиратской повязке и с игрушечной сабелькой на поясе, которого Джейн, добрая девочка, тащила за заднюю ногу. Она подошла к самому столу, склонила голову на бок и, глядя на Джона снизу вверх, по-особенному знакомо, но забыто, требовательно сказала:

— Мули! Па, мули!

Наблюдавший за этим Грег поперхнулся пивом, а с лица Джона сползла всегда заготовленная для дочери улыбка, и в груди у него защемило жгучей, резкой болью, на миг даже перехватившей дыхание.

— Да... Сейчас дорогая, сейчас.

Мультик был включён с начала, успокоившаяся Джейн опять заняла своё место на пуфике на полу, а Джон, потирая в области сердца, ретировался на кухню, где Грег всё ещё сидел, растерянно сжимая пальцами горлышко бутылки.

— Это что было? — ошарашенно спросил он. — Джейн же не видела Шерлока... почему она смотрит, как он?

— Мэри, — грустно пояснил Джон, взобравшись на стул и уронив голову. — Мэри обожала передразнивать этот его взгляд, наверное, Джейн от неё и научилась. Я сам недавно заметил. Забавно, правда? Мэри уже нет, Шерлок неизвестно где, а взгляд остался.

Горло внезапно перехватило, и Джон резко замолчал, с тоскливой надеждой глядя на коридор в гостиную. Нет, Мэри оттуда уже не выйдет, не встанет, уперев руки в бока, и не отчитает его со смешинкой во взгляде, что завтра же на работу и надо бы быть поаккуратней с выпивкой. А вот Шерлок...

— Джон?

— А? Прости, задумался. Так... о чём мы говорили? — попробовал он улыбнуться, с трудом переведя взгляд на Грега.

— Скучаешь по Шерлоку?

— Да что ты... — Джон вдруг почувствовал себя так, будто его уличили в каком-то постыдном поступке или вовсе преступлении. — Молли думает, будто я скучаю, и ты туда же. Скучаю... но по Мэри больше.

— Ну, разумеется.

— Знаешь, просто... Просто я всё чаще думаю, что если бы рядом был Шерлок, мне было бы проще.

Грег скептически скривился:

— Ты всерьёз так думаешь? Шерлок понятия не имеет, что такое маленькие дети и как вести себя с ними. Да, временами он хороший человек и друг, но мудак он чаще.

[Команда Рапира]

На этот раз Грег даже не подумал извиниться, хотя видел, что Джону неприятно было это слышать. Шерлок бы... научился, вилась в его голове глупая мысль. Принял же он Мэри, подстроился же под семейную жизнь Джона... А впрочем, нет. Кого Джон обманывал? Он бы не смог сопровождать Шерлока в расследованиях, потому что это слишком рискованно, а у него теперь была Джейн. Если бы с Джоном что-то случилось, кто бы о ней позаботился? Нет, он не мог позволить, чтобы его малышка отправилась в детский приют, как те двойняшки из истории Грега.

— И к тому же, он наверняка бы обиделся на то, что ты не назвал дочку Вильгельминой.

— Да что я, изверг, что ли? — Джон попытался улыбнуться. — Как бы ей жилось с таким именем?

Но, может быть, если бы они снова жили вдвоём... теперь уже втроём, Джон мог бы начать думать о чём-то другом, кроме денег. Отдельный дом — это хорошо, однако дорого. Перебираться же обратно на съёмную квартиру — да кто его пустит с таким маленьким ребёнком? А если возвращаться на Бейкер-стрит, так Джон и сам не хотел подвергать нервы миссис Хадсон испытанию по имени «Джейн Уотсон». Хотя, возможно, это как раз то, что ему было нужно: обстановка той жизни, где ещё не появилась Мэри.

После упоминания Шерлока разговор как-то сам по себе потихоньку сошёл на нет. Мясо и овощи были съедены, пиво выпито, говорить... говорить ещё было о чём, но не хотелось, и Грег, прекрасно это понимая, засобирался домой.

Пока Джон купал и укладывал Джейн, его мысли ещё были заняты, но когда погасил свет в детской, на цыпочках вышел в коридор и притворил за собой дверь... захотелось побиться головой об стену. Пустую стену. Раньше её всю занимали фотографии, потому что Мэри любила, проходя по дому, любоваться запечатлёнными в снимках моментами жизни их семьи; сейчас все эти фото, аккуратно сложенные, лежали в коробках на чердаке. Хорошо, что Джейн ещё была маленькая и не могла спросить, куда делись все эти весёлые разноцветные картинки. Джон не смог бы ей объяснить.

Тоскливый одинокий вечер в пустом доме, теперь ещё более пустом, чем прежде. Поэтому когда около половины девятого раздался звонок в дверь, Джон не просто не удивился позднему гостю, он обрадовался ему как своему спасителю. Может, Грег что-то забыл? Или его соседка сверху, почтенная, но немного выжившая из ума старушка, опять забыла закрутить кран в ванной, и квартиру Грега затопило? В любом случае, на улице уже было темно, а у Джона больше не было друзей, которые могли бы прийти к нему в такое позднее время. Наверное, именно по этой причине он распахнул дверь без опаски, даже не посмотрев в глазок.

— М-майкрофт?

Возвышавшийся над ним Майкрофт Холмс выглядел устало-измождённым, но по-прежнему ненавистно живым, невозмутимым и просто... просто отвратительным. Джон не видел его с тех пор, как они расстались с Шерлоком на взлётной полосе маленького частного аэропорта; правильно, связывавшее их звено исчезло, а сам по себе Джон Уотсон никакого интереса для живого олицетворения власти в Великобритании не представлял. Но злился он на него не за это, а за то, что Майкрофт не сдержал данного слова, что вышвырнул Шерлока из страны, чтобы он погиб, а потом осквернил его имя и репутацию той гнусной ложью. О, за это Джон ненавидел его больше, чем Мориарти и Магнуссена вместе взятых.

— Спокойной ночи, — яростно выплюнул он и захлопнул было дверь прямо перед длинным носом этого ублюдка, но Майкрофт оказался проворней. Он просунул ботинок в щель между дверью и косяком, и Джон, осознав это, злорадно ещё раз саданул дверью. Тот скривился от боли.

— Джон, вы же примерный отец, откуда в вас столько злобы?

— Я отец-одиночка, — пропыхтел Джон, который несмотря на все свои усилия, проигрывал борьбу за дверь. Пришлось отступить, и Майкрофт, за эти несколько секунд растерявший часть своего привычного лоска и стиля, ступил в коридор. — У меня очень тяжёлая жизнь, и я привык рано ложиться спать, потому что утром мне ещё за дочкой ухаживать. — Выговорившись, он зло уставился на Майкрофта, прошедшего в гостиную как к себе домой. — Чем обязан?

Тот молча сел в кресло, стоявшее у самого торшера, и в его свете Джон мог отчётливо рассмотреть странное, несвойственное этому человеку выражение загнанности и беспросветной усталости. Кажется, точно так же выглядел сам Джон, стоя у крематория... Но Майкрофт... Это было что-то невероятное. Джон на какой-то момент даже перестал злиться из-за такого бесцеремонного вторжения.

— Джон, я понимаю, вы имеете полное право сердиться на меня и выставить сейчас вон, — ровно произнёс Майкрофт, неожиданно прикрыв лицо ладонью, и Джон, словно сбросив чары наваждения, требовательно посмотрел на него. — Мы с вами не встречались больше полутора лет, я не поздравил вас с рождением дочери и не соболезновал из-за скоропостижной смерти супруги...

— Да, а ещё вы подвели под монастырь собственного брата, — с ненавистью выдохнув это, Джон застыл, скрестив руки на груди, подперев спиной стену. В его памяти живо всплыл весь арсенал лжи, приёмов и уловок, которые использовали братья Холмс, чтобы манипулировать окружающими (и им в том числе), и Джон сказал себе, что в этот раз не поддастся. — Знаете, что с ним, со мной сделала пресса? Мы с Мэри три раза переезжали, потому что ко мне постоянно лезли эти борзописаки из жёлтых газетёнок и хотели узнать, сколько мне заплатили за прославление подвигов продажного шпиона. Да я... да меня чуть самого в предатели не записали! Может, — от этой мысли перед его глазами алым цветом полыхнула ярость, — может, это тоже усугубило состояние Мэри!

— Можете мне не верить, — кротко сказал тот, — но не я сотворил это с Шерлоком. Я сожалею о том, что произошло с вами. Я сделал всё, что в моих силах, выбив для него всего лишь ссылку, однако спасти его от той публикации было просто невозможно.

— Ну да, как же! Кто бы ещё это мог сделать, а, Майкрофт? — не сдержался Джон, врезав кулаком по стене, так что тот отнял руку от бледного, едва ли не просвечивающего изнутри лица. И куда только делось его уже опротивевшее самому равнодушие, холодная отрешённость от всего; если бы Джон стоял ближе, его руки точно сомкнулись бы у Майкрофта на горле. Виновник его бед сам к нему пришёл, а Джон стоял и мило с ним беседовал! — Магнуссен уже был мёртв! Шерлок избавил вас всех от шантажиста, а вы его...

— Просто появился другой шантажист.

Джон осёкся на полуслове.

— Ещё более опасный, чем Чарльз Магнуссен, — в глазах Майкрофта мелькнула горькая усмешка. — Против него и у меня не было ни шанса, что уж тут говорить о Шерлоке.

Это срочно нужно было обдумать. Джон боком добрался до стула, плюхнулся на него, запустив пятерню в волосы. Ещё один человек, подобный Магнуссену. Джон даже не предполагал, не рассматривал такой возможности, ему с лихвой хватило той ядовитой и скользкой сволочи, чтобы он вообще задумался о появлении второй. Однако, хотя это многое объясняло, верить, а главное, сочувствовать Майкрофту всё ещё не хотелось.

— И вы ничего не могли сделать? — с подозрением переспросил он.

Майкрофт со скорбной гримасой кивнул. Должно быть, ему ужасно противно было сейчас расписываться перед кем-то в собственной слабости.

— Вы? Я имею в виду, Майкрофт, вы же...

— Гигант мысли? Бросьте, Джон, в наше время побеждает тот, у кого больше козырей в рукаве, а у этого человека их предостаточно, чтобы держать в кулаке всю Англию. Что он и делает. Но я пришёл сюда говорить не об этом.
— Да, мне очень любопытно, — Джон насмешливо фыркнул, — какую неоценимую услугу вам может оказать скромный врач-терапевт. Только не говорите, что у вас спину прихватило, или таблетки какие-то закончились, и срочно нужен рецепт.

Он и сам не понимал, что с ним происходило, почему каждое слово сочилось ядом, как зубы змеи, но, видимо, только такую ответную реакцию Майкрофт у него и вызывал.

— Нарушите клятву Гиппократа?

— Для вас мне только мышьяка не жалко, — честно сказал Джон, встретившись с ним взглядом. Майкрофт пожевал губу, облизнул её, раздумывая и сомневаясь, и наконец произнёс:

— Шерлок здесь.

— О, да помилуйте, вы... Шерлок здесь?

— Именно это я и сказал, Джон. Вы должны знать, что...

— Но с него же не сняты обвинения, — растерянно протянул Джон, ошеломлённый таким известием. — Как он смог вернуться? Тайно? Это вы ему помогли, Майкрофт?

[Команда Рапира]

В это попросту не верилось! Шерлок исчез давным-давно. Джон уже смирился с его отсутствием, и даже пресса, люди как будто вычеркнули его из памяти... Однако это зыбкое спокойствие обманчиво: если Шерлок заявит о себе, его наверняка арестуют и будут судить. Джона прошиб холодный пот, от его злости на Майкрофта не осталось и следа — только тут Джон разглядел, что тот, осунувшийся, словно недавний заключённый, выглядел усталым и побеждённым.

— Майкрофт?

— Выслушайте меня внимательно, Джон, — к тому наконец вернулись прежние грозность и самообладание, так что Джона он заткнул моментально. — И постарайтесь не перебивать, потому что от того, что я скажу, зависят жизни двоих человек.

— Уж не собираетесь ли вы...

— Моё положение, Джон, сейчас очень шатко. Будем откровенны, опасность угрожает не только моей карьере, но и жизни. Вы ведь обратили внимание на череду отставок высокопоставленных чиновников за последний год?

Из уважения к нему Джон кивнул в знак того, что да, обратил, но на самом деле, за заботами о Джейн ему было совсем не до политики.

— Благодаря тому человеку, которого я уже упомянул, следующим буду я.

— Да... да ладно! — Джон неуверенно хохотнул. — Кто вообще может вас потопить? Майкрофт, вы же само британское правительство, вы же...

— О, да ладно вам, Джон, — Майкрофт усмехнулся, — вы не смотрите телевизор? Неужели вы до сих пор не догадались, чьё имя назовёт Питер Эдвардс в своей следующей публикации?

— Эдвардс? Так это... это он?

Джон опешил. Питер Эдвардс был тем самым шантажистом, который погубил Шерлока? Питер Эдвардс, от которого так фанатела Джейн, которого сам Джон считал единственным человеком, у которого хватало смелости и наглости говорить правду! Мысли закрутились, вытекая одна из другой, разрастаясь, как колония бактерий в чашке Петри или раковая опухоль... Нет, неудачное сравнение.

— Джон, — вытянул его обратно в реальность голос Майкрофта, — перестаньте себя накручивать.

— Я понял. Эдвардс шантажировал вас или кого-то ещё, чтобы Шерлок не смог вернуться в страну, но теперь Шерлок вернулся и...

— Именно! «И», Джон, — с искажённым во вспышке ярости лицом выдохнул тот. — Я знаю, что моя отставка — дело времени, Эдвардс меня в покое не оставит. И тогда Шерлок останется один против него и всех тех людей, кто готов договориться с Эдвардсом на какую угодно услугу, лишь бы правительственные документы не попали в Сеть. Теперь понимаете, Джон?

— Д-да... Но, — Джон сглотнул, — что я могу сделать?

Майкрофт обессиленно откинулся на спинку кресла:

— Хоть Шерлок находится в стране тайно, под чужим именем, он явно попытается связаться с вами, Джон. Поэтому я прошу, чтобы вы поговорили с ним и убедили отказаться от своего замысла, — видя, что Джон не до конца понял, он пояснил: — Шерлок думает, что перехитрит Эдвардса и заставит его объявить все прошлые публикации клеветой. Не дайте ему сделать это, Джон. Он окончательно себя погубит.

И сказал он это так, что больше никаких доказательств Джону не потребовалось. Шерлок в Лондоне, на тайном положении. Он готовится схлестнуться с человеком, который даже самого Майкрофта умудрился поставить на колени, — Майкрофта, а в понимании Джона власть Майкрофта была едва ли не безгранична. Ну, ладно, может, она и имела свои пределы, но гордость Майкрофта Холмса не позволила бы ему прийти и попросить о помощи, значит, дело и вправду дрянь... Джон не мог просто остаться в стороне, зная, что Шерлок вернулся и, кажется, вляпался в ещё большее дерьмо, чем прежде. Да и неважно, что Майкрофт был той ещё сволочью, он нужен этой стране и не заслуживает того, чтобы стать жертвой какого-то шантажиста.

Однако... случись всё года два-три назад, Джон бы, особо не раздумывая, бросился на помощь. Сейчас он молчал, в тяжких мыслях взвешивая на одной чаше весов Джейн, а на другой — Шерлока.

— Нет, — наконец твёрдо сказал он. — Нет, Майкрофт. Больше вы меня в свои игры не втянете. Я благодарен вам и Шерлоку за всё, что вы сделали для меня и Мэри, но поймите и вы — у меня есть маленькая дочь, и если со мной что-нибудь случится, она останется сиротой. Если Шерлок действительно выйдет со мной на связь, что же, я поговорю с ним, объясню, как смогу... хотя что я ему объясню, если сам мало что понимаю? Но я больше не могу позволить себе рисковать так же, как прежде. Смерть Мэри научила меня ценить ту простую, спокойную жизнь, которой я жил так мало.

Майкрофт слушал внимательно, не перебивая, но его лицо приобретало всё более и более страдальческое выражение с каждым словом Джона. Когда же тот договорил, Майкрофт и вовсе прикрыл лицо рукой, покачал головой, словно в замешательстве или отчаянии; Джон даже засомневался, а не перегнул ли он палку своим категоричным отказом. Видеть этого прежде самоуверенного, сильного, властного человека таким... умоляющим о помощи и сказать ему, что этой помощи не будет...

— Простите, — вырвалось у Джона, когда Майкрофт, справившись со своими эмоциями, встал. Его лицо вновь стало непроницаемым и даже жестоким; с прежним презрением посмотрев на Джона сверху вниз, Майкрофт повесил обратно на локоть свой зонт, который в самом начале беседы прислонил к креслу, и отвесил насмешливо-шутливый поклон.

— Не стоит извиняться, Джон. Вы имеете полное право на свободный выбор, и я понимаю, что интересы семьи для вас на первом месте.

— Майкрофт, вы...

— Прошу извинить за вторжение, — преувеличенно вежливо отчеканил тот, и Джон, ощущая себя последней дрянью на земле, только и смог, что кивнуть. — Доброй ночи.

— Доброй, — ответил Джон уже его спине.

В коридоре щёлкнул замок, хлопнула дверь, и послышался приглушённый звук быстрых шагов по лестнице. Задержавший дыхание Джон наконец выдохнул и, выругавшись, врезал кулаком по стене. Он уже совсем отвык иметь дело с Холмсами, забыл, как они умудрялись несколькими словами и намёками убедить, что нужно поступить именно так, как им хочется... как сам мечтал, что когда-нибудь однажды откажет Майкрофту и полюбуется его исказившейся от удивления физиономией. Вот теперь Джон отказал ему, сделал всё правильно, потому что это обязанность Майкрофта заботиться о Шерлоке и ликвидировать государственного врага, а Джон должен думать о будущем дочери... Но Шерлок, этот самоуверенный идиот, вернулся в Лондон и наверняка не подозревает, в какой переворот вновь угодил. Раз уже даже Майкрофт опустил руки...

— Нет, вы меня не обманете, — сказал Джон пустой прихожей. — Не знаю, зачем я вам на самом деле нужен, Майкрофт, но нет, нет и ещё раз нет! Я не поддамся, хватит! У меня есть семья, о которой я должен думать!
Дверца ожидавшего Майкрофта чёрного автомобиля распахнулась, и он поспешно скрылся в салоне, напоследок украдкой оглядев улицу.

— Не похоже, чтобы ваша встреча увенчалась успехом, — произнесла Антея, едва машина сорвалась с места.

Майкрофт, глядя в зеркало заднего вида, стянул со лба и из-под глаз тонкие восковые плёнки, стягивавшие кожу и придававшие ему измождённый вид, недовольно провёл пальцем по воротничку рубашки — его специально пришлось измять, чтобы предстать перед Джоном Уотсоном несвежим, невыспавшимся и совершенно смирившимся с поражением.

— Он отказал?

— Пока что, — коротко ответил он.

— Насколько я помню его досье, по заключению наших специалистов, Джон Уотсон как раз из того типа людей, которые ставят свою семью превыше всего. И...

— Шерлок тоже часть его семьи. Джон просто немного об этом позабыл.

В самом деле, Майкрофт видел его реакцию: когда он сказал, что Шерлок жив и нашёл способ пробраться в Англию, Джон на какое-то время стал тем самым человеком, которого Майкрофт несколько лет назад впервые увидел рядом со своим братом. Его глаза загорелись радостью и азартом, той самой готовностью рисковать, от которой Джон потом начал отнекиваться... Разумеется, Майкрофт не рассчитывал, что ему сразу удастся заручиться поддержкой Джона, но он сделал главное — зародил в нём зерно сомнения, и вряд ли уже Джон сможет удержаться в стороне от завтрашних событий. Тогда Шерлок, который (и тут, увы, пришлось солгать отцу-одиночке) сам ни за что не свяжется с Джоном, вынужден будет выйти из тени, чтобы не позволить своему дорогому другу вляпаться в неприятности, ему уже будет не до Эдвардса. А Эдвардс, оказавшись в одиночестве между Майкрофтом, Бейном и Чеховым, сам сбежит, спасая свою шкуру.

***

В маленькой квартирке на юго-западе Лондона, входившей в жилой комплекс для реабилитации ветеранов военных действий «Новые направления» (который, к слову, спонсировал сам лорд Алан Бейн), было темно — свет исходил только от монитора, перед которым, сгорбившись и подобрав под себя ноги, сидел человек. Его, Питера Эдвардса, вот уже почти месяц разыскивали все спецслужбы, полиция и даже многие энтузиасты-пользователи Интернета, однако это жилое крыло комплекса для простых постояльцев было закрыто на ремонт, а сам он своей комнаты предпочитал не покидать, и потому тайна его убежища была надёжна и нерушима, как скала. Связь с внешним миром он поддерживал только через Интернет, но сейчас на экране его монитора был изображён вовсе не нашумевший сайт «Тайное станет явным», а видеотрансляция из одного частного дома в другой части города.

Что-то заслоняло камере обзор, то ли переставленная ваза, то ли стопка книг, поэтому видно было немного — только что гость сидел в кресле, а сам хозяин, скрестив руки на груди и приняв закрытую позу, стоял напротив. Зато звук, несмотря на малую мощность микрофона, передавался хорошо, так что была слышна каждая реплика, из-за чего Питер Эдвардс и сидел вот уже почти десять минут, прикусывая ноготь на мизинце и повторяя:

— Не лезь в это дело, Джон. Не лезь в это дело!

[Команда Рапира]

Глава 5. Встреча на Темзе

Он не спал всю ночь. Не потому, что вернулась бессонница, преследовавшая его полгода после смерти Мэри, нет — Джейн и работа обычно выматывали Джона настолько, что он, кажется, мог уснуть даже на гвоздях. Просто визит Майкрофта выбил Джона из колеи, из привычного, стабильного течения жизни, где не было места Шерлоку, шантажистам и проблемам политических деятелей.

«У меня есть маленькая мечта, — обычно отвечал Джон, когда первое время Молли и Грег осторожно пытались узнать, как он собирается жить дальше без Мэри, — и её зовут Джейн. Всё остальное меня не интересует».

А вот теперь интересовало, ой как интересовало! Так, что Джон всю ночь ворочался с боку на бок, а в полшестого, не выдержав, швырнул подушку в стену и с головой накрылся одеялом. Только изгнать из памяти и мыслей то, что он отказал в помощи человеку, который пришёл к нему, как к последней своей надежде, никак не получалось.

Право слово, уже сама формулировка была смешной до чёртиков. Джон Уотсон — последняя надежда Майкрофта Холмса! Да если бы об этом узнал тот же Грег, он бы ни в жизнь не поверил. Вот и Джону тоже не следовало... Однако он всё не переставал думать, что это могло быть правдой. Что сегодня-завтра Майкрофт окажется под следствием (и неважно, что он там совершил и совершил ли) по воле того самого ублюдка, который погубил Шерлока, а Шерлок об этом даже и не подозревает. И если в прошлый раз его просто выслали из страны, то теперь, без заступничества старшего брата, упекут за решётку... или убьют. Если Джон правильно прочёл всё между строк, этот, как его, Эдвардс, имел такую власть, такое влияние, которое не снилось ни Магнуссену, ни Мориарти! И, чёрт возьми, Шерлок же не полный идиот, чтобы пойти против этой махины. Хотя терять ему уже нечего.

Джон встал в половину седьмого, окончательно распрощавшись с надеждой выспаться в свой законный выходной, пошёл в душ и долго, с ожесточением мылся под прохладной (если не сказать холодной) водой, надеясь, что в голове прояснится. Не прояснилось. К голосу рассудка, выступавшего то на стороне Майкрофта, то против, неожиданно добавилась совесть, некстати напомнившая, что если бы не жертва, на которую ради него пошёл Шерлок, у Джона не было бы его самого большого сокровища — его обожаемой и ненаглядной дочки. А Джон собирался остаться в стороне и дать Шерлоку самоубиться об этого Эдвардса.

— Подумай, — как умалишённый, сказал он своему отражению в зеркале. — Ты ведь наверняка потом пожалеешь об этом. Не дури, Джон!

Но выйдя из ванной и даже не посмотрев, сколько на часах было времени, Джон нашёл свой мобильный и набрал номер Грега.

— Алё, Джон, иди спать, — послышался сонный голос, — у тебя же выходной, и чего тебе неймётся...

— Ты сможешь достать список тех, кто за последние полгода въехал в страну и остался здесь? — напрямик спросил Джон и в течение следующей пары минут слышал в трубке только сопение, поначалу такое же сонное, как и голос, но ставшее под конец ошарашенно-удивлённым.

— А...

— Слушай, я понимаю, это может звучать по-идиотски, но вчера ко мне приехал Майкрофт.

— Знаешь, звучит по-идиотски уже то, — твёрдо ответил Грег, — что ты в такую рань требуешь у меня такие данные. У Майкрофта бы и спросил.

— У Майкрофта, — Джон никак не мог поверить, что делает это, — серьёзные проблемы. Очень серьёзные, Грег! Он сам мне сказал. Похоже, он чуть ли не в одной ногой в тюрьме...

На этот раз Грег молчал дольше и выдохнул куда удивлённей:

— Какого хрена, он же мне ни черта не говорил...

— ... только это ещё не всё. Грег, слушай, Шерлок здесь.

— Где это — «здесь»?

— Он вернулся в Англию, вернее, нет, скорее всего, он где-то в Лондоне, скрывается ото всех. И он может оказаться в такой же заднице, что и Майкрофт, а то и ещё хуже, и я не могу позволить, чтобы это произошло!

Перед звонком Джон сказал себе, что обойдётся без подробностей, несмотря на то, что подключить Грега было бы самым правильным решением — ни Майкрофт, ни Шерлок не одобрили бы привлечения в это дело постороннего. А только всё равно Грег выудил из него всю нужную информацию и под конец сурово произнёс:

— Джон, ты совсем с ума сошёл?

— Нет! Ну, то есть, это всё может казаться диким, но я...

— Слушай, — Грег заговорил с таким остервенением, с каким когда-то давно, в самом начале их знакомства, вместе с Андерсоном и Донован пытался убедить Джона подыскать себе другого соседа по квартире. — Я не знаю, что за муха тебя укусила, сколько ещё ты вчера выпил после моего ухода, но у меня есть свои источники информации, и я не слышал, чтобы у Майкрофта Холмса были настолько серьёзные проблемы! А даже если бы они и были, ты действительно думаешь, он пришёл бы за помощью к тебе?

Грег приводил ровно те аргументы, которые Джон уже проговаривал про себя, и ясно было, что ничем хорошим это разговор не закончится.

— Если бы дело коснулось Шерлока — пришёл бы.

— Джон, кто мне постоянно твердил, что ему нужно заботиться о семье? А стоило Майкрофту поманить тебя, и ты встал на задние лапки, как дрессированная собачка, тьфу, противно слышать, ей-Богу! Неужели ты не понимаешь, что он пытается впутать тебя в какую-то историю? Шерлок вернулся в Лондон, Боже мой, мы все срочно должны его спасать! Тебе не приходило в голову, что он уже взрослый мальчик, а, Джон? Он умней нас двоих вместе взятых, и если, как говорит Майкрофт, Шерлок выступает против того мудака-шантажиста, значит, он знает, что делает. И к тому же, — видимо, поняв, что он ведёт себя слишком агрессивно, Грег понизил голос и закончил уже спокойней: — даже если я достану тебе эти чёртовы списки, как ты его вычислишь? Не приехал же он под своим именем!

— Да молчи ты уже, — раздосадованно и расстроенно выдал Джон, нажимая на кнопку сброса вызова.

Он был зол так, что едва не расколотил телефон о стену — от гибели аппарат спасло только то, что Джейн проснулась бы от шума и что их семейный бюджет не выдержал бы такую трату, как покупка новой трубки. Но если быть честным, чего Джон хотел? Ему сказали в лицо то, что он и сам знал: Майкрофт пытался его использовать для какой-то своей цели, и оставалось только надеяться, что у этого человека сохранились хоть крохи совести и он не намеревался погубить отца маленькой девочки ради собственного спасения. А вообще, Грег прав. Как найти Шерлока, если он живёт под чужим именем? Джон так завёлся, что не обращал внимания на самые очевидные вещи. Да и Майкрофт вовсе не призывал его бросать всё и разыскивать Шерлока по всей Англии, напротив, он просил помочь, если Шерлок сам придёт к Джону... Хотя кому как не Майкрофту было знать, что в такой ситуации Шерлок должен затаиться и не поддерживать никаких отношений с тем, кто его знал, чтобы не быть разоблачённым.

Выходит, Майкрофт и вправду просто раззадорил Джона своими новостями, чтобы он бросился в омут с головой? С этой точки зрения, и история о якобы грозившей Майкрофту смертельной опасности от Питера Эдвардса могла быть выдумкой от начала и до конца... Джон опять почувствовал себя полным идиотом, преданным и обманутым идиотом. Он ведь вчера купился на этот трюк — ощущал фальшь, но заставил себя поверить, потому что слишком хотелось думать, что Шерлок тут и нуждается в его, Джона, помощи.

— Будем надеяться, что ты прав, Грег. Будем надеяться.

[Команда Рапира]

***

К десяти утра из желающих прокатиться на главном лондонском колесе обозрения выстроилась целая очередь — в основном из туристов. Погода была хорошей, и потому желающие сделать фото или селфи на фоне панорамы города сразу же заполняли кабинку, едва она подходила к площадке посадки-высадки, и в сутолоке никто не обращал внимания, что один из пассажиров уже проехал целых три круга. Невысокий светловолосый мужчина, одетый не по погоде в костюм-тройку из плотной ткани, стоял, оперевшись на поручень, и лениво оглядывал Лондон. С каждым разом, что колесо делало свой получасовой оборот, его лицо становилось всё мрачнее и мрачнее. Как будто ожидая кого-то, мужчина оборачивался и через плечо смотрел на заходивших в кабинку пассажиров, но никто так и не рискнул зайти в невольно образовавшуюся вокруг этого человека «мёртвую зону».

Когда «Лондонский глаз» совершил свой третий оборот подряд, Павел Чехов с ненавистью посмотрел на свой телефон, на экране которого было смс с неизвестного номера, подписанное Питером Эдвардсом. Эдвардс — вот уж аттракцион неслыханной щедрости! — сказал, что хочет встретиться (с самим Чеховым и только с ним) и обсудить их пересекающиеся интересы. Справедливо полагая, что во время этой встречи его попытаются устранить, он назначил такое время и место, где бы мог находиться в безопасности, но колесо обозрения — это было просто смешно. В голову лезла настойчивая мысль, что это обман, какая-то уловка — хотя бы того же Майкрофта Холмса, время которого истекало через два часа, а он, похоже, так до сих пор ничего и не придумал. Однако Чехов не смог устоять перед искушением лично посмотреть в глаза человеку, который портил ему жизнь целый месяц, и этой встречей триумфально раздавить наконец Майкрофта. Просто не смог. В конце концов, последние несколько лет он жил именно этим.

Едва проехавшие с ним круг пассажиры успели выйти, как капсула заполнилась вновь. На этот раз гостями оказалась туристическая группа откуда-то с Азии — они непрестанно квохтали на своём языке и фотографировали всё подряд; Чехов, оглядев их, с презрительной миной опять отвернулся и уставился на реку. Он ненавидел ждать, он ненавидел Эдвардса и ненавидел, когда его водили за нос, но все эти три звезды сегодня сошлись на небосводе, и Чехов успокаивал себя тем, что представлял, как рассылает по новостным агентствам новую порцию компромата.

Он не заметил, как поначалу затерявшийся среди туристов молодой парень в мешковатых потёртых джинсах и сине-чёрной толстовке, капюшон которой скрывал его лицо, встал рядом.

— Вам, оказывается, нельзя доверять, мистер Чехов, — услышав эти слова, произнесённые вполголоса, Чехов едва не вздрогнул от неожиданности. — Вы не сдержали своё слово прийти в одиночестве.

Мысленно выругавшись, Чехов посмотрел на своего собеседника. Его лицо по-прежнему частично скрывала тень от капюшона, но карие, почти чёрные глаза смотрели вызывающе из-под очков, и чётко залегали носогубные складки и морщина между широких чёрных бровей. Питер Эдвардс как будто сошёл в кабинку «Лондонского глаза» со своей фотографии, той самой, которую столько раз демонстрировали по ТВ и в Интернете.

— Что заставляет вас так думать?

— Я работал на правительство, мистер Чехов, и умею отличать обыкновенных добропорядочных граждан от агентов под прикрытием. К тому же, один ваш человек смог подобраться ко мне настолько близко, что мне пришлось оставить его без глаза. Весьма сожалею, — без тени раскаяния произнёс он, когда побагровевший от злости Чехов скрюченными пальцами стиснул поручень, — у меня были серьёзные основания опасаться за свою жизнь.

Прикрыв глаза, Чехов сосчитал до десяти. Себастьян, Себастьян, совсем не верилось, что он мог проиграть в схватке такому доходяге-одиночке! Счёт Чехова к Эдвардсу, и без того достаточно длинный, увеличился в несколько раз.

— Что же, — он нехорошо улыбнулся, — вам придётся сильно потрудиться, чтобы убедить меня оставить вас в живых, мистер Эдвардс. Ничего, если я буду называть вас именно так? Ваше настоящее имя мне неизвестно, равно как и прошлое, и должность: агента Питера Эдвардса на самом деле же никогда не существовало.

— Вам вовсе не обязательно убивать меня, — ровно, если не сказать равнодушно, проговорил Эдвардс. — Потому что я не собираюсь чинить вам никаких препятствий в вашей работе, моя цель — это один единственный человек, и как только я от него избавлюсь, я исчезну с вашего горизонта.

— Слова, пустые слова. Я не сторонник лирики, мистер Эдвардс, давайте чётко и по делу, иначе, — он демонстративно показал свой телефон, — данные из личной переписки всех жителей района Ламбет окажутся во всеобщем доступе. Электронные платежи, данные кредитных карт, личные фото, сообщения, некоторые из которых могут оказаться весьма компрометирующими... Ну как? Хороший аргумент сказать правду?

— Я ведь уже сказал: меня интересует только один человек, имя его вы знаете, так что если есть острая потребность самоутвердиться за счёт этих людей, то прошу. Я не собираюсь соглашаться на такую невыгодную для меня сделку.

Чехов смерил его долгим взглядом и, поразмыслив, убрал мобильный.

— Что же, давайте выслушаем ваши условия.

— Имя своё я вам не назову из соображений безопасности.

— Забавно.

— Мистер Чехов, попробуйте, пожалуйста, понять, что я ни в коем случае не собирался переходить вам дорогу. Мой нынешний работодатель, известный нам обоим лорд Алан Бейн...

— Ага, — Чехов кивнул, когда подтвердилась одна из его догадок. Впрочем, это нельзя было назвать открытием века, список лиц, руководивших действиями Эдвардса, после последней публикации, вычеркнувшей из этого листа Майкрофта, сузился до одного человека.

— ... в своё время предложил мне что-то вроде договора: он снабжает меня секретными сведениями, а я выкладываю их в Интернет и привлекаю к себе внимание общественности. Я — герой, лорд Бейн как будто бы ни при чём...

— Майкрофт Холмс — в тюрьме.

— Именно, — покосившись на него, продолжил Эдвардс. — Предполагалось, что я просто исполню свою роль и исчезну, однако последние события говорят мне, что после устранения Майкрофта Холмса следующий в очереди — я, а затем и вы.

— Да что вы говорите.

— Про вас я узнал недавно. Лорд Бейн до сих пор уверен, что я не в курсе существования человека, которому своими действиями перешёл дорогу.

— Мистер Эдвардс, — перебил его Чехов, придвигаясь ближе. — Для меня нет никакого секрета в том, что люди вроде Холмса или Бейна пытаются избавиться от меня. Вы не открыли мне Америку. Предложите что-то другое, чтобы я продолжил вас слушать.

Эдвардс замолчал, очевидно, взвешивая всю имевшуюся у него информацию и раздумывая, что из неё могло бы показаться стоящим. Чехов ждал, скучая, рассматривал курсировавшие по Темзе пароходики и поглаживал бок смартфона в кармане пиджака. Эдвардсу посчастливилось добраться до колеса обозрения живым, но если не случится ничего из ряда вон выходящего (а что не случится, это точно), уйдёт он вряд ли.

— Вы должны были уничтожить меня, а затем Бейн уничтожит вас, — наконец решительно заговорил Эдвардс. — У него уже достаточно материалов.

— Уж позвольте в этом усомниться.

— Достаточно, — с нажимом повторил тот. — У вас только один помощник, но даже у него нет доступа к информации, вы — её единоличный владелец, и при этом способны выкладывать её, находясь в любой точке земного шара. Бейн считает, что ваши архивы находятся в Интернете, причём, не на каких-то там серверах, а, может быть, в облачных хранилищах или в заражённых вирусом компьютерах. Как по мне, так второй вариант совершенно идиотский — в чём смысл держать данные на жёстких дисках, если их в любой момент могут отключить или отформатировать? Но я отвлёкся... В данный момент, насколько я понял, Бейн занят поисками какого-то ключа или кода, по которому вы находите собственные данные. — Эдвардс резко замолчал и с насмешливым участием спросил: — Что-то не так, мистер Чехов?

Чехов думал, что на его лице не были заметны эмоции — по крайней мере, в прежние времена ему удавалось сохранять невозмутимый вид вне зависимости от того, что и кто говорил. И Эдвардс сейчас мог попросту блефовать, насмехаться над ним, думая, что он хозяин положения.

— Просто задумался, продолжайте, пожалуйста. Ваш рассказ весьма интересен.

Но это не отменяло того факта, что Питер Эдвардс действительно знал об его методах, вообще его схеме хранения и выдачи прессе информации больше, чем следовало постороннему человеку.

Себастьян был прав — Бейну, этому трусу, мало было избавиться только от Холмса, он хотел себе всю власть, всё влияние. Чехов с остервенением выдохнул, безотчётно сжимая свой телефон в кармане. Будь он проклят, если позволит этому лордишке спокойно дожить до конца дня. Как и Эдвардсу.

— Поэтому я и попросил вас о встрече. Я выдал вам всю эту информацию в обмен на то, чтобы вы позволили мне спокойно довести своё дело до конца. Разбираться с Бейном, а тем более, стать его жертвой, я не имею ни малейшего желания. Ну так что? — Эдвардс подпёр подбородок рукой. — По рукам, мистер Чехов?

Это звучало... забавно. Искренне (насколько вообще может быть искренним разговор между двумя людьми, имевшими зуб друг на друга), прямо, с достаточно чёткой, выверенной аргументацией, но всё равно забавно, потому что до сих пор Чехов не собирался соглашаться ни на какую сделку с этим человеком. Он способен был справиться со всем в одиночестве.

[Команда Рапира]

— Нет, не по рукам, — холодно ответил ему Чехов, демонстративно убирая руку за спину. — У меня нет абсолютно никаких доказательств, что именно Алан Бейн собирал эти сведения обо мне, а не вы по своей собственной воле. И рассказав мне всё это, вы только подписали себе смертный приговор, Питер Эдвардс.
— Ну тогда проследите за мной, — вдруг отчеканил тот, отодвинувшись к противоположной стене кабинки. И по закону подлости надо же было такому случиться, что именно в этот момент капсула поднялась на максимальную высоту и как будто зависла на ней на несколько секунд, придавая ещё большую значимость словам Эдвардса. — Проследите, отправьте кого-то из своих людей или из агентов, которых вы контролируете, и не пройдёт и пары дней, как Алан Бейн попытается меня убить.

А вот это интересно. Чтобы его враг, противник, добровольно предлагал навесить себе на хвост шпионов? До сих пор Чехов считал, что Эдвардсу есть что терять, но такой шаг говорил как раз об обратном.

Чехов подумал, что в принципе лишних два-три дня он мог и потерпеть. Даже если рассказ Эдвардса правдив и Бейн в шаге от того, чтобы найти контролирующий маркер, которым отмечены терабайтные архивы компромата на мобильных и стационарных устройствах по всему миру, он этот маркер не найдёт. Фон Хердер, гений информационных технологий, правда, менее известный, чем создатель Интернета Тим Бернерс-Ли, качественно отработал свой гонорар: по заказу Чехова он создал уникальную систему шифрования и распространения информации, маскировавшую данные под системные файлы. Своего рода духовое ружьё, только в Интернете: сохранённые материалы не обнаруживались антивирусами, никоим образом не бросались в глаза пользователям устройств, а самое главное — найти их и открыть было никак нельзя без контролирующего маркера. А уж чтобы угадать его, нужно быть Чеховым, настоящим Чеховым, но на это никто не способен.

И система фон Хердера работала прекрасно вплоть до недавнего времени. Где же произошёл сбой, что Бейн смог её обнаружить? Или это сделал не Бейн, а Эдвардс?

— А взамен вы просите дать вам возможность довести Майкрофта Холмса до тюрьмы.

— Желательно до могилы. Да. А потом разрешить мне тихо исчезнуть. — Эдвардс помолчал. — У меня к Холмсу давние счёты. Он раздавил меня, растоптал, уничтожил того, кем я был... Моя семья считает, что я мёртв и погиб как трус. Мне есть за что мстить, уж поверьте, мистер Чехов.

— Прямо-таки собрание мстителей.

Но что поделать, фигура Майкрофта Холмса была слишком заметной и слишком многим мешала, чтобы его не попытались сместить. Чехов усмехнулся тому, что лишь по счастливой случайности успел восторжествовать над своим давним врагом первым. Хотя, по правде, тут не было ничего смешного. От Эдвардса он как будто бы слышал рассказ о себе, и каждое слово поднимало из глубины души удушающую волну ненависти, злости — тех чувств, которые Чехов научился идеально контролировать, чтобы суметь незамеченным и неузнанным подобраться к Холмсу. Он ведь тоже мог растоптать Майкрофта, смешать его имя с грязью, как сделал это с Шерлоком, но этот разовый акт мести быстро бы сошёл на нет... Куда приятней было властвовать над Майкрофтом ежедневно, знать, что тот вынужден нехотя, скрепя сердце, исполнять чужую волю.

— Просто дайте мне уничтожить его, и я уйду.

— Я подумаю, — сообщил он напряжённо молчавшему Эдвардсу и почувствовал, как телефон загудел виброзвонком.

Следом раздался отрывистый, неприятный сигнал — его Чехов поставил на сообщения от своих информаторов, специалистов, круглосуточно отслеживавших для него в Сети любую публикацию, которая мало-мальски годилась для использования в целях шантажа или же имела иное важное значение. В пришедшем сообщении была ссылка на новостной сайт конкурирующей медиагруппы, там обнаружилось потоковое видео, и посмотрев его, Чехов, пряча тревогу и некстати возникшую растерянность за издевкой, произнёс:

— Кажется, мистер Эдвардс, вы своей цели уже добились.

***

За происходившим на экране телевизора Джон наблюдал, приоткрыв рот. Если бы не коробка овсяных хлопьев в одной руке и половник в другой, он бы принялся тереть глаза, думая, что это обман зрения.

— Куда?! — швырнув половник в раковину и кое-как поставив коробку с хлопьями на столешницу, Джон, путаясь в собственных пальцах, схватился за пульт, только увы, телевизор у него на кухне был старым, без опции перемотки видео. — Что это за хрень?

— На текущий момент, — продолжала рассказывать ведущая, — мы не располагаем информацией, какое именно обвинение ему было предъявлено. Пресс-служба правительства также ещё не выступила с официальным заявлением, тем не менее, есть все основания полагать, что арест может быть связан с недавними утечками секретной информации, опубликованной бывшим агентом МИ-6 Питером Эдвардсом. Возможно, наконец был найден таинственный информатор Эдвардса, за которым уже больше месяца вели охоту практически все спецслужбы страны.

Джон на автомате выцепил из безэмоциональной речи имя Эдвардса и даже успел искренне расстроиться из-за того, что желавшие прикрыть агента-правдоруба политики, кажется, были в шаге от успеха. Осознание, что Эдвардс не такой уж и хороший человек, каким его выставляли журналисты, пришло позже, но оказалось задвинуто на второй план. На первый же вышла съёмка, сделанная кем-то из репортёров у того здания, про которое Джон знал лишь то, что там работал Майкрофт Холмс.

И сам Майкрофт — в том самом костюме, в каком появился вчера у Джона на пороге, ошалелый, с панически метавшимся взглядом — тоже попал в камеру: двое рослых агентов в чёрной одежде и в чёрных же солнцезащитных очках заломили ему руки за спину посадили в тёмный автомобиль с тонированными стёклами.

Всё произошло за несколько секунд, правда, этот короткий отрезок в сюжете повторялся раза три (чтобы уж наверняка запомнился), и Джону казалось, будто вид загнанного, совершенно обескураженного арестом Майкрофта навсегда отпечатался у него на сетчатке.

— Блядь твою мать, — выдохнул он, совершенно забыв о собственном же правиле не материться в присутствии дочери. — Этот сукин сын не соврал. Майкрофт не соврал!

— По только что поступившей информации — источник из правительства, раскрывший её, пожелал остаться неизвестным — сегодня утром был произведён арест чиновника, ответственного за все случаи террористической угрозы, о которых стало известно благодаря недавней публикации Питера Эдвардса. Источник не исключил того, что этот же человек руководил проектом «Тотальный контроль», приведшим к большому скандалу из-за незаконного сбора сведений спецслужбами.

Забористо выругавшись, Джон едва не сел мимо стула.

— Мы продолжим держать вас в курсе последних обстоятельств этого дела, — донельзя серьёзно сообщила ведущая и спасительно перевела тему: — А пока к другим новостям.

— Блядь, — повторил Джон и, не сразу нащупав пульт, выключил звук.

Хотелось вообще вырубить треклятый телевизор, чтобы больше не видеть ту пугающую картинку, и Джон с трудом заставил себя не делать этого. Как же иначе он будет узнавать последние известия? Если только что-то ещё попадёт в эфир — наверняка это просто случайность, оплошность спецслужб или пронырливые журналисты хорошо сработали... Или тот самый Эдвардс, день за днём подталкивавший Майкрофта к краю пропасти, надавил на нужных людей, чтобы унизительный момент ареста показали в новостях.

Кто, правда, должен был это увидеть? Вряд ли родители Майкрофта могли интересовать такого человека, как Эдвардс. Джон и миссис Хадсон — тоже, они вообще к Майкрофту никакого отношения не имели. Шерлок же...

Чёрт возьми, Шерлок!

Джон вскочил со стула в поисках мобильного. Понимание сменилось паникой, самой настоящей, даже ужасом, от которого руки ходили ходуном словно после большой дозы алкоголя. Он сбил табуретку, высовывавшуюся из-под стола, врезался в приоткрытую дверцу посудомоечной машины, приняв за телефон рукоять недавно купленного большого столового ножа, с ругательствами выбрался в гостиную и уже там схватил с базы трубку стационарного телефона. Номер Грега тоже не удалось набрать с первой попытки, и все те секунды, что шли равнодушные длинные гудки, Джон, чертыхаясь, всё просил кого-то, сам не зная, кого именно:

— Ну давай, давай же!

Вчера Джон, было дело, не поверил ни единому слову Майкрофта. Вернее, так: искренне сомневался, что такого... монстра подковёрных игр можно потопить, но допускал возвращение Шерлока в страну. Утром же, на относительно свежую голову, Джон задумался, а так ли уж невозможно было поражение Майкрофта, ведь обвела же его однажды Ирен Адлер вокруг пальца! И тут — это, гром среди ясного неба. Майкрофт действительно был в опасности, его действительно арестовали, и вывод напрашивался очень простой. Если Шерлок здесь, в Лондоне, его жизнь под угрозой. Человек, у которого хватило сил засадить за решётку Майкрофта, его младшего брата попросту уничтожит физически, раз уж уничтожения морального оказалось недостаточно. Что Джон мог сделать, чтобы это предотвратить? Ведь очевидно же, что Шерлок по доброй воле не явится к нему, они уже это проходили: он вернётся или с триумфом, когда всё будет кончено, или, что куда более вероятно, не вернётся вовсе, и Джон уже никогда не узнает, что с ним стало.

Оба варианта Джона не устраивали.
— Джон, я же сказал, — сразу на повышенных тонах начал Грег, — я не стану для тебя ничего узнавать! Дыши ровно, тебя там только не хватало!

— Ты телик смотришь? — грубо оборвал его Джон.

— Я на работе, к твоему сведению!

— Ну так включи Интернет, чёрт бы тебя побрал! Любой новостной сайт посмотри. Не верил мне, а теперь что скажешь?

[Команда Рапира]

Тот ответил отборной руганью да так громко и с чувством, что Джон велел ему не выражаться. Сам он кое-как добрался до ноутбука на письменном столе и вместе с Грегом (как будто это придало бы дополнительный вес его словам) зашёл в Интернет, чтобы убедиться: злополучное видео действительно уже висело едва ли не на каждом уважающем себя сайте новостей.

— Ну?

Грег молчал.

— Ну, говори уже!

— Яуроюэтурыжуюсуку, — на одном дыхании выпалил тот и, кажется, смачно сплюнул. — Мог бы хоть заикнуться.

— Прекращай ругаться! Мне нужна твоя помощь, Грег... Ты вообще меня слышишь?!

— Слышу-слышу, вот только не соображаю ни хрена, ч-чёрт! — Судя по громкому стуку и последовавшему шуршанию, Грег сначала уронил телефон, а потом всё никак не мог его поднять. — Тебе хоть что-то известно? Майкрофт что-нибудь говорил?

— Я тебе уже всё рассказал вчера. Он говорил только о Шерлоке, что мне нужно отговорить его ввязываться в эти разборки.

— Так, стоп! — скомандовал тот, и Джон резко выпрямился на стуле. — Зачем ты мне позвонил? — с подозрением спросил Грег. — Джон, ты что задумал?

— Ты же понимаешь, что я должен найти Шерлока?

Может, это Джону ещё и аукнется (даже без «может», точно аукнется), но теперь разыскать Шерлока и удержать его от безумства стало делом чести, долгом.

— И... ты хочешь, чтобы я дал тебе список людей, въехавших в Англию за последние шесть месяцев, а ты в лучших традициях Шерлока дедуктивным методом постараешься его вычислить?

— Я похож на идиота? — обозлился Джон. — Сам знаю, что это была дурацкая идея. Мне нужно другое — ты можешь выяснить, где куда поместят Майкрофта?

Кажется, ему удалось заставить Грега поперхнуться.

— Да ты... Да ты просто спятил, дружище! Тебе же и близко не дадут к тому месту подойти!

Джон это знал, как и то, что полномочий Грега не хватит, чтобы получить подобную информацию. Ну, может, адрес он узнает, но кто их обоих туда пустит? А поговорить с Майкрофтом требовалось просто позарез: он глубоко ошибался, думая, что его арест заставит Шерлока затаиться или прийти к Джону, нет, скорей бы, Шерлок под прикрытием наведался к брату, желая удостовериться во всём самому. И поязвить над ним, куда же без этого. Вот тут и было то самое узкое место, «горлышко бутылки», где бы Джон мог схватить Шерлока за руку.

— Нет, — решительно ответил Грег. — Нет, даже не думай! Я не собираюсь помогать тебе самоубиться из-за сомнительного шанса найти Шерлока. Ты вообще понимаешь, люди какого уровня здесь замешаны? Если они прикрыли Майкрофта, то тебя попросту прихлопнут! Джейн-то на кого оставишь?

— Так, всё ясно.

Он в горячечной обиде нажал на кнопку сброса вызова и со мстительным наслаждением успел ещеуслышать, как Грег испуганно окликал его. Наверное, хотел попросить перестать дурить, но поздно.

— Прости, друг, но, видать, придётся обойтись своими силами.

Грег звонил ещё не меньше трёх раз, и пришлось убавить громкость телефона до минимума, чтобы занудное пиликанье перестало раздражать и отвлекать. Джону было над чем подумать: он едва ли не всецело рассчитывал на помощь Грега, потому что из всех знакомых только тот мог связаться хотя бы с Антеей и узнать какие-то важные подробности. Вдруг... Вдруг Майкрофт после вчерашнего разговора оставил ей инструкции или указания на случай, если не сможет выпутаться из этой ситуации? И Антея должна наверняка знать, где находится Майкрофт.

Только бы она сама не находилась там же, как его первая и самая главная помощница. Иначе это будет замкнутый круг... Впрочем, он и так уже был: без Грега Джон не мог выйти на Антею, без Антеи — на Майкрофта и, соответственно, Шерлока. Джон опять оказался бессилен, но сейчас это чувство было в разы сильней и ядовитей, чем когда умирала Мэри. Тогда-то он и вправду не мог ничего сделать. Сейчас — ему не давали.

***

Арест Майкрофта Холмса стал приятной неожиданностью. Неожиданностью — потому что последняя публикация от имени Питера Эдвардса, где бы фамилия Холмса прозвучала бы во всеуслышание, должна была состояться этим вечером. Бейн заподозрил было, что Шерлок Холмс отступил от заранее выверенного, чёткого графика, но нет, на созданном им сайте «Тайное становится явным» статьей с секретными документами не прибавилось. Значит, терпение у Секретаря закончилось раньше, и тут было чему порадоваться.

Бейн долго, с наслаждением смотрел видеозапись ареста — он прокрутил её, наверное, раз восемь или десять, прежде чем заставил себя закрыть окно и проверить входящие сообщения на предмет того, нет ли ничего от Шерл... Эдвардса. Тот молчал, но было очень маловероятно, чтобы он не знал об аресте своего брата. И потому эта неожиданность, пусть она и была приятной донельзя, и давала Бейну долгожданное чувство отмщения, пока что привела только к головной боли. Да, Майкрофт арестован, но главное оружие против него ещё не выложено в Сеть — нужно связаться с Шерлоком и убедить его, что, несмотря на такой поворот, всё идёт по плану. И почти сразу же отправить к нему двух агентов, тренированных на устранение ненужных правительству людей и перевербованных в своё время у Майкрофта, чтобы те устранили Шерлока, как только последний материал окажется на сайте. Тут придётся действовать на опережение, потому что их «договор» действует лишь до тех пор, пока Майкрофт Холмс на свободе, но Майкрофт арестован, а значит, Шерлок может решить, что волен заняться восстановлением собственной репутации. Но у Бейна на него все еще были другие планы.

«Материал выложите сегодня, как и задумывалось», — написал он на незарегистрированный телефонный номер, который его помощники приобрели для Холмса-Эдвардса.

«Сегодня, в 23-00. Как обставить дело, вы знаете», — отправилось тем агентам, которых Бейн заранее выбрал для убийства Шерлока Холмса.

Кажется, события происходили чуть раньше и быстрей, чем он планировал, но Бейн видел в этом лишь ещё одну возможность преуспеть. Завтра утром он проснётся, уже имея одного противника вместо трёх.

***

Пришедшее от Бейна сообщение было прочтено сразу же — от этой смс-ки зависел план действий на сегодняшний день, но Бейн, предсказуемый, легко читаемый с помощью примитивных методов дедукции, не подвёл. Велел выложить материал в то время, на какое они условились. Это давало как минимум три часа до того, как Питер Эдвардс перестанет быть нужным Бейну, и он набрал на телефоне номер, который пришлось непозволительно долго искать в Интернете — так хорошо уже успели забыть его хозяйку.

— Вы позвонили в квартиру Кэт Райли. В данный момент меня нет дома, — уныло затянул автоответчик, — своё сообщение можете оставить после сигнала.

— Китти Райли, — приглушённо заговорил Эдвардс, закрывая микрофон рукой, — я знаю, что вы дома и что вы слышите. Меня зовут Питер Эдвардс, да, тот самый Питер Эдвардс, и у меня к вам деловое предложение. Возьмите трубку, если вам интересно.

Где-то секунд тридцать ничего не происходило, он уже даже начал сомневаться насчёт этой горе-журналистки, но внезапно раздался короткий писклявый сигнал, и женский голос осторожно уточнил:

— А чем я могу вам помочь?

— В ближайшие двадцать четыре часа меня попытаются убить, мисс Райли. А у меня есть определённая информация, которая должна быть опубликована, даже если меня не станет. Короче говоря, я предлагаю вам перенять эстафету.

— И чтобы меня убили следующей? — поинтересовалась она с наглостью той самой Китти Райли, какою она была до разоблачения Брука-Мориарти.

— Нет, к сожалению, я предлагаю вам не правительственные секреты, но материал от этого не становится менее убойным. С чём бы сравнить... Ваши статьи о Шерлоке Холмсе и Ричарде Бруке помните?

— Если вы ещё раз...

— У меня нет времени пререкаться, мисс Райли. Если вы отказываетесь, я позвоню другому репортёру, благо вашей братии в Лондоне больше, чем крыс.

— Стойте!

Эдвардс улыбнулся про себя: упоминание истории с Ричардом Бруком, которая испортила карьеру этой журналистке, должно было сработать безотказно, и оно сработало.

— Когда... Когда мы можем с вами встретиться, мистер Эдвардс?

[Команда Рапира]

Глава 6. Конец лорда Алана Бейна

Жизнь в комплексе для ветеранов «Новые направления» обычно затихала уже часам к девяти-десяти, подчинённая строгому распорядку дня, и потому – что одиннадцать часов, что полночь обитателями воспринимались как глухая, непроглядная ночь. Восточный корпус, самый дальний от основных строений, к тому же закрытый на ремонт, и вовсе казался заброшенным: огороженный забором и со строительными лесами, доходившими до второго этажа, он смотрел в темноту ещё более чёрными окнами, стёкла которых порой бликовали от света фар проезжавших вдали автомобилей.

В четверть двенадцатого окно в комнате накрыла тень. За несколько секунд в стекле было прорезано небольшое круглое отверстие, через которое в помещение просунулась рука в кожаной перчатке и, нашарив ручку, открыла окно нараспашку. Следом на фоне тёмно-синего прямоугольника ночного неба, одна за другой, появились две фигуры, которые проникли в комнату почти бесшумно, только шлёпнув подошвами ботинок по паркету. Подняв пистолеты на уровень глаз, они двигались медленно, на полусогнутых ногах: в два оборота корпуса осмотрели всё помещение, подобрались к слабо мерцавшему монитору компьютера в углу — системный блок шумел тихо-тихо, но монитор перевели в спящий режим принудительно, явно в последний момент. Крутящийся стул, стоявший рядом, ещё продолжал двигаться вокруг своей оси — тот, кто сидёл на нём, вскочил с места в один момент, почти прыжком, то ли предчувствуя опасность, то ли догадавшись о ней.

Но он всё ещё был в этой квартире.

Человек, которого искали эти двое, притаился в дверном проёме между коридором и ванной комнатой. В тёмной одежде он был почти незаметен, благо пришедшие убийцы, не желая привлекать внимание, не использовали фонари, и дышал вполовину реже того, что нужно было для нормальной жизнедеятельности; однако всё равно ему оставалось не большее двадцати-тридцати секунд до разоблачения. В маленькой однокомнатной квартирке больше некуда было деться. Единственным выходом была дверь на лестничную клетку, находившаяся напротив в трёх шагах: чтобы добраться до неё требовалось только десять секунд, а вот чтобы открыть (остановиться, распахнуть дверь, снова взять старт) — в два раза больше. За это время он бы точно получил пулю между лопаток.

Его спасло чудо.

На всю комнату раздался мелодичный перезвон из колонок компьютера, и произошло это настолько неожиданно для пришедших убийц, что они машинально, на уровне инстинктов, повернули головы на звук.

Прятавшийся в темноте коридора человек одним прыжком оказался у входной двери, рванул её на себя и выскочил наружу в тот самый момент, когда один из наёмников, бросившись следом и врезавшись плечом в стену коридоре, трижды подряд выстрелил. С сухими щелчками глушителя пули врезались в дверь, вывернув наружу клочья наполнителя, и засели в деревянной основе; язычок дверного механизма, громко лязгнув, врезал по оставшейся части замка в косяке, а в следующий момент дверь снова оказалась открыта нараспашку, и убийцы устремились на лестницу.

На пролёте снизу мелькнули полы куртки убегавшей цели, и новый выстрел прошил её насквозь. Другая пуля срикошетила от перил, зазвенев, застряла в бетонной стене; следом, звеня осколками, осыпалось оконное стекло и захрустело под ногами агентов, но жертва уносила ноги слишком проворно. Лишь на нулевом этаже она остановилась, врезавшись в тяжёлую металлическую дверь подъезда, которая от удара не приоткрылась ни на дюйм. Тяжело дышавший человек, мгновенно обернувшись, прижался к ней спиной, чудом уклонился от пули, метившей ему в голову, но вместо этого чиркнувшей по двери. Его глаза заметались по сторонам в поисках спасения, и за секунду до нового выстрела он метнулся влево, на маленькую тёмную площадку между четырьмя квартирами, закрытую от подоспевших агентов выступом стены.

Несмотря на то, что жертва была безоружна, убийцы разделились: вперёд, приставным шагом вдоль стены и держа оружие наизготовку, пошёл только один, второй же двигался параллельно, но вдоль перил. Мелькнувшую на площадке тень (их объект же должен был быть там один?) он заметил первым, но нажать на курок не успел: с той стороны приглушённо-мягко чпокнул выстрел, и несостоявшийся убийца, запрокинул назад голову с маленьким пятном посередине лба и завалился назад на перила. Его напарник замешкался на несколько секунд, и этого хватило, чтобы его жертва, выскочив из-за угла, точным ударом кулака врезала ему в висок и уложила на ступеньки враз обмякшее тело.

— Этот ещё жив, — глухо произнёс показавшийся мужчина и, поправив повязку, закрывавшую левый глаз, выстрелил лежавшему в голову. — Ваше счастье, Эдвардс, что добывать вашу голову послали только двоих.

Он презрительно пнул полулежавший на перилах труп, и тот тяжело рухнул на ступеньки.

— Наверное, — громко и трудно дыша, произнёс Эдвардс, — я должен сказать вам спасибо, мистер Пэн?

Лицо его, и так неприятное, полное отвращения и брезгливости, исказилось гримасой ненависти.

— Можете поцеловать меня в задницу, и тогда я всё равно не перестану думать о том, как пущу пулю вам в затылок, — прорычал Пэн, переступая через распростёртое на ступеньках тело. — Я спас вас только потому, что вы по какой-то причине ещё нужны Павлу живым. Но потом, — подойдя вплотную, он поднёс пистолет к самому подбородку Эдвардса и слегка надавил, чтобы на коже остался след от дула, — вы мне ответите за глаз.

— Вы не оставили мне выбора, — нагло и бесстрашно ответил тот и отступил. — Я защищал свою жизнь. И к тому же, повязка вам идёт – станете популярней у женщин.

Пэн мрачно зыркнул на него единственным глазом (но даже так чувствовалась вся полнота его ненависти к Эдвардсу) и, присев на одно колено, начал обыскивать одно из тел, ища документы или другое оружие. Эдвардс же, пользуясь временной передышкой, достал из кармана пачку сигарет и закурил.

— Уберите это, — процедил Пэн и одним движением смял сигарету в кулаке, швырнул её куда-то вниз. Тот невозмутимо достал новую, и тогда Пэн дёрнул его к себе за полу куртки, и прорычал, глотая окончания слов:
— Убери. Своё. Курево. Ты, гражданская крыса! И не топчи мне здесь, — добавил он, уже отпустив Эдвардса, — придурок. Наследил уже так, что нас любой практикант при Скотланд-Ярде вычислит.

— При всём уважении, сэр, — Эдвардс сделал особенное ударение на этом слове, — я был шпионом и привык не оставлять следов. Так что если вы найдёте хотя бы один отпечаток моего пальца в той квартире, можете вырвать у меня оба глаза. Идёт?

По реакции Пэна было видно, что издевательское предложение заинтересовало его не на шутку, но приказ Чехова помогать, а не калечить был всё ещё в приоритете.

— Проверь тот труп.

Сидя к Эдвардсу спиной, Пэн не мог увидеть, как тот опустился на ступеньки, быстро расстегнул на теле агента униформу компании «British TVSystems» и вытащил из кармана своих джинсов небольшое удостоверение.

— У этого есть кое-что.

Пэн по-звериному яростно оскалившись, выхватил «корочки», хищно пробежался по ним взглядом и произнёс:

— Ловкие у тебя руки, шпион.

— Не мерьте всех по себе, мистер Пэн, — заносчиво и холодно ответил Эдвардс. — Уж к тому, что они оба одеты в униформу вашей компании, я не имею никакого отношения.

И здесь Пэну крыть было нечем. Он ещё мог заподозрить, что документы сотрудников холдинга Чехова убийцам попросту подложили, однако то, что наёмники были одеты в стандартную униформу телевизионной компании, стало для него неприятным, но неоспоримым аргументом.

Лорд Бейн так хотел поскорей устранить ставшего ненужным Питера Эдвардса и подставить Чехова, что забыл об осторожности.

— Сучий потрох!

— Да, ловкий расчёт, ловкий. Ваша «British TVSystems» ведь была приглашена устанавливать новый телевизионный комплекс для ветеранов?

Выругавшись, Пэн отряхнул брюки и поднялся на несколько ступенек выше, чтобы позвонить. Эдвардс, прикрыв глаза, внимательно вслушивался в долетавшие до него обрывки фраз, впрочем, не пытаясь даже подойти ближе — это было не нужно. Расчёт и так оказался верен: поспешность Бейна заставила его «обрядить» своих людей в людей Чехова (и наверняка после успешного выполнения задания один агент должен был убить второго, чтобы оставить зацепки для полиции) — об этом стоило догадаться хотя бы потому, что буквально через полтора часа после ареста Майкрофта Холмса на территории «Новых направлений» появились монтажники-телевизионщики якобы для установки современного комплекса и — какое удивительное совпадение! — как раз на крыше ремонтировавшегося здания. Эдвардс покачал головой. Всё же, Бейн был предсказуем. Ему следовало как минимум прощупать почву на предмет того, а не связался ли его «помощник» с врагом.
Однако эти очевидные для него вещи для Чехова, похоже, явились если не открытием, то неприятным подтверждением его подозрений — уж точно.

— Вас, — буркнул вернувшийся Пэн, протянув ему трубку.

— Ну что, Эдвардс, — вкрадчиво-свистящий шёпот Чехова больше походил на шипение, чем на внятную речь, — ваши догадки оказались верны. Хотя ситуация попахивает неслучайным совпадением.

— Понимаю, но мистер Пэн видел всё своим зорким и опытным глазом. Или ему вы теперь тоже не доверяете?

— Доверяй, но проверяй, мистер Эдвардс, доверяй, но проверяй! И я вам не то чтобы верю... — Чехов выдержал паузу и решительно закончил: — Но лучше я урою этого Бейна, чем потом буду устранять последствия его вмешательства.

[Команда Рапира]

Эдвардсу хотелось торжествующе улыбнуться, однако рядом по-прежнему стоял верный солдат Чехова Пэн, пристально следивший за каждым его действием и выражением лица, поэтому приходилось сдерживаться. Но пока всё шло точно по плану, даже лучше, чем он рассчитывал.

— Утром мистера Бейна ждёт небольшой сюрприз...

— Мне нужна услуга, — перебил его Эдвардс, и неприятный смех Чехова резко прекратился. — Я хочу встретиться с Холмсом.

— Кажется, я уже оказал вам услугу, сохранив жизнь и позволив уйти, куда вздумается. Разве нет?

— Мне всего лишь нужно, чтобы вы помогли пройти к его камере. С вашими связями это же не составит особого труда? Я хочу плюнуть в его сволочное лицо и после этого с чистой совестью испариться. Считайте это моей личной местью. Я засадил Холмса в тюрьму, и я хочу, чтобы он знал, кто это сделал.

Чехов долго обдумывал его слова, не меньше минуты-двух, и наконец фыркнул:

— Я думал о вас лучше, мистер Эдвардс. То, что вы провернули с документами, было гениально, просто потрясающе, я даже жалел, что вы работаете не на меня. А эта просьба перечеркнула всё впечатление о вас, да, — он поцокал языком. — Но всё-таки я вам помогу.

— Вот как?

— Мне тоже не чуждо желание личной мести, — многозначительно произнёс тот и скомандовал: — Дайте мне Пэна.

Эдвардс подчинился, вернув телефон, и оставшегося разговора — нескольких коротких приказов — не слышал, хотя изо всех сил напрягал слух. Убрав мобильный, Пэн развернулся к нему, оценивающе пробежался взглядом с головы до ног, будто видел в первый раз, и изрёк:

— Этих, — кивок в сторону двух безжизненных тел, — поднимаем наверх, квартиру со всеми уликами придётся спалить. И не вздумай мне дурить, шпион, — и он вновь поднял пистолет, целясь Эдвардсу между глаз.

Тот скривился:

— Не надо, мистер Пэн. Вы всё равно этого не сделаете.

— Пока не сделаю. Вперёд, шпион, у нас мало времени.

***

Утро началось с неприятной ломоты в спине: вчера он умудрился заснуть в своём кресле, ожидая звонка от Кроуфорда, посланного за головой Шерлока Холмса. И хотя Бейн, проснувшись около двух часов ночи, добрался до спальни, поясница всё равно беспокоила его, напоминая, что возраст уже не тот, чтобы так измываться над собственным телом.

Но ноющая боль в спине быстро отошла на второй план. Ночью его мобильный разрядился, и потому звонок Кроуфорда с отчётом не разбудил Бейна. Утром же, когда он включил телефон, никакого уведомления о пропущенных вызовах не пришло. Набирать его было бесполезно, на время задания Кроуфорд всегда отключал мобильный, а по пути Бейна на работу выяснилось, что и с секретарём тот тоже не связывался. Бейн дёргался, нервничал, испытывая смутное желание и вовсе вышвырнуть бесполезный аппарат из машины. Кроуфорд и Стэн, отправленные вчера за Холмсом-Эдвардсом, были одними из лучших людей в его распоряжении, и вероятность того, чтобы один бывший частный сыщик одолел двух рослых, профессионально подготовленных спецов, была очень мала. Ничтожно мала.

Однако Холмс мог сбежать, предчувствуя, что его ждёт, и в данный момент агенты могли преследовать его, чтобы завершить операцию. Прикидывая такую вероятность, Бейн стискивал ручку автомобильной дверцы, вымещая свою злость на кожаной обивке. Холмс должен был умереть ночью, чтобы пришедшие утром ремонтники «случайно» обнаружили тело, и Бейн смог действовать дальше, загоняя Чехова в ловушку. Теперь же оставалось только ждать.

— Сэр! — на пороге кабинета Бейна догнал его секретарь Кристиан и буквально впихнул ему в руки трубку стационарного телефона. — Сэр, звонок из «Новых направлений».

— Что там?

— Как я понял, пожар, сэр.

Бейн сразу понял, что это провал. Пожар не входил в его план, по которому тела Эдвардса и его убийцы должны были найти и опознать, иначе вся чётко рассчитанная схема по долгожданному избавлению от Чехова не стоила и выеденного яйца. Слушая взволнованного директора Центра, мистера Роуэлла, Бейн судорожно соображал, какова ситуация теперь и что ему делать: продолжать операцию или взять тайм-аут и затаиться, пока шумиха не уляжется.

— Что мне говорить полиции? — срывающимся голосом спрашивал Роуэлл. — Корпус же на ремонте, а в квартире жили... Они сказали, без экспертиз ясно, что это поджог.

— Говорите, что не знали, были не в курсе, может, туда добровольно вселился один из рабочих.

— Но м-мистер Бейн! Нашли же два тела!..

Выругавшись про себя, Бейн свободной рукой машинально зашарил в кармане в поисках пачки сигарет, но, увы, прошло уже почти полгода, как он курил в последний раз. Два тела, два тела, поджог устроил третий, оставшийся в живых человек, но кто это? Ублюдок Холмс или Стэн, который угадал, что ему предстоит умереть от рук напарника, и, прикончив Кроуфорда первым, бежал, заметая следы? Как тот, кто пережил не одно покушение и успешно выдержал не одну закулисную интригу, Бейн понимал, что шансы на второй, более приемлемый для него вариант просто ничтожны. Холмс выкрутился, сволочь, и где он находится сейчас, какие документы у него на руках, — нужно ещё выяснить. Одно только Бейн знал точно: если Холмс будет ещё жив к тому моменту, когда его обнаружат, Бейн лично размозжит его гениальную голову об стену.

Велев Роуэллу держать язык за зубами, он вызвал к себе секретаря. Прятаться, заявив о недомогании или какой-нибудь болезни, было не просто глупо, а опасно и подозрительно, так бы Бейн привлёк к себе ненужное внимание. Разумнее — и он собирался именно так и поступить — делать вид, что ни он, ни директор Центра не подозревали о самовольстве «рабочих», ремонтировавших здание. Однако долго эта версия не проживёт, полицейские скоро выяснят, что строительные работы велись только на бумаге... Бейн этим шагом больше рассчитывал выиграть себе время, чем реально убедить полицию, а время использовать на «переговоры» с теми, кто будет вести расследование. Скорее всего, опять придётся взять средства из благотворительного фонда, чтобы детективы всё-таки приняли его точку зрения. В какой-то момент Бейн подумал, списать всё случившееся на Роуэлла: он якобы недосмотрел, нанял абы кого, не проследил — и сам же отказался от этой мысли. Роуэлл — тот ещё трус: едва перед ним забрезжит перспектива тюремного заключения, как он сдаст всех и самого Бейна в первую очередь.

Но несмотря на то, что продуманная меньше чем за пять минут стратегия пока, к счастью, не сулила особых финансовых или имиджевых потерь, Бейн всё же приказал секретарю перевести его средства на счета доверенных лиц, которые уж точно бы не засветились во время расследования.

Дальше он оперативно связался ещё с несколькими своими верными агентами, посвящёнными в тайну Холмса-Эдвардса, и отдал им приказ найти этого гадёныша: из-под земли достать, но найти. Шаткость его положения только сейчас предстала перед Бейном во всей красе: Холмс неизвестно где, он может отправиться прямиком к репортёрам, может передать материалы (нужно ещё понять, что он мог бы прихватить с собой) в Скотланд-Ярд или в тот же Объединённый разведывательный комитет... Бейну стало дурно. Он ослабил узел галстука, залпом выпил почти полбутылки минеральной воды, напомнил себе, что прошло уже достаточно много времени с того момента, как Холмс выбрался из-под его наблюдения, но панический приступ всё никак не проходил. Может быть, решение остаться на работе — как раз неправильное? Если не дай Бог что-то будет опубликовано, неважно, от чьего имени, Бейн просто не успеет выбраться из здания, его сразу же арестует служба внутренней безопасности. Поэтому-то, погружённый в неприятные, тяжкие раздумья, полные сомнений и страха, на раздавшийся звонок он отреагировал запоздало — принял вызов, не посмотрев на номер, и удивился, услышав голос Смолвуд.

— Алан, что происходит? — начала та. — Ты видел эти публикации?

— К сожалению, — ему подумалось, что этот разговор, пожалуй, хорошая возможность отрепетировать заранее свою речь для прессы и полиции. — Директор «Новых направлений» позвонил мне буквально пятнадцать минут назад и сообщил эту, мягко говоря, неприятную весть. Я очень разочарован. Он нанял каких-то шарлатанов, которые ещё имели наглость поселиться в здании и устроить там пожар.
— Алан.

Тон, с которым его перебила Смолвуд, заставил Бейна вздрогнуть. Что-то ещё появилось в Сети? Может, Чехов подсуетился? Господи, лучше бы это был Чехов, он давно уже грозился рассказать о Терри и Уильяме, детях, которых Бейн скрывал от нынешней жены вот уже пять лет, с самого их рождения. Нужно было зайти в Интернет раньше, сразу, как только стало ясно, что всё пошло наперекосяк... Как же он, что же не сообразил-то, не додумался до самого очевидного? И почему Кристиан, мерзавец, молчал? Это ведь часть его работы, как секретаря, проверять все новости.

— То, в чём Эдвардс пытался обвинить Майкрофта Холмса... теперь это приписывают тебе, Алан.

Бейна как будто ударили наотмашь. В холодной дрожи он хватал ртом воздух, подтянул к себе планшет и словно одеревеневшими, плохо слушающимися пальцами, на которые и сенсор-то не сразу реагировал, вывел на экран сайт Эдвардса. Там было пусто.

Пусто.

[Команда Рапира]

Этот ублюдок не выложил материал, который должен был стать последним гвоздём в крышку гроба Майкрофта. Фыркнув, Бейн закрыл себе рот ладонью и всё-таки засмеялся в полный голос, прямо даже захохотал. Он знал. Знал, что так и будет, что Холмс не станет уничтожать собственного брата.

Слева в груди резко заболело — Бейн потёр грудь кулаком, чтобы дурацкая боль не посмела отвлекать его. Но следом заболела и голова, зашумело в ушах, и комната начала отчётливо шататься из стороны в сторону.

— Я догадывалась, что это твоих рук дело, Алан. Ты всегда ненавидел Майкрофта, он успешней тебя, он умел рисковать оправданно и всегда выигрывал, в то время как ты трусливо оставался в тени, — едко, злобно нашёптывала в трубку Смолвуд, и Бейн вздрагивал от каждого слова, как от удара хлыстом. — Ты задумал убрать его, но ты настолько никчёмный игрок, что пострадал от собственного же замысла. Ты...

— ... Алан? Алан, ты слышишь меня? — внезапно прорезался голос Смолвуд сквозь какую-то пелену и шум.

Он-то слышал, но грудь сдавило, и язык послушался не сразу.

— И ты считаешь... я могу иметь к этому... отношение?

— К этому — нет, — ответила Смолвуд почти сердито, и Бейн потёр рукой лоб.

Если же нет, тогда что это было пару минут назад? Ему привиделось, что ли? Бейн вытер рукой лоб, ужаснувшись тому, что тот был мокрым от пота. Но нет, ещё ничего не потеряно, Смолвуд же сама сказала, что не верит этой гнусной статейке. Если только этот материал выложили, то Бейн спасён, почти что спасён!

Однако когда Смолвуд продолжила, сразу стало ясно, что что-то изменилось:

— Те материалы были о Майкрофте. Но вот только что появилась ещё одна статья... И название такое, весьма интересное — «Файв-о-клок с послом или по секрету всему свету». А ты, оказывается, у нас весьма дружен с американцами. На чай их посла приглашал регулярно... У вас было много тем для разговора, не так ли?

— Нет, что ты, Элизабет, как ты можешь! Меня оклеветали – какой посол, ты что?

Говорить удавалось с трудом. Бейн соображал неожиданно туго, его душили истерический, какой-то сумасшедший смех и одновременно — кипящая, лютая злоба. Он же всё рассчитал, спланировал, да, пошёл на риск, но риск этот тогда казался оправданным... И всё же его обставили в самый последний момент. Кто узнал про американцев и выложил это в Сеть? Шерлок Холмс? Да его держали под колпаком всё время, что он был в Лондоне, нет, это не Холмс. Это хуже. Это Чехов.

— Наверное, Чехов расстарался... У него давно зуб на меня.

— В статье есть фото, — резко произнесла та, будто зачитывала приговор. — И в ней сказано, что ваша первая встреча состоялась полтора года назад, и тогда ты передал послу информацию о трёх наших агентах в Ираке. Как же великолепно ты разыгрывал из себя невиновного, когда мы искали шпиона, а, Алан?

Да, Бейн это хорошо помнил, но совсем не потому что в числе многих попал под подозрение и вынужден был вдохновенно лгать. Тем агентам МИ-6, которых ЦРУ «обменяло» на своих людей, сообщив о них иракским боевикам, отрезали руки, отрезали ноги, уши, выкололи глаза, но оставили их в живых. Подкинули тела — нет, это даже телами назвать нельзя — обрубки к британскому консульству...

Жалел ли он о том, что сделал? О да, за прошедшие полтора года у Бейна было достаточно времени, чтобы намучаться кошмарами. Однако такова жизнь. Ему позарез требовались деньги, чтобы заручиться поддержкой нужных людей, чтобы не лишиться поста; американцам — информация для спасения своих. Ничего личного, просто бизнес.

Со всех сторон это был отличный план. Отличное, долгоиграющее, взаимовыгодное сотрудничество.

Бейн сбросил вызов, не дожидаясь того, что ещё скажет эта женщина, и чуть было не отбросил телефон. Сейчас счёт на секунды — нужно бежать, через весь город, на частный аэродром, где стоит его самолёт, потому что, может быть, есть ещё несколько минут, чтобы вырваться за пределы страны. Иначе вот-вот в кабинет зайдут весьма милые и учтивые люди из того самого заведения, которое сцапало Майкрофта, и Бейн уже никак не отвертится. Но он ещё успеет бежать, времени полно! Нужно подумать, что захватить с собой в это вынужденное «изгнание»... Бейн как-то отстранённо подумал о том, что в голове всё перемешалось: непонятно откуда взялась мысль про сборы, хотя времени-то как раз было в обрез, ему уже даже чудились шаги за дверью. Он заставил себя встать, выйти из-за стола и подойти к окну, посмотреть, нет ли подъехавших машин полиции или спецслужб, но вспомнил, что это абсолютно глупо, потому что в самом здании достаточно агентов, чтобы арестовать его. Значит, нужно выбираться как можно скорее.

— Кристиан! — крикнул он, с удивлением отметив, что голос слушался плохо: крик вышел глухой, какой-то оборванный, под конец даже сиплый. — Мне нужна машина!

Подхватив со стола телефон, Бейн начал набирать номер посла, который ему дали как раз для подобных случаев, и метнулся к двери кабинета.

— Сэр? — полетел ему в спину взволнованный, непонимающий окрик Кристиана, мимо которого Бейн проскочил не глядя.

Секретаря было жаль, его, видимо, арестуют первым, но ничего, Бейн не только им готов был пожертвовать, лишь бы спастись. Это ещё пока не конец, он справится! Выбравшись на лестницу, Бейн на несколько секунд задержался на площадке, ещё раз потерев кулаком грудь, разболевшуюся в области сердца просто адски. Мобильный по-прежнему гудел ему на ухо ненавистными, равнодушными сигналами, но Бейн не собирался сдаваться, не желал признавать, что ему отказали в спасении — есть же разные причины, по которым нельзя ответить на звонок.

Ничего. Ничего. Нужно убираться отсюда, а дозвониться до посла он сможет и по пути к американскому посольству. Сбросив вызов, Бейн начал спускаться по ступенькам, неловко двигаясь, удивляясь и усмехаясь про себя тому, что в этот день его, похоже, решило предать даже собственное тело. Ничего. Он ещё отыграется за своё поражение. И Холмс, и Чехов, и эта дура Смолвуд — Бейн всех их раздавит, когда придёт время. Нужно только улизнуть: американцы помогут ему выехать из страны, Бейн же столько сделал для них, для их агентов, это не могло остаться незамеченным. А в Америке, с её деньгами, с её политиками и с его знаниями Бейн придумает, как ему вернуться.

Добравшись до ведущей в гараж двери, он быстро набрал код на панели сбоку и едва дождался сигнала, что замок открыт. Схватившись за дверную ручку, Бейн повернул её и понял, что телефон — а он автоматически снова набрал номер посла — монотонно повторяет одно и то же сообщение оператора:

— Набранный вами номер отключён или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, позвоните позднее.

Пальцы Бейна соскользнули с ручки. Приоткрывшаяся было дверь тихо скрипнула, возвращаясь на обычное место, но полностью закрыться не смогла — ей помешало с шумом упавшее на порог тело.

***

В кабинете Павла Чехова, располагавшегося на южной стороне двадцатого этажа небоскрёба «The Shard», на всю стену был выведено изображение с одного из мониторов. Сам Чехов, сидя в любимом кресле почти в центре комнаты, любовно наблюдал за тем, как на стене быстро, один за другим, сменяли друг друга заголовки новостей — пятнадцать сотрудников, сидевших на этом же этаже, работали, как всегда, оперативно, успешно справляясь с валом информации, обрушившейся сегодня в Интернет с самого утра. За спиной у Чехова, неприкрыто наслаждавшегося творением своих рук, каменным изваянием застыл Пэн, в соседнем кресле же, скрестив руки на груди, хмурился и косился в сторону двери ещё один зритель — Эдвардс.

— Ну вот, — проговорил Чехов, едва заголовков с фамилией Бейна на стене стало столько, что шрифт пришлось уменьшить до с трудом читаемого. — Совсем другое дело, это не то, что о незаконнорожденных детях или любовницах рассказывать. Кажется, я вас даже понимаю, Питер... Можно же называть вас Питером?

— Счастливая мысль, однако, пришла мне в голову, что нужно договориться с вами, — странным голосом ответил тот. — Если вы так размазали заместителя директора одного из департаментов МИ-6, что бы вы сделали со мной?

— Положим, Алан сам себя погубил. Не нужно было со мной спорить. Я ведь ещё по-божески поступил — дал ему время исправиться, но нет, Алан решил, будто он может меня игнорировать, вот и получил...

Чехов осёкся. Уничижительные для лорда Алана Бейна названия новостных статей в мгновение ока начали исчезать, а их место заняли другие, буквально истерившие «Экстренно!», «Срочно!».
— «Лорд Алан Бейн найден мёртвым после скандальной публикации о своей работе на американскую разведку», — задумчиво прочитал он первый из них и, удивлённо пожав плечами, протянул: — Не ожидал, не ожидал. Алан оказался даже слабей, чем я о нём думал. Интересно, это он как? Сам, что ли?

— Вы обещали мне встречу с Майкрофтом, — как ни в чём ни бывало, напомнил ему Эдвардс, и Чехов резко обернулся, вперился в его лицо испытующим взглядом. Эдвардс смотрел бесстрастно, словно ему сообщили о гибели какого-то постороннего человека, а вовсе не его бывшего работодателя; впрочем, его глаза были почти не видны за стёклами очков, в которых отражались многочисленные заголовки новостей на стене, и угадать его настоящую реакцию Чехов никак не мог. — Или вот это меняет ваши планы?

[Команда Рапира]

— Почему же? И вовсе нет. Я держу слово, Питер, разве это незаметно? Я же сказал Бейну, что выложу по нему материал, вот и выложил, ну да, не совсем такой, какого он ждал, но так я же ничего конкретного и не обещал по этому поводу. — Чехов оскалился, но добавил неожиданно миролюбиво: — Я велю своему водителю сейчас же вас отвезти.

— Благодарю, — сухо ответил тот, поднимаясь, — с вашего позволения.

Чехов едва ли не пожирал глазами каждое движение Эдвардса, однако держал на лице такую улыбку, которая вряд ли позволила бы заподозрить его в неискренности. Со стороны несведущий человек мог подумать, что он просто отправил… нет, не друга и даже не приятеля, какого-нибудь коллегу или проверяющего на встречу за приятными впечатлениями, надеясь, что настрой Эдвардса по возвращении будет совершенно иным. Однако как только за Эдвардсом закрылась дверь, Чехов, до того вальяжно полулежавший в кресле, резко сел и серьёзно, почти сурово, бросил:

— Проследи.

— Разумеется, — моментально отозвался Пэн. — Я его… — в относительной тишине офиса был хорошо слышен щелчок, с каким он снял с предохранителя свой пистолет.

— Но-но! Я хочу сначала удостовериться, тот ли это человек, на которого я думаю, или нет. А для этого мне нужно знать, о чём он будет говорить с Холмсом. Сможем мы такое обеспечить?

— Павел, — Пэн взглянул на него в некоторой растерянности, — по-моему, ты держишь всех в таком страхе, что достаточно сделать пару звонков, и тебе дадут прямую трансляцию со всех камер какого угодно здания.

— Знаю. Я это знаю. Хотел бы я только знать заранее, про что будет разговор. Может, он, этот таинственный и неизвестный Эдвардс, попытается передать Холмсу какую-нибудь зашифрованную информацию… Наверняка же попытается, не зря он так рвётся встретиться с ним. В любом случае оставайся поблизости и будь готов в любой момент, я дам сигнал. И, Себастьян, — Чехов умолк, заставив Пэна посмотреть на себя, и пальцем показал на своё лицо, — не дай этому ублюдку сделать это с тобой ещё раз.

Пэн, и так мрачно смотревший на него исподлобья единственным глазом, оскалился и зарычал почти по-волчьи.

[Команда Рапира]

Глава 7. Настоящий Питер Эдвардс

Майкрофт переодевался торопливо, на ходу. Антея семенила за ним, подавая сначала старую, специально нестиранную и неглаженную рубашку, в которой Майкрофта «арестовывали», затем пиджак. Неожиданное известие, что к мистеру Майкрофту Холмсу, задержанному по не разглашаемому пока официально обвинению, прибыл посетитель, застало их обоих врасплох. К заключённым, содержавшимся в тюрьме «Англия», принципиально не пускали посетителей, за исключением разве что адвокатов — в определённых кругах «Англию» давно уже и не без оснований окрестили «Британским Гуантанамо». В качестве временного убежища эта тюрьма подходила Майкрофту идеально: ещё четыре года назад, когда план «Прион» — вывод из игры любого политически значимого лица под предлогом ареста — был применён впервые, здесь оборудовали даже не кабинет, а целый гостевой номер, чтобы скрывавшийся человек мог работать, находясь в отрыве от остального мира. Казалось, сюда путь заказан всем: и Чехову, и уж тем более Бейну, но звонок, раздавшийся всего пять минут назад, эту незыблемую истину разрушил начисто. Задержанного Майкрофта Холмса желали видеть.

— Сэр, у нас ещё одна новость, — напряжённым тоном сказала Антея, когда Майкрофт зашёл в отведённую ему на такой случай камеру, и она заблокировала дверь кодом и магнитной картой. — Алан Бейн мёртв.

Майкрофт, осматривавший камеру, дёрнул плечом — здесь было слегка сыро, и пусть провести в этом помещении предстояло меньше четверти часа, его поясница, чутко реагировавшая на малейшие проявления сырости, уже начала поднывать.

— Мёртв? — запоздало переспросил он, переведя взгляд на помощницу.

— Его не успели задержать после опубликования материалов. Медики зафиксировали обширный инфаркт, смерть наступила мгновенно. Мы проверили, — предупредила она очередной вопрос, — вероятность подлога исключена. Это действительно Алан Бейн.

— Мы нашли предателя, сдававшего информацию американцам, и тут же его потеряли… Из всех, кто сейчас есть в Лондоне, только Чехов мог выяснить это и опубликовать. Осталось только узнать, чем Бейн так его довёл.

— Ещё известно, что на территории ветеранского центра «Новые направления», который спонсировал Бейн, ночью произошёл пожар. Обнаружено два тела, но идентифицировать их пока не удалось.

Майкрофт закатил глаза:

— Они были мертвы до того, как начался пожар. Наверняка наёмные убийцы, отправленные ликвидировать кого-то, кого Бейн укрывал в своём центре.

Причём не просто «кого-то», а с вероятностью в девяносто девять процентов — Питера Эдвардса. Обыскивать территорию подконтрольного Бейну центра никому же и в голову не придёт, так что толк в таком шаге был. Теперь Майкрофт практически насквозь видел всю эту схему: Бейн держал Эдвардса на своей территории, скорее всего, под неустанным контролем до вчерашнего дня. После известия об «аресте» Майкрофта он, очевидно, решил, что цель достигнута, и велел Эдвардса устранить. Дальше, если исходить из утренних публикаций и скоропостижной смерти Бейна, следует, что Эдвардс сбежал, избавившись от своих несостоявшихся убийц, и, скорее всего, прилетел под крыло Чехову. После этого Чехов и нанёс свой сокрушительный удар.

— Поэтому мы не выводим вас из-под действия «Приона»?

— Именно, — Майкрофт хмуро кивнул и, не удержавшись, вытянул шею, стараясь рассмотреть пришедшее сообщение на телефон своей помощницы. Антея растерянно прочла его, потом перечитала ещё раз и лишь затем произнесла:

— Сэр, наш посетитель — это Питер Эдвардс.

— Это будет забавно.

Антея в замешательстве взглянула на него:

— Забавно?

— Именно, — коротко ответил Майкрофт. Иного слова он пока подобрать не мог, хотя сам факт того, что Эдвардс, разыскиваемый всеми спецслужбами, посмел открыто прийти сюда, говорил о многом. Дело наверняка обстояло так: он подключил Чехова, Чехов надавил на нужных людей, и Эдвардса пустили в одно из самых закрытых тюремных учреждений Великобритании.

Вот только вопрос — чья это идея? Эдвардс сам захотел нанести подобный визит, поглумиться или передать какую-то информацию (в случае если он всё-таки связан с Шерлоком)? Или же всё от начала и до конца было тем самым вариантом, который Майкрофт отмёл, — хорошо спланированной комбинацией Чехова и Эдвардса, чтобы убрать всех, кого Чехов считал потенциально опасными для себя?

Впрочем, что так, что так — решение Майкрофта запустить в действие «Прион» было верным.

— Свяжись с доктором Уотсоном, — велел он напоследок. — Намекни ему, где он может обнаружить Питера Эдвардса в ближайшие пятнадцать минут, если поторопится. Больше я его задержать не смогу.

— Сэр, мы ведь можем арестовать Эдвардса?

— Ты уверена? — снисходительно, почти ласково взглянул на неё Майкрофт. — Попробуй выяснить, кто разрешил ему пройти, узнаешь много нового и интересного. А теперь иди, но оставайся поблизости. Мне может потребоваться твоя помощь.

Если что-то пойдёт не так, он подаст ей знак через камеры видеонаблюдения. Однако, по правде, вряд ли это чем-то поможет, если Эдвардс был послан врагом сообщить, что игра окончена. О «Прионе» мало кто знал. Если что-либо внезапно случится с Секретарём, с Антеей… Шансы Майкрофта повторить судьбу брата окажутся просто неприлично высоки.

Последние остававшиеся до встречи минуты он напряжённо ждал. Заложив руки за спину, ходил в камере по кругу, деланно разминая затёкшие плечи, осматривался, словно выискивая способы выбраться на свободу.

— Отсюда невозможно сбежать, — раздался голос из конца коридора, и Майкрофт, обернувшись, наконец увидел Эдвардса.

Тот приближался неспешно, даже осторожно: ступал так, будто шёл по минному полю, и постоянно вертел головой в поисках камер. Неприятным открытием стало то, что Эдвардса не сопровождала охрана — это сразу подняло на несколько пунктов статус лица, которое дало разрешение на этот визит. Ощущая неприятный холодок под сердцем, Майкрофт заставил себя шагнуть к решётке и уставился на непрошеного гостя откровенно ненавидящим взглядом. В этот раз он совершенно не притворялся.

— Вашими стараниями.

— Вижу, вы здесь хорошо устроились, — сделав вид, что не услышал его реплики, Эдвардс осмотрел камеру, уделив особое внимание массивной двери, и покивал головой самому себе, явно оставшись довольным увиденным. — Правильно, мистер Холмс. Эта комната будет вашим домом на долгие-долгие годы.

— Следствие ещё идёт, — процедил Майкрофт. — И как я слышал, кажется, сегодняшним утром в моих злодеяниях обвинили совершенно другого человека, я прав? Я прав, а, мистер Эдвардс?

И говоря это, Майкрофт не отводил глаз от лица стоявшего напротив человека. Вроде бы обычное, верней, настоящее, ничем не примечательное — правда, мужчины редко когда носят очки типа «кошачий глаз», это скорее женская модель — и всё же, чутьё… Нет, оно не кричало «Обман!», оно настойчиво нашёптывало: «Присмотрись, проследи за мимикой, за реакцией». Майкрофт, неоднократно имевший дело с разного рода приспособлениями для изменения внешности, обычно довольно легко проникал взглядом за маскировку, но Эдвардса — а он явно прибег к подобного рода ухищрениям или, возможно, даже к пластической операции — до сегодняшнего дня рассекретить не удавалось, потому что Майкрофт видел его только на фотографии.

— Ну и? — тот равнодушно пожал плечами. — Как обвинили, так и снимут эти обвинения. Бейн и без того натворил немало дел, смысл приписывать мёртвому такие преступления, если есть ещё одна подходящая жертва?

И правильная у него была реакция, и нет. Питер Эдвардс вёл себя крайне самоуверенно.

— Питер Эдвардс, чем я вам так не угодил? Откровенно говоря, я вас даже и не знаю. Хотя нет, определённо знаю, но под другим именем. Так что я вам сделал? Оклеветал? Оставил после операции в чужой стране? Отдал приказ вас ликвидировать? В любом случае, мистер Эдвардс, вы были агентом разведки и должны знать, что мы все жертвуем частным ради общего.

— Красивая песня, — бросил Эдвардс, и его непроницаемые тёмные глаза наконец полыхнули пламенем злости. Майкрофт, довольный тем, что удалось вывести врага на проявление настоящих эмоций, позволил себе немного отступить на середину камеры. — Все вы, чиновники, мистер Холмс, поёте красиво и, что характерно, одинаково. Ветром вам, что ли, эту песню принесло, в которой вы всем ради родины жертвуете…
Это могло быть, нет, это было простым совпадением, однако про ветер, про дурацкую детскую страшилку, которую когда-то давным-давно Майкрофт придумал для брата, они говорили с Шерлоком во время их последней встречи. В его голове, представлявшейся Майкрофту застопорившимся механизмом часов, щёлкнуло, и часы пошли со всё нарастающим тиканьем, но их секундная стрелка превратилась в стрелку весов, колебавшуюся между делениями «Шерлок» и «Не Шерлок».

Он заставил себя умерить эмоции. До сих пор Эдвардс не давал никакого шанса себя раскусить, но эта уловка — давить своим равнодушием, вызывать на агрессию и злость — кажется, сработала. Лишённый привычных методов воздействия Майкрофт просто вынужден был прибегнуть к подобному муторному способу.

— А вы разве нет?

— О нет. Я по-вашему похож на идиота? Вы сидите в своих кабинетах, строчите красивые речи и отчёты, а такие, как я, должны кидаться под пули ради сомнительного блага для страны? — Эдвардс цедил слова, как протекающий бочонок воду — по капле, нарочно, запугивая, заставляя прокручивать в голове десятки, сотни вариантов дальнейшего развития разговора. — Вы ведь даже не знаете всех, кто на вас работает. В самом деле, а зачем помнить пушечное мясо? Ну, что скажешь, Майкрофт? Нечего сказать? Не помнишь ты меня, нет, не помнишь.

— Уверен, что помню.

— В самом деле? — вдруг ощетинился тот. — Семь лет назад, Австралия, операция «Лазарус»!

[Команда Рапира]

Последнее Эдвардс, подойдя к решётке почти вплотную, едва ли не выплюнул Майкрофту в лицо. И вот в чём была странность — он говорил с придыханием, с яростью действительно погубленного человека, долгие годы копившего гнев и желание отомстить, вот только на лице, если присмотреться, эти эмоции слабо отражались. Отдельные части лица были как резиновые, и Майкрофт, щурясь, наконец отличил силиконовые накладки на лбу, скулах, под глазами и на подбородке Эдвардса — настолько искусно сделанные и нанесённые, что обнаружить их в иной обстановке вряд ли бы вышло, несмотря на то, что опыта в этом деле Майкрофту было не занимать. Только глаза Эдвардса, взгляд — так обычно на Майкрофта смотрел совершенно другой человек.

Однако семь лет назад Великобритания не проводила в Австралии никакой операции под названием «Лазарус». Была операция «Катрина», во время которой Майкрофт и… и позволил себе слабость, подпустил другого человека гораздо ближе, чем можно было.

И если Эдвардс — человек Чехова, он должен знать, как называлась операция, после которой был убит Шерринфорд. Если только это — не намёк, не шифр...

— Ага, — ядовито протянул тот, — теперь вижу, что узнал. Только ты же совсем не ожидал увидеть меня в живых? Конечно, вы тогда в меня по целой обойме выпустили, но вот он я, — с торжествующим лицом Эдвардс отступил к центру коридора, развёл руки в стороны, приглашая полюбоваться, — Спенсер Шерринфорд, живой и невредимый, и я тебя раскатал, Майкрофт Холмс, ровным слоем по дерьму раскатал. — Его неподдельная, полная слепой, безрассудной ярости, ненависти и наслаждения улыбка заставила Майкрофта передёрнуть плечами от отвращения. — Добро пожаловать на дно, мой самый заклятый враг.

Почти что на автомате Майкрофт обработал новую информацию: отметил имя, которое и хотелось, и не удавалось забыть, и кодовые слова, выданные в качестве пароля Шерлоку, самому проблемному и непредсказуемому внештатному агенту МИ-5. И картинка наконец сложилась.

Чёрт возьми, Майкрофт никогда никому не признается в этом, но он был ужасно рад видеть брата.

***

Трансляцию с системы видеонаблюдения тюрьмы «Англия», как и предполагал Пэн, Чехову организовали в мгновение ока. Он дольше раздумывал, кому звонить: привлечь к этому делу Смолвуд (хотя она, работая в МИ-6, ко внутренним делам не имела отношения, Чехов всё же старался втягивать её в любую такую интригу) или же напрямик связаться со вторым заместителем Секретаря Объединённого разведывательного комитета, Августом Слейвином, который сейчас тянул на себе ещё и обязанности Майкрофта. В конце концов, Чехов выбрал последнее, и в результате короткого, весьма напряжённого и неприятного для Слейвина разговора на всю стену кабинета Чехова было выведено изображение с той самой камеры, где Майкрофт метался по кругу, словно пойманный в клетку дикий лев.

Видеть Майкрофта за решёткой было само по себе… восхитительно. Чехов в первый момент даже залюбовался злобновато-растерянным лицом своего врага. Обычно ведь, что бы ни случилось, Майкрофт держался собранно, сдержанно, не позволяя противнику сыграть на своих эмоциях, и как же это бесило! Чехову дорого давался каждый разговор с ним, потому что даже диктуя Холмсу свои условия, он чувствовал себя в роли просителя, которому могут отказать в любой момент. Зато сейчас это ощущение того, что свершилось, Майкрофт Холмс свергнут, с лихвой перекрывало всё прошлые переживания и проблемы.

Едва в кадре появился Питер Эдвардс, как Чехов задержал дыхание и дальше, весь разговор, сидел еле дыша, не слушая — впитывая в себя каждое слово. События последних дней, разворачивавшиеся просто молниеносно, наталкивали на мысль, что под именем Эдвардса скрывался вполне знакомый ему человек, но об этом человеке уже полтора года как ничего не было известно… И всё же Чехов знал, что безрассудства, наглости у него хватило бы, чтобы вернуться в Англию тайно.

— Ага, — даже из динамиков голос Эдвардса звучал злорадно и жестоко, — теперь вижу, что узнал. Только ты же совсем не ожидал увидеть меня в живых? Конечно, вы тогда в меня по целой обойме выпустили, но вот он я, — Эдвардс зачем-то отступил от решётки и развёл руки в стороны, как будто изображая статую Христа из Рио-де-Жанейро, — Спенсер Шерринфорд, живой и невредимый, и я тебя раскатал, Майкрофт Холмс, ровным слоем по дерьму раскатал.

Чехов моргнул, услышав названное имя, и рассмеялся — громко, со вкусом, впервые искренне и даже с облегчением за последние годы.

— Вот ты и попался, Шерлок Холмс, — произнёс он, утерев невольно выступившие на глазах слёзы. — Попался! Не надо называться чужими именами. Спенсер Шерринфорд — это я.

Ему стало легко и спокойно, когда так долго мучившая его загадка наконец разрешилась. Конечно, это Шерлок, разумеется, кто же ещё рискнул бы влезть в самое пекло, провернуть хитроумную комбинацию, балансируя на грани катастрофы, и почти — почти! — выйти из этой битвы победителем?

— Себастьян? Мне нужен наш гость, — разговаривая с Пэном, он лениво потянулся к заплечной кобуре, достал пистолет и положил его перед собой на стол. — Нам с мистером Шерлоком Холмсом предстоит долгий разговор.

Или, может, не совсем долгий, неважно. Кончится он в любом случае пулей в лоб этому нахальному выскочке, раз уж изгнание и обвинение в государственной измене Шерлока ничему не научили. Нет, против Шерлока лично Спенсер ничего не имел, напротив, в своё время, когда интернет-феномен частного сыщика гремел по всей Великобритании, он даже отдавал честь таланту младшего брата Майкрофта. Но… он был младшим братом Майкрофта, и этим всё сказано.

— Так это он?

— Он, он. Он… — Сбросив вызов, Спенсер вновь обратил своё внимание на экран, где фальшивый Шерринфорд и Майкрофт разыгрывали самый настоящий спектакль из раскаяния, триумфально свершившейся мести и торжества, — всё в точности, как он сам бы сделал, если бы назвал Майкрофту своё настоящее имя.

Пожалуй, что Спенсер сделает Шерлоку последнее одолжение, когда они снова встретятся, — объяснит, где же он облажался в самом важном деле за всю свою детективную карьеру. Объяснит, а потом убьёт. Что же делать, если предупреждения человек не понимает?

Спенсер представил себе, как исказится холёное лицо Майкрофта при известии о смерти брата, и глумливо расхохотался.

[Команда Рапира]

***

— Нет, я им, что, мальчик, что ли? Нашли дурака шляться тут, ждать этого Эдвардса, выйдет он вообще оттуда или нет?

Джон вздёрнул воротник куртки, скрывая лицо, и пошёл уже на шестой круг по небольшому скверику, за которым в каком-то старинном здании — в голове просто не укладывалось, что там могла быть суперсовременная тюрьма для важных заключённых — держали Майкрофта.

Всё случилось внезапно. Джон уже почти успокоился, убедив себя, что ждать знака от Холмсов или и вовсе визита Шерлока — лучшее, что он может предпринять. И вдруг позвонила Антея и заговорщицким тоном, словно её могли в любой момент арестовать, сообщила:

— Питер Эдвардс потребовал свидания с мистером Холмсом. Может быть, через него вы сможете выйти на Шерлока. Я дам вам адрес, если вы согласитесь приехать.
Это определённо было ловушкой, ну, или очень на неё походило. Джон же не полный идиот, он понимал, что его присутствие Майкрофту просто позарез требовалось по какой-то своей причине, что верней всего было бы твёрдо, но вежливо ответить, что он не может приехать… А он приехал. Наскоро созвонился с Молли, договорившись, что она возьмёт к себе Джейн на несколько часов, дождался её, поймал кэб и примчался сюда, как преданный пёс. И вот это сейчас, когда он уже наверняка примелькался на всех камерах видеонаблюдения, ждал дольше, чем парень — опаздывающую на свидание подружку, Джон понял, что ошибся. Он точно полный идиот. Ясно же, что Эдвардс, которого все ищут, не выйдет из здания открыто, его наверняка вывезут в бронированном автомобиле… На что Джон рассчитывал? Ладно, на что Майкрофт с Антеей рассчитывали?

— Нет, всё, пара минут, — сердито буркнул он себе под нос, — и я пошёл отсюда. А то ещё решат, что я…

За его спиной послышался негромкий, но характерный звук открывающихся ворот, и Джон обернулся как раз чтобы увидеть, как из-за отъехавшей в сторону массивной металлической створки показался блестящий чёрный внедорожник. Угрожающе выглядевший «Шевроле» ослепил Джона фарами и с рёвом вырулил на дорогу, едва не врезавшись в ехавшую во встречном направлении легковушку. Джон сорвался с места так, словно за ним гнались, но тягаться с детищем американского автопрома, конечно, не смог: он добежал только до угла Риджент-стрит, за которой начиналась односторонняя Хэммингтон-авеню, и тело, отвыкшее от физических нагрузок, просто отказалось двигаться дальше. Задыхаясь, приложив ладонь к жестоко коловшемуся боку, Джон привалился к стене и с ненавистью проводил взглядом набиравший скорость автомобиль.

— Уехал, скотина, — бросил он, сплюнув.

Если это вообще был Эдвардс. Антея сказала только приблизительное время, когда Питер Эдвардс будет находиться в здании тюрьмы, но ведь он мог и уехать уже к приезду Джона. Или же нет? Не доехав до конца улицы, «Шевроле» резко дёрнулся влево, словно кто-то вывернул руль, и только чудом не врезался в угол дома. Его шины протяжно взверещали об асфальт, и оцепеневший Джон только подумал вновь броситься догонять автомобиль, как в салоне послышался выстрел, и «Шевроле» остановился как вкопанный.

Малочисленные прохожие, случившиеся на улице в тот момент, бросились прочь, а Джон, преодолев первое сопротивление от шока, — наоборот, к машине, из задней пассажирской двери которой на дорогу вывалился взъерошенный, в съехавших на бок очочках, человек. Тут же вскочив на ноги, он с силой захлопнул за собой дверцу, в которую, кажется, судя по вспышке, выстрелили вновь, и, пригнувшись, бросился бежать по соседней улочке.

— Стой! — услышал Джон свой собственный голос, а в следующую секунду он уже мчался следом, позабыв о том, что сзади остались преследователи — неважно, кем они были, важно, что с оружием.

Но выстрелов больше не слышалось: стрелок надавил на педаль газа, и «Шевроле» умчался. Тут же выбросив его из головы, Джон припустил дальше за беглецом, уже невзирая на то, что дыхания не хватало, и ноги налились свинцом и бухали об асфальт так, словно держали на себе слона. Джон попросту не мог остановиться, потому что если бы он поднажал, то за шкирку бы опрокинул Эдвардса на землю, хорошенько врезал кулаком по смазливой физиономии и добился бы от него, за что он так с Шерлоком и Майкрофтом.

— Стой, я сказал!

Только шпион был проворней. Джон не успел добежать до него ярдов десять, как Эдвардс скрылся за углом, и Джон, чертыхаясь, понимая, что иначе рискует его потерять, ломанулся вправо, в просвет между домами.

Врезавшись в кого-то, он машинально вцепился этому человеку в воротник куртки и, лишь когда тот с ругательствами стал вырываться, понял, что держит Эдвардса.

— Ах ты! — яростно выдохнул Джон, засадив ему с размаху кулаком в челюсть.

Эдвардс всё-таки исхитрился отпихнуть его, и Джон чуть было не разжал пальцы, получив локтем в живот. На какую-то долю секунды он посмотрел Эдвардсу в глаза: бешеные, полные ярости и одновременно почему-то досады — и, зарычав, врезал ему с разворота в скулу.

— Продажная твар-рюга, — хрипел он, нанося удары. Эдвардс, зачем-то придерживая висевшие на одной дужке очки, боролся правой рукой и молча, только шумно и глубоко дышал, всё пытаясь сделать Джону подножку, и силы у него как будто не кончались. Джон же чувствовал, что сам уже на последнем издыхании: организм держался лишь на слепой ярости, на знании, что перед ним — виновник бед его друзей, великий лжец и преступник, но этого переставало хватать. — Сколько тебе заплатили и кто?

Тот, как-то подсобравшись, вдруг присел и перекинул Джона себе через спину. Удар пришёлся на левое плечо, в следующее мгновение Эдвардс навалился на Джона сверху, сдёргивая с него куртку, чтобы зафиксировать руки, и осознание скорого проигрыша заставило Джона нечеловеческим усилием сбросить с себя противника. С чувством выматерившись, весь измятый, грязный, вымаранный в пыли, Джон обхватил Эдвардса рукой за шею, локтем давя на подбородок, лишая дыхания и возможности что-либо предпринять; приём был жестокий, даже смертоносный, но безотказный — пальцы Эдвардса вцепились Джону в руку в тщетной попытке оторвать его от себя, освободить горло.

Услышав, как тот надсадно захрипел, Джон с мрачным ликованием ещё чуть-чуть придушил его, добиваясь полного подчинения, и в каком-то подобии пьяной эйфории спросил:

— Ну? Ну! Говори!

Эдвардс разлепил покрытые плёнкой пыли губы, жадно хватанул ими воздух и просипел:

— Пусти.

— Не слышу!

— Джон, пусти! — повторил тот уже громче, и Джон, на мгновение растерявшись, получил локтем под дых.

Задохнувшись, он опрокинулся на асфальт, звучно и больно ударившись затылком. Серое небо между крышами домов поплыло, закружилось, и слышно было, как Эдвардс — чёрт возьми, откуда этот засранец знал его?! — рухнул рядом на колени и откашливался.

— А ну… — Джон только-только успел сесть, опираясь на локоть, как Эдвардс, пошатываясь, поднялся и вдруг рванул со всех ног. — Стой! Стой, я сказал!

Однако вымотанное долгим бегом и борьбой тело не позволило Джону вновь броситься в погоню. Когда он встал, Эдвардс уже добрался до другого конца улицы и скрылся за поворотом; Джон же едва на ногах стоял, и преследовать кого-то в таком состоянии было просто бесполезно.

— Твою же мать! — он со всей дури врезал кулаком по стене дома и, зашипев от боли, встряхнул руку. — Ушёл.

Впору было орать от досады, потому что Питер Эдвардс оказался в его руках, и Джон его упустил. Свой шанс найти Шерлока, может быть, спасти его вместе с братом — и упустил.

Но на Эдвардса, похоже, была открыта охота, его попытались убить свои же, а это значило — Джон не так лихо соображал, как Шерлок, но даже он мог сделать такой простейший вывод — Эдвардс кому-то помешал. Наверное, выполнил задуманное: публикаций-то и вправду новых больше не было — и всё, его решили ликвидировать. То есть, Эдвардс теперь один и долго он так, без своих покровителей не протянет. Либо его всё же найдут и убьют, либо он сам, взвесив все «за» и «против», придёт в полицию и сдаст своего заказчика. Так думал Джон, медленно, вдоль стенки, пробираясь обратно на Хэммингтон-авеню, попутно отряхивая пыль с куртки и джинсов.
Слава Богу, что Эдвардс сбежал, иначе бы Джон, наверное, прикончил бы его.

На Хэммингтон-авеню — Джон, мысленно всё продолжавший ругаться, не сразу это заметил — как будто поджидая его, стоял чёрный «Шевроле». Стекло на задней пассажирской двери автомобиля превратилось в сплошную паутину трещин, так что невозможно было рассмотреть что-либо в салоне, и напрасно Джон пытался, резко остановившись, буквально вжавшись в угол дома.

Это что, раз эти люди не смогли схватить и удержать Эдвардса, теперь Джон стал их мишенью?

Стоп. Эдвардс. Эдвардс назвал его по имени. Как же он сказал? «Джон, пусти»?

[Команда Рапира]

Когда передняя дверца «Шевроле» начала открываться, Джон, сглотнув, попятился. Откуда Эдвардс знал его имя? Кого он чуть было не задержал? С кем, чёрт возьми, спутался?

— Джон? — послышался вроде бы знакомый голос, и Джон, уже готовившийся удирать, удивлённо остановился. — Уотсон, ты?

— С-себ? Себастьян? — переспросил он и, позабыв об осторожности, даже шею вытянул, чтобы лучше рассмотреть показавшегося из машины человека.

Неужели это и вправду был Пэн? Джон видел его в последний раз в Афгане: тогда их колонна напоролась на растяжку и попала под обстрел боевиков. Несколько взрывов разбросали солдат в разные стороны, Джон вместе с Себастьяном чуть ли не единственные могли вести бой, но и Джон продержался недолго, словив пулю в плечо. А когда он пришёл в себя в госпитале, оказалось, что Себ присоединился к другому отряду и отправился на южное плато.

— Себ, старик, это ты, что ли? — повторил Джон, расплываясь в улыбке, и даже сделал шаг навстречу, но в этот момент его друг Пэн, подумаешь, немного постаревший, поседевший и лишившийся одного глаза, наставил на него пистолет. — Себастьян?

— Если тебе дорога жизнь, садись в машину, — холодно велел тот и указал дулом оружия на «Шевроле». — Садись, я повторять не буду.

***

— Сэр? Сэр, наши агенты потеряли и Эдвардса, и Джона Уотсона. Мы будем продолжать «Прион»?

Шедший впереди Майкрофт раздражённо дёрнул плечом, и Антея умолкла. Как будто она сама не понимала, что операцию необходимо прерывать немедленно. Последнее донесение агентов, следивших за Джоном и Шерлоком, оказалось совершенно безрадостным: спустя две минуты после отъезда из «Англии» в автомобиле, перевозившем Питера Эдвардса, началась стрельба, и он сбежал, заодно устроив небольшую драку с подоспевшим Джоном Уотсоном. Далее недавние союзники Эдвардса напали уже на самого Уотсона, и он отбился лишь чудом. Майкрофт допускал, что нападение на Эдвардса было запланировано заранее, всё же он свою основную задачу выполнил, но попытка захватить Джона Уотсона как заложника сюда никак не вязалась. Значит, вывод был один — Шерлок прокололся, и Чехов каким-то образом узнал его настоящую личность.

— Отправь агентов к дому Уотсона, пусть возьмут под защиту его дочь, — на ходу велел он Антее и убедившись, что та начала звонить, сам потянулся за телефоном. Агенты агентами, но счёт шёл на секунды, а ближе к дому Джона был совсем другой человек. — Инспектор Лестрейд? Мне нужна ваша помощь, дело срочное и очень важное.

Услышав официальное обращение, Грег тут же замолк на полуслове (Майкрофт чувствовал, что иначе бы его оглушил поток ругательств и вопросов на повышенных тонах, какого хрена происходит и где он шляется) и живо спросил, что случилось. Наскоро, без подробностей, объяснив, что от него требуется, Майкрофт отключился и позволил себе короткий выдох облегчения. Маленькая Джейн Уотсон была самым уязвимым местом Джона, и не получив ни его, ни Шерлока-Эдвардса, Чехов наверняка попытался бы выкрасть девочку, чтобы заставить Шерлока приехать. Теперь этого рычага воздействия у него не будет, и Майкрофт мог сосредоточиться на остальной ситуации, которая из-за внезапного появления на сцене Шерлока превратилась в чёрт знает что.

Войдя во временно отведённый ему кабинет, Майкрофт замер: у стола, скрестив руки на груди, стоял Эдвардс. Он обжёг Майкрофта своим фирменным взглядом и ткнул пальцем в остановившуюся за его спиной Антею:

— Она работает на Чехова.

— С чего, позволь спросить, — прошипел Майкрофт, — ты сделал такой вывод?

— Пэн назвал меня по имени, — хмуро пояснил тот, по-прежнему не спуская с Антеи рассерженных глаз. — Едва мы уехали, он под дулом пистолета пытался отвезти меня к Чехову. Твоя помощница — единственная, кто знает обо мне и кто имел возможность связаться с Чеховым и передать ему…

— Она всё это время была со мной и Чехову ничего не передавала, за это я ручаюсь. Думай ещё, где ты допустил ошибку.

В этом и был весь Шерлок: он провернул такую блестящую комбинацию, но вместо того, чтобы вновь направить её по верному пути, выбрал решение, лежавшее на поверхности и показавшееся ему абсолютно верным. Вот же глупец, маленький, недальновидный и торопливый глупец. Майкрофт готов был скрепя сердце признать, что подобной прыти и безумства от младшего брата не ждал: Шерлок всегда чурался политической борьбы, ему претило лавировать между противоборствующими силами, где оружием были ложь, компроматы и ораторское мастерство — а здесь он обставил одновременно всех, и самого Майкрофта, и Чехова, и Алана Бейна, и многих других чиновников из правительства. Но одновременно же Шерлок и спутал ему все карты, хотя предугадать то, что замысел Майкрофта столкнётся с планом Шерлока, и из этого выйдет полный хаос, было почти невозможно. Только это не оправдание. Майкрофт специально привлекал Джона Уотсона, чтобы вывести Шерлока из игры, а теперь Уотсон оказался под ударом, оказался их самым слабым звеном, и ни Шерлок, ни Майкрофт такой вариант не предусмотрели.

Прикусив губу, Шерлок заметался по кабинету; Майкрофт, понаблюдав за ним с минуту, прикрыл глаза и просто стал ждать. Ответ и вправду должен лежать на поверхности, здесь брат прав, но информацию Чехову передал кто-то другой. Кто? То, что Питер Эдвардс на самом деле был Шерлоком Холмсом, знали только трое: сам Шерлок, Майкрофт и Антея. Чехов явно выяснил это как-то ещё.

— Ты позволил Чехову подключиться к системе видеонаблюдения? — наконец спросил тот.

— Разумеется, — открыв глаза, Майкрофт встретился взглядом с братом. По лицу Шерлока было ясно, что догадка пришла к нему в этот же самый момент. — Ты назвался Шерринфордом.

— Он знал, что я не Шерринфорд. Почему?

— Потому что Шерринфорд был ликвидирован семь лет назад. — Но сказав это, Майкрофт понял, что всё было иначе.

— Потому что он и есть Шерринфорд, — озвучил Шерлок вслух его мысли. — «Собрание мстителей», конечно!

Майкрофту последние слова ничего не говорили, однако он и так уже услышал и понял достаточно. Значит, это Спенсер. Добравшись до кресла, Майкрофт опустился в него и силой вцепился в подлокотники, так, что на дереве остались следы от ногтей. Спенсер. Шерлок до безобразия прав, это очевидно, вспомнить хотя бы о том, что, шантажируя его, Чехов постоянно намекал только на Шерринфорда, как будто ничто другое для него не существовало.

Шерлок ошибся, выбрав не то имя для своей маскировки (его счастье, что он не «представился» Чехову раньше); Майкрофт же ошибся куда больше — он принял смерть Спенсера за аксиому, выбросил его не просто из жизни, но и из всех расчётов. Вот поэтому все его попытки вычислить Чехова были обречены на провал.

Но сейчас не время было устраивать разборки.

— Шерлок, — позвал он, — то, что ты потребовал… Мне нужна дополнительная информация, чтобы объяснить всё Секретарю и остальным. Они захотят увериться, что твой расчёт верен.

Шерлок не удержался от того, чтобы не закатить глаза. Конечно, для него это дело было уже решённое: такие вещи, как необходимость что-либо объяснять, доказывать, брата вообще редко когда интересовали. Однако смирившись, он выразительно посмотрел в сторону Антеи, и Майкрофт, вздохнув, велел:

— Оставь нас.

— Только не говори, что у тебя нет ключа к «Лазарусу». Ты же думал его использовать с Мориарти! — немедленно начал Шерлок, едва дверь в кабинет закрылась, и Майкрофт поднял руку.

— Шерлок, ты знаешь, что такое «Лазарус» и на что он способен. Тогда, с Джимом, был согласован только тестовый запуск, и то его отменили в последний момент. Правительство уже имеет очень опасного врага в лице Чех… Спенсера Шерринфорда, а ты в образе Питера Эдвардса тоже доставил нам немало головной боли. В таких условиях, если я потребую ключи для запуска «Лазаруса» без объяснения причин, мне откажут, ты должен это понимать. — Майкрофт умолк, дождался, пока Шерлок додумается посмотреть на него, и продолжил уже гораздо тише: — Никто не рискнёт отдать мне машину, которая может сделать меня новым королём шантажа.

Шерлок, всё ещё сомневаясь, отошёл, покусывая нижнюю губу, и вдруг перемахнул через подлокотник гостевого кресла, устроился на нём, подобрав ноги.

— А мне? — нагло спросил он.

— А ты официально государственный преступник, и вообще-то тебя нет в стране. Но вот твои рассуждения… Это то, что действительно может подействовать.

Главное было, чтобы Шерлок не почувствовал ложь. Майкрофт знал: даже если он придёт к членам Объединённого разведывательного комитета и озвучит логические выкладки Шерлока, выдав их за свои, это всё равно не поможет. «Лазарус», этот уникальный вирус, который можно направить на обнаружение и извлечение из Сети любой информации, ему просто не доверят. Слишком большую власть получит человек с доступом к «Лазарусу», а Майкрофт, увы, не мог назвать себя незаинтересованным лицом. Шерлок же — совсем другое дело, ему плевать на то, что при желании можно сделать с помощью «Лазаруса», и всем, кто знает Шерлока, это известно. Ему могут доверить ключи и разрешить запуск системы. Однако Майкрофт просто не мог позволить, чтобы брат, благодаря этому делу, уверился в своей исключительности и незаменимости.

— Я жду.

— Я хочу знать, что было между тобой и Шерринфордом, — заявил Шерлок.
Майкрофт немедленно покачал головой:

— Исключено.

— Или так, или никак.

— Шерлок, смею напомнить, что мы тратим на пустые разговоры время, которого у нас нет. Информация, которую ты просишь, к делу не относится.

[Команда Рапира]

Глава 8. Готовясь к битве

На самом деле, Шерлок просто хотел позабавиться над ним, поиздеваться. Майкрофт прекрасно понимал, что даже если сейчас Шерлок ещё не докопался до правды, то для него это дело пары минут. Но хуже всего было то, что в такой момент, когда многое зависело от Шерлока, он не придумал ничего лучшего, как проявить свою самую мерзкую, не поддающуюся никакому контролю или исправлению черту.

— Мои знания о Шерринфорде однобоки, для полноты картины не хватает свидетельства того, кто лично его знал, — невозмутимо ответил тот. — Судя по архивным записям, Шерринфорд попытался связаться с американскими агентами, а после разоблачения открыл огонь по тебе и твоим людям… Ах да, это же было семь лет назад, тогда ты и сам почти что входил в категорию тех, кого сейчас называешь «мои люди», — Шерлок жестоко усмехнулся. — Так всё-таки, что между вами было, мой дорогой брат? Не этот ли человек был твоей аквариумной рыбкой? Просто тот наш давний разговор о дружбе и рыбках явно основывался на личном опыте. Так кто он? Не коллега – это ясно. Друг? Или ты его должник?

— Шерлок, время.

— Хорошо, не должник. У вас был роман? Хотя я слабо представляю себе человека, который способен добровольно в тебя влюбиться, — поначалу бегавший глазами, он наконец посмотрел Майкрофту прямо в лицо и вдруг презрительно хмыкнул: — Что, любовник на одну ночь? Серьёзно?

— Твоя способность делать поразительные по своей пафосности и абсолютно неверные выводы поражает меня, — начал было Майкрофт, но Шерлок его уже не слушал.

— Брат мой, ты меня разочаровал, — развёл тот руками. — Не ожидал, что всё будет так прозаично.

— Не зарекайся.

Шерлок скорчил презрительную гримасу в ответ. Учитывая, что выглядел он всё ещё как Питер Эдвардс, выглядело это вдвойне гадко.

— Мне чужда любовь некоторых к спонтанному сексу с малознакомыми людьми.

— Мне тоже, — коротко ответил Майкрофт и добавил, не позволяя оживившемуся от такого комментария Шерлоку сказать ещё что-то: — Твоя очередь, Шерлок. Мне нужна информация и сейчас же.

— Ещё вопрос, — хищно проговорил Шерлок, и Майкрофт выразительно посмотрел на него, призывая прекратить балаган. Однако по лицу брата было понятно, что если историю с Шерринфордом он ещё готов оставить на потом, то на этот вопрос потребует ответа здесь и сейчас. — Что там делал Джон?


Глава 8. Готовясь к битве

Ни Молли, ни Грег не брали трубку. Джон по очереди набирал то один, то второй номер, секунд десять-пятнадцать слушал раздражающе-мерные гудки и, психуя, сбрасывал вызов, начинал звонить снова. В его голове толпились, мешались догадки, одна страшнее другой, и единственной связной мыслью было: вот зачем, зачем Джон полез в это дело? Он и сам не до конца понимал, куда вляпался, но эта скотина Питер Эдвардс, угробивший и Шерлока, и Майкрофта, знал его по имени, а Себ, его бывший сослуживец, вообще попытался похитить Джона, угрожая оружием. А Себастьян Пэн — это вам не холёный Джим Мориарти, Пэн — солдат: когда афганские боевики загнали его в угол, Себ, имея только автомат с одним запасным магазином и одну гранату, положил всех и вышел из той переделки без единой царапины. Абы с какой криминальной шушерой Пэн путаться не стал бы, то есть, за ним явно стояли серьёзные люди с очень серьёзными намерениями. Люди, которым зачем-то был нужен Эдвардс.

— Молли, возьми трубку, пожалуйста, — взмолился он, когда та не ответила уже на десятый по счёту звонок, и в полном отчаянии постучал по спинке водительского сиденья. — Нельзя ли быстрей? Я тороплюсь, пожалуйста, вопрос жизни или смерти!

Но кэбмен ему попался, как назло, крайне дисциплинированный, и они тащились, соблюдая скоростной режим. Джон уже представлял себе, что Пэн и те люди, на которых он работал, добрались до его дома, застали там Молли с Джейн и… Оставалось только надеяться, что девочки уже уехали или что Джон опередит своих преследователей. Но то, что Пэн точно пойдёт по его следу, снова попытается захватить или будет угрожать, даже жизнью дочери, (если Себ воевал, для него не существовало никаких принципов, никаких препонов) – он понимал слишком хорошо.

Другое было неясно: если ж Пэн охотился за Эдвардсом, какого чёрта Джон ему понадобился? И в промежутках между попытками связаться с Молли Джон набирал Грега: он, как никто другой, мог бы дать совет, что ему теперь делать. Он бы поместил Джейн под программу защиты свидетелей, выследил Пэна и узнал бы, что ему нужно от Джона… Ведь понятно же, что сам по себе Джон ему нахрен не сдался, они не виделись столько лет и ещё столько же даже и не подумали бы встретиться. Джон всё прокручивал в голове короткую потасовку с Эдвардсом, ту странную фразу «Джон, пусти!», которую Эдвардс бросил в пылу борьбы, уже смутно соображавший после удушающего захвата, и спрашивал себя: откуда, чёрт возьми, этот человек знал его? Не поэтому ли Себ и хотел его похитить, чтобы затем использовать как инструмент давления на Эдвардса?

— Думай, Джон, думай. — Друзья, которые могли, должны были ему помочь, никак не отзывались, и Джон, сжимая в руке бесполезный телефон, лихорадочно соображал, хватаясь то за одну идею, то другую. — Что бы Грег сказал тебе, если бы узнал?

«Твою мать, Джон, я же тебя предупреждал, а ты всё равно полез!»

Он потряс головой, выбрасывая оттуда полный злости голос Грега, и снова попытался сосредоточиться. Только бы с Джейн было всё хорошо, только бы они с Молли успели уйти к этому времени!.. Неважно, что сделают с Джоном те люди, которым он попался на глаза, но не дай Бог они тронут Джейн, он ведь этого не переживёт. Джон успокаивал себя, что Молли приехала к ним домой уже давно, она собиралась взять его девочку к себе или отправиться куда-нибудь погулять, а Себастьян не знал его адреса и на выяснение по-любому потребовалось бы время. И всё же страх никуда не девался, он только нарастал по мере того, как время шло, а Джон всё никак не мог попасть домой.

— Ладно, хорошо, — пробормотал он, утерев мокрый лоб. — Попробуем по-другому, — и с силой ущипнул себя за руку.

Помогло. Боль отрезвила, вернув Джону такую нужную сейчас способность соображать. Скоро ведь уже будет час, как он оставил Молли с Джейн, и они наверняка сразу же уехали. Что бы Джон сейчас ни придумал, с Молли его девочке безопасней всего, и надо будет, как только он дозвонится, велеть, чтобы они ни в коем случае не возвращались домой. Дом сейчас — самое опасное место, так что Джон тоже не собирался там задерживаться: он планировал только забрать документы, деньги и кое-какие вещички Джейн. А к тому моменту Джон уже наверняка свяжется с Грегом и из дома рванёт или сразу в Скотланд-Ярд, или куда-нибудь на конспиративную квартиру — у полицейских таких полно. Всё будет в порядке.

Однако вот же какое дело… Антея, когда позвонила ему, сказала, что Джон, приехав, через Эдвардса может попытаться выйти на Шерлока. Но что, если это сам Шерлок, замаскировавшись под Эдвардса, проник в тюрьму, чтобы переговорить с братом?

Джона прошиб холодный пот, только эта мысль, поначалу показавшаяся ему идиотской, внезапно оттеснила все прочие. Тогда всё сходилось как нельзя лучше: и почему Эдвардс знал его, и почему Себ, ни с того, ни с сего, начал угрожать Джону. У Шерлока же вполне хватило бы наглости заявиться под чужим именем и внешностью даже в самую секретную тюрьму страны... Значит, он и вправду здесь, в Лондоне! Но первая радость от того, что Шерлок на самом деле жив, вернулся и действовал, чтобы вытащить себя и брата из полной задницы, улетучилась просто моментально. Себастьян атаковал Джона наверняка потому, что знал о его дружбе с Шерлоком, знал, что за ним Шерлок вернётся в любом случае. То есть Шерлок раскрыт теми людьми, против которых играл, а без помощи Майкрофта… протянет ли он долго? Нет. И Джон действительно является одной из главных мишеней.

Сообразив это, Джон плохо слушающимися пальцами опять начал набирать номер Грега, проклиная так некстати исчезнувшего приятеля. Увидев количество пропущенных вызовов, тот мог бы сообразить, что дело срочное, и перезвонить! Но кэб наконец уже добрался до его дома, Джон, торопливо расплатившись, буквально вылетел на тротуар, а ни Молли, ни Грег так до сих пор и не ответили ему, и по ступенькам к двери Джон скакал, перепрыгивая через одну, страшась того, что мог увидеть. В доме было темно, но… Но что если сейчас он обнаружит развороченную гостиную и записку с требованием прийти в какое-нибудь место и привести с собой Шерлока? Джон закусил губу. Пэн был на это способен.

[Команда Рапира]

Когда до двери оставался последний шаг, в телефоне вдруг послышался голос Молли:

— Алло?

— Господи, Молли, я думал, вы пропали! Где вы?! — у Джона подкосились ноги, и чтобы не упасть, он схватился за ручку. Дверь, тихо скрипнув, подалась ему навстречу.

— Мы с Джейн в Грин-парке, а что?

— Слушай, пусть Джейн побудет у тебя, хорошо? Не приезжайте домой. У меня тут… мелкие неприятности.

— Мелкие? Джон, что происходит? Джон? — голос Молли подрагивал от волнения и непонимания, но Джон усилием воли заставил себя нажать кнопку сброса вызова.

Может, Молли просто забыла закрыть дверь? Бывает же такое, просто случайность, совпадение… Однако в щель от приоткрытой двери был виден кусочек холла и гостиной, верней, чьи-то ноги в этом проёме, и все мысли Джона, что раз Джейн дома нет, а дверь открыта, то надо бежать и хрен с ними, документами и деньгами, здесь наверняка засада — оказались бессильны перед чувством долга. Кто-то был ранен в его доме, и Джон обязан помочь.

Узнав этого человека, Джон метнулся к нему, выронив телефон.
— Грег!

На полу, между софой и коридором в кухню, ничком лежал Грег — в уличной одежде, неестественно вывернув левую руку, у пальцев которой валялась запасная связка ключей. Упав рядом с ним на колени, Джон первым делом нащупал едва заметный пульс на сонной артерии и выдохнул.

— Живой.

Короткие волосы на затылке Грега потемнели и слиплись, и Джон даже без особого осмотра понял, что на него напали сзади, ударили настольной лампой — осколки разбитого керамического плафона усыпали ковёр и софу. Счастье Грега, что нападавший, кем бы он ни был, схватил именно эту лампу, а не металлическую, стоявшую совсем рядом, тогда бы череп точно оказался проломлен. Продолжая чертыхаться, Джон поискал глазами телефон — свой-то он обронил ещё на пороге — и натолкнулся взглядом на мобильный Грега: новомодный смартфон в хорошем кожаном чехле валялся рядом, безнадёжно покорёженный пулей.

— Вот же… — только и успел прошептать Джон, и волосы у него на загривке встали дыбом.

Кто-то тихо, почти бесшумно, приблизился к нему сзади.

— Джон, — вкрадчиво начал Пэн, обойдя его, и Джон сглотнул, опять увидев наставленный на себя пистолет. — Вставай, поедешь со мной. Вставай-вставай.

Себастьян улыбался, почти скалился, но вообще смотрел поразительно равнодушно; Джон, направляя оружие на бывшего сослуживца, так бы не смог. Далеко не в первый же раз ему угрожали, однако впервые Джон оказался абсолютно беспомощен, а ещё у него на руках был раненый, до жизни которого Себу не было никакого дела. Сглотнув, Джон кое-как утихомирил рваное, бешеное дыхание и тихо, но твёрдо сказал:

— Этому человеку нужен врач.

— Обойдётся. Сам виноват, что оказался здесь, когда я приехал.

— Себ, — медленно повторил Джон, надеясь, что у бывшего товарища проснётся… не совесть, нет, хотя бы здравый смысл. — Грег — мой друг. Дай мне хотя бы вызвать медиков, ты же ему голову пробил! Я понятия не имею, на кого ты сейчас работаешь, кто вам там страшен, а кто — нет, но по-любому, если Грег умрёт, его смерть будут расследовать очень серьёзно, он инспектор Скотланд-Ярда. Тебе нужен труп? Слушай, я просто позвоню в скорую, а потом я согласен поехать с тобой куда угодно… Хотя понятия не имею, чего ты этим добьёшься. Я скромный терапевт в частной клинике. Много выкупа за меня не дадут.

— Джон, — Себастьян покачал головой, — ты же знаешь, меня никогда не интересовали деньги. Я работаю за идею, а идея в том, что ты поможешь нам поймать одну очень изворотливую гадину. Шерлок Холмс — помнишь такое имя?

Услышав подтверждение своим догадкам, Джон одновременно восторжествовал и похолодел от ужаса.

— Я помню, когда-то вы были неразлучной парочкой, так что, думаю, за тобой этот трюкач примчится как миленький, — помедлив, Пэн окинул распростёртого Грега и качнул головой. — Договорились, вызывай свою скорую. Только без глупостей, Джон!

Торговаться дальше было бессмысленно, Себастьян вообще ненавидел торг, и то, что сейчас он пошёл на уступки, Джон уже посчитал большой победой. В конце концов, Джейн с Молли в безопасности, Себ их не обнаружит (да ему вообще до них, похоже, нет дела), а Грега нельзя оставлять одного без помощи… И оставалась ещё надежда, что Шерлок — или как его там сейчас зовут? — видел, что на Джона напали, и сделал верные выводы.

— Телефон на кухне, — сцепив зубы, произнёс Джон.

Не опуская оружия, Себастьян огляделся и, обнаружив трубку, боком двинулся к ней, и через несколько секунд телефонный аппарат хлопнулся Джону на колени. Указав на него пистолетом, Себ коротко приказал:

— Звони.

***

Едва Майкрофт вошёл в кабинет заместителя секретаря МИ-6 Элизабет Смолвуд, как она, позабыв о бумагах, которые читала, в растерянности начала вставать со своего кресла.

— Леди Смолвуд, прекратите, я не Королева и не Чехов.

— Майкрофт, — к чести Смолвуд, она быстро справилась с эмоциями, и предложила ему сесть максимально сдержанным тоном, словно разговаривала вовсе не с арестованным. — Что вы здесь делаете? Я имею в виду, как… Вы задействовали «Прион»?

— Именно, — сухо подтвердил он.

— И Секретарь это одобрил? В наших-то условиях? Майкрофт, правительство и так уже изрядно пострадало от разоблачений Эдвардса, а этот ваш трюк с арестом только ещё больше масла в огонь подлил. И что вы этим выгадали?

Майкрофт коротко поджал губы. Если бы не поистине счастливое появление Шерлока с его знаниями, он вынужден был бы признать, что выгадал не слишком много. Свой план Майкрофт рассчитывал на более длительный срок (только так позволяли действовать оставшиеся в его распоряжении ресурсы), для чего и потребовалось выигрывать время с помощью «Приона».

— Многое. Леди Смолвуд, прошу меня извинить, но я должен торопиться, поэтому перейду сразу к делу. Мне нужен ваш ключ для запуска «Лазаруса».

Она, разумеется, с возмущением покачала головой и заговорила издевательски-официально:

— У меня нет вашего письменного запроса, мистер Холмс, и согласования Секретаря. Для чего вам «Лазарус»?

— Секретарь пока не в курсе, — произнёс Майкрофт и тут же поднял руку, показывая, что ещё не договорил. — И никакого письменного запроса нет и не будет. Я прошу возможности использовать «Лазарус» неофициально. — Он поймал её взгляд — сердитый, даже гневный, непреклонный, но вместе с тем слегка потерянный — и нанёс завершающий удар: — Леди Смолвуд, у меня есть информация, которая позволит уничтожить Павла Чехова с помощью «Лазаруса». Вы считаете это недостаточно хорошим обоснованием, чтобы использовать вирус?

Имя Чехова оказало на Смолвуд прямо какое-то магическое воздействие. С её лица мигом исчезла злость, сменившись растерянностью всех оттенков; поначалу подавшаяся вперёд, она осела в своём кресле и как-то устало прикрыла рукой разом постаревшее лицо.

— Это не то, чем можно шутить.

— К сожалению, у меня практически отсутствует чувство юмора. Как и время. Элизабет, — редко когда Майкрофт позволял себе обращаться к ней по имени, но сейчас, пожалуй, было самое то, — мне известно настоящее имя Чехова. Мне известно, где и как он хранит всю ту информацию, которой шантажирует нас. И я знаю, как с «Лазарусом» мы можем лишить его этой власти. Поэтому мне нужен твой ключ, ключ директора МИ-6 и дальше я свяжусь с Секретарём. Предупреждая твой вопрос, почему я не поставил его в известность в первую очередь: ключи «Лазаруса» мне нужны для другого агента, который сейчас не может действовать официально. Секретарь может не согласовать операцию, но если все задействованные в проекте лица поддержат её… Шанс одобрения становится в разы выше.

Смолвуд потеплела взглядом:

— Агент… Шерлок? Шерлок здесь?

Майкрофт кивнул:

— И он может избавить нас от Чехова. К счастью, не таким способом, каким сделал это с Чарльзом.

Он не стал ещё раз говорить, что времени мало и нужно поскорей принимать решение. Смолвуд понимала это и так, а дополнительное давление вовсе не сделало бы Майкрофту чести, а возможно, заставило усомниться в его искренности.

— Значит, Шерлок нашёл способ не только вернуться…

— Лучше вам пока не знать, какой именно.

— … но и устранить Чехова. Это же…
На губах этой обычно сдержанной женщины заиграла поначалу несмелая улыбка облегчения. Майкрофт мог её понять. Пусть по своему роду деятельности Смолвуд немного меньше остальных страдала от произвола Чехова, однако «навещал» её он чуть реже, чем Майкрофта. Поэтому, как и он сам, Смолвуд должна была ухватиться за любую возможность избавиться от своего проклятия в лице Чехова.

Вкратце Майкрофт пересказал ей догадки Шерлока — самое основное, опустив пока такую подробность, как имя, под которым Шерлок жил последнее время, и ряд других. Смолвуд слушала, не перебивая, только всё бледнела лицом, но едва Майкрофт договорил, как она, вспыхнув от гнева, хлопнула ладонью по столу:

— Трусливый мерзавец!

— Магнуссен умел подбирать себе помощников.

— После твоего рассказа я уже не уверена в том, кто кого использовал: Магнуссен Шерринфорда или Шерринфорд Магнуссена. Но какой же мерзавец! Если эта история будет предана огласке, то мы получим сразу двух Эдвардсов... Майкрофт, этого правительство может и не выдержать.

— Я знаю. «Лазарус» поможет нам закрыть это дело тихо.

[Команда Рапира]

Взглянув на него, Смолвуд рассеянно прикусила губу, опустила глаза на свою папку с документами, но всё-таки решительно произнесла:

— Хорошо. Я… я пойду на нарушение инструкции, но я должна быть уверена, что для нас никакого риска нет. Ты же знаешь Чехова, то есть, Шерринфорда, Майкрофт: он раздавит нас, как раздавил Алана, хотя, если быть откровенной, в свете открывшейся правды мне его совсем не жалко. Скажи мне: если все архивы с компроматом имеют один контролирующий маркер, он вам уже известен?

То, что долго уговаривать её не придётся, Майкрофт знал с самого начала. Характер Смолвуд был ему слишком хорошо известен, тем более, что речь шла об устранении такой персоны, как Чехов: его Смолвуд ненавидела лишь чуточку меньше, чем Магнуссена. Из её кабинета Майкрофт вышел бы, получив код активации, даже если бы он мог объяснить ей куда меньше, чем сейчас. Однако, что собираясь к Смолвуд, что к другим членам комитета, он собирался свести ложь в своём рассказе к минимуму, потому что обман обернулся бы против них с Шерлоком.

Но Смолвуд, сама того не зная, всё-таки заставила его врать.

— Да, известен.

Удостоверившись, что она отправила свой ключ Шерлоку, Майкрофт, коротко попрощавшись, вышел из кабинета и первым делом набрал номер брата.

— Поверить не могу, что ты работаешь так медленно, — сразу же недовольно начал тот. — За что тебя держат, за красивые глаза? Глаза у тебя, кстати, так себе, особенно когда ты выпиваешь всю положенную норму воды на день...

— Маркер, — перебил его Майкрофт, и Шерлок обиженно захлопнулся. — Ты уже выяснил, что за слово он использует?

— А ты уже достал мне «Лазарус»?

Это означало «нет» — Шерлок по-ребячески не умел признаваться, что ему что-то не удавалось.

— Мне осталось переговорить всего с двумя людьми.

— Тогда поторопись, хотя с твоей комплекцией это... — Когда Шерлок осёкся посередине колкой фразы, Майкрофт понял, что что-то изменилось. Добровольно отказаться от хорошей издевки в его сторону Шерлок мог лишь по двум причинам: его озарила долгожданная догадка или же он получил неприятное послание от Шерринфорда. Судя по тяжёлому дыханию брата, Майкрофт предположил второе... и не ошибся. — Джон у него.

Не глядя кивнув проходившим мимо сотрудникам и пробормотав несколько сухих слов приветствия, Майкрофт нырнул в пустой коридор с ровными рядами дверей по обеим стенам и приглушённо продолжил:

— Он прислал тебе сообщение?

— Фото. У нас есть полчаса.

— Я управлюсь раньше, — сообщил Майкрофт, бросив взгляд на свои наручные часы. — К этому моменту мне нужно знать, что за маркер он использует. И ещё, Шерлок, — в трубке послышалось недовольное фырканье, — у тебя есть план как попасть к нему?

— План в том, чтобы действовать по обстоятельствам.

— Меня такой план не устраивает. Ты отправишь Шерринфорду сообщение, сейчас же.

— И что же я должен написать? — с вызовом поинтересовался Шерлок.

Майкрофт ответил, не задумываясь:

— Предложи ему обмен: Джона на меня. — Шерлок, что удивительно, никак это не прокомментировал. — И ради Бога, не делай вид, будто ты так дорожишь мной, что не готов к подобному шагу. Я знаю, ты ещё со школы мечтал от меня избавиться.

— Не вижу смысла в этом мероприятии, — фыркнул Шерлок и отключился, но Майкрофт знал, что этот его приказ брат выполнит.

***

У Джона затекла шея, болели туго перетянутые скотчем, запястья и спина. Кресло, в котором он сидел уже около получаса или больше, оказалось жутко неудобным, однако во всей ситуации это было как раз то, на что грех жаловаться. Привезший его к небоскрёбу «The Shard» Себастьян провёл Джона на какой-то там этаж, а потом через несколько рядов опенспейса в просторный и светлый кабинет, как-то не очень подходивший преступнику. Впрочем, за годы приключений с Шерлоком Джон успел хорошо уяснить, что такие люди, как правило, редко соответствует своим киношным образам, на деле их почти не отличить от добропорядочных предпринимателей или руководителей. По опенспейсу Джон прошёл, стиснув зубы и глядя себе под ноги, потому что в спину ему упирался пистолет Себа, означавший, что шаг в сторону, слово или даже взгляд могут закончиться плачевно. Но в этом заведении, видимо, либо была очень жёсткая дисциплина, потому что сотрудники — а их Джон насчитал не меньше десяти — даже головы в его сторону не повернули, будто никто вовсе и не проходил в кабинет к их руководителю. У Джона не было ни шанса привлечь чьё-то внимание и попросить о помощи.

В кабинете Себастьян усадил его в кресло у зеркальной стены, явно предназначавшееся для гостей, но Джон всё равно не попытался вырваться, даже когда, связывая его, Себ отложил в сторону пистолет. Потому что за стильным и, наверное, весьма дорогим письменным столом, где стоял крутой моноблочный компьютер, а стена за ним выполняла роль огромного экрана, сидел, кажется, тот самый человек, на которого и работал Себастьян. Джон смотрел на него, не отрываясь, спрашивая себя: неужели же вот этот... нескладный, невзрачный и ещё много какой «не», мужик и был тем, кому его бывший сослуживец присягнул в верности? На его фоне Джим Мориарти представлялся диковинно-ярким, пусть и ядовитым мотыльком, а Магнуссен — здоровенной, но тоже ярко-окрашенной змеёй. Блёкло-серые глаза рассматривали Джона, разбирали на косточки и клетки, анализировали, выискивая любую информацию, которую можно использовать. Когда же Себастьян, закончив со скотчем, отошёл, человек развернул к Джону своё кресло и, закинув ногу на ногу, подпёр рукой подбородок.

— Джон Уотсон, — деланно улыбнулся он. — Я читал ваш блог.

— Спасибо, — процедил Джон, которого пробрала морозная дрожь. Прошлые враги Шерлока были... осязаемей, что ли. По одному взгляду на них чувствовалось, с каким опасным человеком имеешь дело. Этот же был как трясина — он топил в себе все эмоции и даже выражением лица не показывал того, что думал.

Господи, хоть бы Шерлок не недооценивал этого человека, как случилось с Магнуссеном.

— Жаль, что он заглох. У вас очень лёгкий слог, приятно читать.

Джон мысленно закончил фразу за него: «Но сегодня, если всё пройдёт как по маслу, я вам подкину материал на ещё один рассказ — о смерти Шерлока Холмса».

— Я много читал в детстве, — вежливо ответил он, подумав, что было бы неплохо дожить до того момента, когда Шерлок окажется здесь. А то, судя по тому, что Себастьян не выпускал из рук пистолет, шанс, что скоро Джону пустят пулю в лоб, весьма и весьма велик.

— Хотите чаю? — огорошил его тот, и Джон даже не сразу отрицательно покачал головой. — Тогда кофе? Ждать нам, возможно, ещё долго, подумайте перед тем, как отказаться.

Он вёл себя странно для того, кто похитил человека с целью выманить другого человека. Джон старался держаться, не позволять недоумению взять верх, потому что потерять концентрацию в его случае означало погибнуть. Однако отвлечься на Себастьяна, разговорить его и, возможно, попытаться спастись Джон не мог: тот превратился в молчаливую статую, словно его и вовсе не было в кабинете. Его же хозяин церемонно, мелкими глоточками цедил чай и как будто и не думал о чём-то разговаривать.

— Так зачем вам я? — собравшись с духом, напрямую спросил Джон. — Из-за Шерлока? Мы с ним не виделись полтора года, я не знаю, где он сейчас и...

— Джон, скажите, вы знаете меня?

Вопрос был настолько неожиданным, что Джон поначалу растерялся.

— Н-нет. Я не смотрю телевизор, — признался он и мысленно выругался из-за собственного извиняющегося тона. Нашёл перед кем!

— Это очень хорошо, что не знаете, — на этот раз тот улыбнулся вполне искренне. — Значит, моя система конспирации работает без сбоев. Трудно, знаете ли, владеть самым крупным медиа-холдингом в стране и оставаться в тени.

— Так «British New Media Group» — это вы?

Джон посмотрел на стену за его спиной, на сменявшиеся новостные заголовки и красочные фотографии. Медиа. С этим словом у него вот уже почти два года как были связаны исключительно гадкие воспоминания благодаря Магнуссену. Понятно теперь, почему и незнакомый работодатель Себастьяна вызывал у Джона подобные эмоции.

— Я, Джон. Вы правильно сравниваете меня с Чарльзом Магнуссеном — я раньше работал на него и продолжил его дело. Вот только вы зря считаете, что мне нужен Шерлок Холмс. Нет, как сказать, он мне нужен — он оставил моего верного друга Себастьяна без глаза и использовал меня в своей комбинации, весьма хитроумной, надо отдать ему должное. Но в первую очередь, — мужчина покачал головой, — мне нужен Майкрофт. И схема здесь очень проста: на приманку в вашем лице клюнет Шерлок, за Шерлоком, в конце концов, придёт и Майкрофт Холмс. А кстати, — словно о чём-то вспомнив, он встал со своего кресла и, подойдя к Джону на расстояние пары шагов, несколько раз щёлкнул его на телефон, пояснил, улыбаясь: — Отправлю-ка я вашему другу приглашение, мало ли, вдруг он не сообразит, где вас искать.

Отправив сообщение, он отошёл к своему столу и, допив чай, бросил Себастьяну:

— Я отойду.
Проводив его растерянно-тревожным взглядом, Джон слабо вздохнул и попробовал хоть немного ослабить путы на запястьях. Себастьян, как и он сам, знал толк в том, как связывать пленников: кончики пальцев у Джона уже начинали потихоньку неметь из-за нарушенного кровообращения, и если дело так дальше и пойдёт, то от Джона будет мало толку, когда Шерлоку потребуется помощь.

[Команда Рапира]

— Ну и что? — зло выдохнул он. — Этот человек и вправду стоит того, чтобы ты на него работал? Охранял, ублажал, выполнял любую прихоть? Ты же был солдатом, Себ, а стал мальчиком на побегушках.

— Нахватался красноречия у своего частного сыщика? Так не трать его на меня, а лучше, когда сюда явится мистер Холмс, убеди его не слишком уж сопротивляться. Он мне должен за глаз, — Себастьян приподнял свою чёрную повязку, продемонстрировав Джону пустую глазницу. — А впрочем, ему уже вряд ли что поможет. Я намотаю его кишки себе на кулак.

Джона передёрнуло, едва он представил себе это зрелище. В таких вещях Себастьян обычно не шутил, и поэтому Джон на какой-то момент даже пожелал, чтобы Шерлок не приезжал вовсе. А потом в его голове всполохом пронеслось улыбающееся личико Джейн, и следом удушающей панической волной накатил страх смерти, да такой, что Джона затрясло, и ему плевать было, увидит это Себастьян или нет. Всё же просто, до одурения просто: если этот крутой тип, которому Шерлок и Майкрофт перешли дорогу, показал Джону своё лицо, значит, он не планирует оставлять Джона в живых. Фото его уже сделали, Шерлоку отправили, то есть, в любой момент...

— Себастьян, ты посмотри-ка, что здесь у нас! — его хозяин вошёл в кабинет, восторженно пялясь на экран своего смартфона. — Шерлок Холмс предлагает нам сделку и весьма заманчивую. Даю руку на отсечение, это идея его дорогого брата.

Себастьян, по-военному чеканя шаг, оставил свой пост у кресла Джона и, прочитав пришедшее сообщение, насмешливо ухмыльнулся.

— Уж не собираешься ли ты на это согласиться, Павел?

Тот второй человек, наконец названный Павлом, положил телефон на стол и красиво развёл руками:

— Зачем? Полагаю, Шерлок очень скоро явится сюда, может быть, даже и не один. Так что подготовься, — с его лица сползла улыбка, едва он повернулся и посмотрел на Джона. После этого Павел вытащил пистолет из-под пиджака (похоже, там у него была наплечная кобура) и демонстративно пристроил его рядом с телефоном, убедившись, что Джон видит.

После этого время потянулось до отвращения медленно. На Джона периодически опять находил страх, и он покрывался липким потом с головы до ног, потом успокаивался — случалось это тогда, когда и Себастьян, и Павел отвлекались от него — и говорил себе, что Шерлок на голову умнее этих двоих вместе взятых. Шерлок не станет сломя голову кидаться в западню, он наверняка уже что-то придумал, встретившись с Майкрофтом.

Но Шерлок уже ошибался. В прошлый раз ошибка стоила ему свободы. Что, если Шерлок ошибётся и сегодня? На весах-то уже жизнь Джона! Или другой вариант: Шерлок не ошибётся, но перед ним встанет выбор — Джон или... что-то там ещё, благо страны, брат, что угодно. Что он тогда предпримет? Теперь уже Джон не мог с уверенностью назвать ответ.

И чем ближе минутная стрелка на часах, висевших на стене, подбиралась к двенадцати, тем больше Джон нервничал, паниковал и злился. Он ведь больше не был бывшим солдатом и даже спутником частного сыщика в его расследованиях. Роль отца-одиночки вытеснила из него все прочие роли, отняла храбрость и здоровое безрассудство вместе со значительной долей навыков и умений. Во имя Джейн Джон не должен геройствовать. Он всего лишь должен умудриться как-то выжить, только выжить, большего от него не требуется, но Господи Боже, почему Шерлок так медлил?

Внезапно в относительно спокойной тишине кабинета переливчато зазвучала сигнализация, и чёткий равнодушный мужской голос начал монотонно повторять, запустив по телу Джона новую волну дрожи:

— Внимание, пожарная тревога. Всем немедленно покинуть помещение. Внимание, пожарная тревога. Всем немедленно покинуть помещение.

В опенспейсе за зеркальной стеной произошло замешательство: сотрудники не сразу, но оторвались от своих компьютеров, кое-кто привстал, обмениваясь с коллегами непонимающими взглядами.

— Сказать им, чтобы остались? — вполголоса спросил Себастьян, но Павел покачал головой.

— Нет, пусть идут, — сказал он, глядя, как персонал всё же потянулся к аварийному выходу под повторяющийся жутковатый звук сигнализации. — Встречать гостей лучше в одиночестве. Джон, вы так не считаете?

Джон поймал его взгляд — опасно-шальной, полный злого предвкушения — посмотрел на пистолет, который Павел взял со стола и крепко сжал в руке, и понял, что это конец.

[Команда Рапира]

Глава 9. Лазарус

Опустевший «The Shard» с заунывно вещавшей системой сигнализации для обычных людей являл собой жуткое, постапокалиптическое зрелище. Они с Майкрофтом пролетели по пустой лестнице на двадцатый этаж (лифты, что пассажирские, что грузовые, автоматически остановились после пожарной тревоги) ровно за три минуты, хотя Шерлок был уверен, что брату потребуется раза в полтора больше времени.

— Это здесь, — негромко сказал он, когда перед ними оказались раздвижные стеклянные двери головного офиса холдинга «British New Media Group» — по крайней мере, так значилось на огромной наклейке во всю дверь.

Майкрофт сощурился, измеряя взглядом расстояние от этой двери до кабинета, где, по всей видимости, оставался Шерринфорд.

— Какова, по-твоему, вероятность добраться до твоего Джона живыми?

Переложив пистолет из заднего кармана джинсов во внутренний карман куртки, Шерлок пожал плечами.

— Девяносто шесть процентов. На девяносто пять из них Шерринфорд очень хочет убить меня на твоих глазах.

— А ещё на один процент он хочет пристрелить меня лично?

— Именно.

— Что же, шансы хорошие. И да, Шерлок, я рассчитываю, что ты не потеряешь свои очки, что бы ни случилось: запись нашей встречи мне крайне нужна, ты понял?

Майкрофт пошёл первым, как заложник, пошел, словно ему приставили пистолет куда-то под лопатку. Шерлок его не просил, даже заикнуться не успел — брат принял решение сам, и теперь Шерлок вынужденно отвлекался на мысли о том, что это было сделано специально. Даже в такой ситуации Майкрофт не мог не покомандовать. Ну, а если всё пойдёт кувырком, кому потом достанется за ранение брата? Шерлоку, разумеется!

В зеркальной стене кабинета Чехова-Шерринфорда отражались они оба, и Шерлок знал, что Майкрофт, как и он сам, пытался проникнуть взглядом внутрь. Они не видели ничего, зато их видели прекрасно, и это давало противнику хорошую возможность провести последние приготовления: в кабинете, кроме Шерринфорда и Джона, наверняка был ещё и Пэн, вооружённый до зубов. А это означало, что первой же его мишенью станет Джон.

Надо было вывести Джона из-под удара. Шерлок лучше продумал бы эту часть их плана, если бы знал точное местонахождение каждого из трёх человек, что были в комнате. Но до тех пор, пока они с Майкрофтом не переступят порога, он этого не узнает, и им остаётся только тянуть время: сперва — чтобы выторговать Джона, а потом — чтобы вытянуть из Шерринфорда его контролирующий маркер.

— Майкрофт, — растянул губы Шерринфорд, едва тот шагнул в комнату и остановился. Майкрофт сделал это настолько не вовремя и неудачно, что Шерлоку ничего не было видно и пришлось сдвинуться в сторону — как раз на потенциальную траекторию выстрела Себастьяна Пэна.

— Здравствуй, Спенсер, — холодно ответил Майкрофт, и Шерлок, мысленно поставив галку против первого пункта в списке («Приветствие»), быстро окинул взглядом кабинет.

Кроме уже известных ему письменного стола и кресла, в котором сейчас восседал Шерринфорд, кресла Джона и стоявшего рядом Пэна, а также стены-экрана, вроде бы не было ничего. До Джона (и Пэна) было не больше семи шагов, между Шерринфордом и Майкрофтом — шесть, четыре шага отделяли от Шерринфорда до противоположной стены, и пять шагов было от Шерринфорда до Джона. Расстояния были настолько малы, что не оставалось ни малейшего шанса успеть первым выхватить оружие, в кого бы ни пришлось стрелять, в Пэна или в Шерринфорда.
Тогда Шерлок переключился на Джона. Тот сидел, ссутулившись, смотрел исподлобья — подавленно и мрачно, и пистолет Пэна упирался ему в висок. Но выглядел он вполне сознающим происходящее и здоровым, по крайней мере, травм не было видно. Это было... приемлемо. В своих расчётах Шерлок исходил из того, что Джон вообще будет не в состоянии двигаться.

— Джон, ты в порядке?

Тот, набычившись, ответил отборной руганью, такой, что Шерринфорд, гипнотизировавший Майкрофта взглядом, обернулся и удивлённо приподнял брови:

— Доктор Уотсон, врачу не к лицу так выражаться.

— Он в порядке, — произнёс Шерлок, впрочем, не до конца понимая для кого — для себя или брата, который всё ещё стоял чуть впереди, скрестив на груди руки, и придержал Майкрофта под локоть. — К счастью для вас, мистер Чехов.

— О, да прекратите, вы же знаете, кто я такой, тем более, что ваш брат только что назвал меня по имени, — Шерринфорд чуть наклонил голову. — Полагаю, мистер Шерлок Холмс, вы хотели сказать, что пора бы сделке состояться?

— Вы сняли эти слова у меня с языка.

От Шерлока не укрылось, что Джон, напрягшись, замер, переводя неверящий взгляд с него на Майкрофта и обратно. Потом он и вовсе задержал дыхание, когда Шерлок подтолкнул брата навстречу Шерринфорду. Шаг. Ещё один шаг. Третий. Джону уже пора было бы понять, что всё это — просчитанный, с высокой вероятностью успеха, спектакль, но то ли ему вкололи какие-то препараты, то ли счастливая семейная жизнь притупила мыслительные способности — но всё происходящее он, похоже, принимал за чистую монету. И это требовало корректировки в плане.

— Майкрофт, — выдохнул Шерринфорд, когда их разделял лишь шаг, и невозмутимая ухмылка Майкрофта уже должна была раздражать не только одного Шерлока. — Ма-айкрофт, — он сощурился, оскалив зубы в столь широкой улыбке, что со стороны могло показаться, будто уголки его рта разрезали опасной бритвой. Вытащив пистолет, Шерринфорд снял его с предохранителя — в мёртвой тишине кабинета щелчок прозвучал особенно резко — и ткнул Майкрофту под рёбра.

Слышно было, как Майкрофт шумом втянул в себя воздух и задержал дыхание. Похоже, что он, такой умный и предусмотрительный, подобного поворота всё-таки не ожидал или отводил ему мизерную вероятность. Шерлок посчитал момент вполне подходящим, чтобы напомнить о себе:

— Отпусти Джона.

Единственной реакцией на его слова стала жёсткая, даже издевательская усмешка Пэна. Увидев, что Шерлок посмотрел на него, Пэн слегка надавил на курок, ещё больше вжимая дуло пистолета Джону в висок, и Джон дёрнулся.

— Отпусти Джона, — по слогам повторил Шерлок, но добился только того, что Шерринфорд, круто изменившись в лице, с силой размахнувшись, врезал рукоятью пистолета Майкрофту по лицу.

Металлическая рукоять, врезавшись в нос, с хрустом смяла хрящ, и Майкрофт под вздох ошалевшего Джона рухнул на пол, запрокинув голову так, будто получил пулю в лоб с близкого расстояния. На мгновение прикрыв глаза, Шерлок велел себе не двигаться и вообще не реагировать на происходящее. Это не должно было быть слишком сложно. Майкрофт ведь наблюдал, как Шерлока избивали в сербской тюрьме, и никоим образом себя тогда не выдал. Шерринфорд, не остановившись на одном ударе, врезал Майкрофту ногой в живот, затем под рёбра, а когда тот, кашляя, повернулся на бок, защищаясь, то получил ещё носком ботинка по почкам.

— Прекрати это, — ошарашенно произнёс кто-то, и Шерлок, не двинувшийся с места, соображавший, как вернуть ситуацию в нужное русло, не сразу узнал осипший голос Джона. — Стой, хватит!

И Шерринфорд действительно остановился. Втягивая в себя воздух большими, жадными глотками, он попятился, врезался задом в письменный стол и, гадко рассмеявшись, хохотал всё то время, что Майкрофт пытался привстать, опираясь на локти и утирая кровь из разбитого (хотя, скорее, сломанного) носа — безрезультатным оказалось и то, и другое. Шерлок заставил себя перевести взгляд на поверженного брата и ни в коем случае не смотреть на Джона: его шокированное лицо сбивало с толку, а Шерлоку, только вынырнувшему из странной прострации от этого мордобоя, нельзя было терять ни секунды. Он перебирал вариант за вариантом, как освободить Джона, вплоть до того, чтобы самому всё-таки достать пистолет, но ничего не подходило. Ни один из пришедших ему на ум способов нельзя было осуществить без того, чтобы Джон пострадал. Вкупе с тем, что и Майкрофта частично вывели из строя, это давало Шерринфорду смертельно опасное преимущество.

Однако хотя Майкрофт, залитый кровью, как если бы его заставили съесть кусок сырого мяса, полулежал на полу, он не выглядел окончательно раздавленным. Напротив, Шерлок никогда ещё не видел на лице брата такого откровенного желания убить — в его воспоминаниях Майкрофт всегда скрывал сильные эмоции за маской непрошибаемого равнодушия и спокойствия. Поджав губы, Шерлок уязвлённо повёл плечами, ощущая... волнение, тревогу, даже смутный, но всё же страх. Было бы за кого бояться и волноваться! За Джона — да, но не за Майкрофта. В какой-то степени он это заслужил.

— Ну как? — поинтересовался Шерринфорд, когда Майкрофт смог более-менее сесть на полу, подогнув под себя ногу. Шерлок машинально отметил неудобство позы: брату потребуется несколько лишних секунд, чтобы упасть на бок и перекатиться в сторону, если что. — Чувствуешь себя на дне? Вот я так себя чувствовал, когда выяснил, что, оказывается, не подхожу для дальнейшего продвижения по службе. Чем я тебе тогда не угодил? Я был морально слаб? Недостаточно умён и расчётлив? Но как по мне — наша сегодняшняя ситуация, Майкрофт, говорит об обратном. Вы все в меня не верили, а я вас обвёл вокруг пальца и держу на коротком поводке. Даже ты сообразил, кто я такой, лишь когда к тебе с подсказкой явился младший брат.

[Команда Рапира]

Он говорил, удерживая Майкрофта на мушке, и Шерлок поймал себя на мысли, что просчитывал вероятность выстрела, а не анализировал ситуацию в целом и поступки Шерринфорда в частности. Уникальное слово контролирующего маркера по-прежнему оставалось тайной, но, сложив всё то, что Шерлок уже успел узнать о Шерринфорде, он не сомневался, что маркер — это имя. Только чьё? Шерринфорда? Майкрофта? Вариантов меньше, чем в случае с камерофоном Ирен, но выбрать верный тем сложней, что разгадка лежит в человеческой природе, а Шерлок разбирался далеко не во всех людских чувствах. Применительно к этому делу — в катастрофически малой их части, однако её достаточно было, чтобы понять: нет, сейчас Шерринфорд стрелять не будет. Он ещё не наигрался.

Маркер — это «Шерринфорд». Точно. В речи Шерринфорда, даже когда он не произносил слово «я», оно сквозило повсюду. Жаждущий признания, восхваления человек, чьи амбиции не могли найти выхода семь лет, превратит собственное имя в символ контроля. Самый очевидный вариант, кажущийся, если не знать всей подоплёки, самым глупым, и потому — какой уважающий себя противник всерьёз будет рассматривать версию, что Шерринфорд обозначил терабайты компромата, спрятанные по всему миру, своей фамилией?

— Ты же полностью изменил себе лицо пластической операцией.

— Можно подумать, ты смотрел на внешность... Я и так дал тебе достаточно подсказок.

— И ты по-прежнему считаешь себя умным человеком? — у Майкрофта ещё оказались силы улыбаться и язвить. — Решение о твоём переводе в запас принималось коллегиально. Я только давал показания, и не я один.

— И, разумеется, ты выложил всю правду от и до, — любезно подсказал тот. — Давать людям второй шанс — не в твоих привычках, а, Майки?

Это фамильярное обращение наконец пошатнуло спокойствие Майкрофта, и он процедил:

— Ты сам его себе дал, решив поработать на врага.

Что-то определённо изменилось. Смысл разговора, казалось, лежал на поверхности, однако Шерлок слышал не слова, а намёки, и вместе с тем, что рассказал ему Майкрофт, они показывали и Шерринфорда, и самого Майкрофта в совершенно ином свете. Настолько ином, что теперь Шерлок вынужден был усомниться в собственной догадке по поводу маркера.

Шерринфорд не оставлял Майкрофту выбора, ему приходилось поддаваться, но всё же видеть брата таким... ведомым было слишком удивительно. Настолько слишком, что Шерлок едва не упустил момент, когда напряжённо следивший за боссом Пэн слегка отвёл пистолет от головы Джона — пуля, если бы произошёл выстрел, должна была пролететь дюймах в трёх от его уха. А Шерринфорд теперь, забавляясь, то целился Майкрофту между глаз, то поднимал дуло пистолета к потолку.

— А ты оказался настолько принципиален, что даже и не подумал закрыть на это глаза...

Большего он сказать не успел — стеклянная стена, отделявшая кабинет от рабочего пространства остальных сотрудников, обрушилась с хрустом и звоном. Мелкое крошево, блестевшее на свету как россыпь бриллиантов, осыпало Шерлоку спину и плечи, как-то умудрилось попасть в правый рукав, когда он, вытащив пистолет, разбил стеклянную перегородку.

Дальнейшие события были просчитаны в его голове едва ли не по секундам: пара мгновений потребовалась Пэну, чтобы сориентироваться, и вот уже оружие, которым он угрожал Джону, наставлено уже на самого Шерлока. Но выстрелить без приказа Шерринфорда он, разумеется, не посмел. Шерринфорд же, не дрогнувший благодаря закалке времён работы на МИ-6, лишь вопросительно приподнял брови, и Шерлок, убедившись, что его внимание завоёвано прочно и надолго, со спокойным выражением лица спрятал оружие обратно.

— Гениальная идея, Шерлок, — сквозь зубы прокомментировал его поступок Майкрофт, стряхивая с себя стеклянную крошку. Коротко взглянув на него, Шерлок вспомнил, что неплохо было бы проделать то же самое. — Ты покупаешь мне новый костюм.

— Обойдёшься.

— Не успеет, — почти одновременно с Шерлоком произнёс Пэн.

— Я вижу, дальше у вас с моим братом сугубо личный разговор, мистер Шерринфорд, так что, раз свою часть сделки я выполнил... — остановившись, Шерлок сделал вид, что не заметил издевательского смешка. — Отпусти Джона.

Шерринфорд с улыбкой выслушал его, зачем-то кивнул Майкрофту и сказал:

— Отпусти его, Себастьян.

Пэн же не двинулся с места, даже когда тот повторил приказ уже громче. Шерлок по-прежнему смотрел прямо в дуло его пистолета, понимая, впрочем, что этот солдат, жёсткий, опасный и, тем более, имевший зуб лично на него, может спустить в курок в любой момент. Однако если он что и понимал в людях... то власть Шерринфорда над Пэном была безграничной (и, похоже, без всяких компроматов), и если не прозвучит команда выстрелить, то не прозвучит и выстрел. И после нескольких секунд игры в гляделки Пэн, всё же опустив оружие, свободной рукой поднял Джона с кресла. Тот выглядел каким-то пришибленным, по крайней мере, Шерлок видел, как Джон отчётливо вздрогнул и даже как будто слега вжал голову в плечи. Плохо. Это означало, что Джона потребуется прикрывать, а Шерлок рассчитывал дальнейший ход событий совсем иначе...

— Не думай, что если я не убил тебя сейчас, — срывающимся от злобы голосом проговорил Пэн, едва Джон сделал несколько нетвёрдых шагов Шерлоку навстречу, — то не убью позже, Шерлок Холмс. Я тебя из-под земли достану, ублюдок, и все внутренности тебе через горло выну за то, что ты со мной сделал.

Не удостоив его и взглядом, Шерлок двинулся Джону навстречу и бегло осмотрел его руки. Скотч было не разорвать, но один из осколков стеклянной стены, лежавший от них всего в шаге, как раз подошёл бы, чтобы разрезать клейкую ленту. Только сделать этот шаг под наблюдением Шерринфорда и Пэна возможности не было, да ещё и Джон вдруг вцепился в руку Шерлока с такой силой, будто хотел превратить его кости в порошок.

— Молись, Себ, — прошептал он с таким убийственно-ненавидящим выражением лица, что лицо Пэна показалось Шерлоку безразличным и бесстрастным.

Краем глаза Шерлок уловил за спиной Джона какое-то движение и среагировал быстрее, чем его мозг распознал картинку — Пэна, резко наставившего на них пистолет. Толкнув Джона на пол, Шерлок сам нырнул вниз, и вовремя, потому что в этот раз Пэн всё-таки выстрелил, не дожидаясь приказа (а может, приказом как раз было то, что Шерринфорд велел освободить Джона?), и первая пуля попала в чей-то офисный стол.
Джон неожиданно сориентировался лучше: сгруппировавшись, он перекатился под ноги Пэну, уйдя из опасной зоны. В следующий момент выстрел прогремел снова, потом снова и снова — Пэн, похоже, решил расстрелять сразу всю обойму. Шерлок тоже уворачивался, как мог, но осколки стёкол, на которых он оказался, затрудняли движения. Его левое плечо вдруг обожгло болью, и Шерлок дёрнулся, опрокинулся на спину, открыв рот, но от болевого шока даже не вскрикнул.

Он услышал, как сдавленно выругался Пэн и, кажется, тоже рухнул на пол. Выстрелы, правда, почему-то прекратились не сразу, зато — и Шерлок это всё-таки расслышал совершенно отчётливо — на пол кабинета упали два пистолета. Стало ясно, что глухой шум, возня были звуками борьбы; Шерлок, прижав здоровую руку к раненому плечу, сел, с бесполезной теперь уже злостью обнаружив, что двигаться быстро и скоординированно, как прежде, больше не мог. В любой другой ситуации он был бы уже мёртв, но тут его спас Джон, уже успевший освободить руки: он повалил на пол Пэна, и они оба, хрипя, боролись — Джон локтем пережимал Пэну горло, и вены на его лбу вздулись от усилия, а само лицо налилось краснотой. Между ними и Шерлоком, ровно посередине, лежал пистолет; Шерлок напрягся и — благо, боль слегка утихла — потянулся за оружием. Только пальцы здоровой руки почему-то его плохо слушались.
Шерлок не понимал, в чём дело. Его ранили ведь уже не в первый раз: во время миссии в Восточной Европе Шерлок неудачно схлопотал целых три пули, и тело должно уже было выработать иммунитет, правильную реакцию на ранение. Однако отсутствие боли говорило Шерлоку, что у него шок, а времени справляться с ним не было.

Слева кто-то вдруг яростно рявкнул:

— Убью!

Повернув голову, Шерлок увидел, что Майкрофт свою схватку уже проиграл и в удушающем захвате Шерринфорда едва дышал, закатив глаза и медленно оседая на слабеющих ногах. Регулярные занятия спортом, значит, совершенно не помогли... Со второй попытки Шерлок всё-таки поднял пистолет, совершенно не чувствуя при этом ни его веса, ни холода металла. Зато прицелиться было гораздо легче.
Вскрик боли подтвердил, что он попал. С исказившимся лицом Шерринфорд разжал руки, по инерции отшатнулся назад и перекувыркнулся через собственный стол, снеся за собой монитор. Этот грохот как будто отжал кнопку паузы, и время, которое текло жутко медленно для всё ещё пребывавшего в состоянии шока Шерлока, пошло огромными скачками. Жадно втянувший в себя воздух Майкрофт свалился на пол и, кашляя, пытался отдышаться. Сам Шерлок, безвольно уронив руку с пистолетом, попробовал встать и выпрямился наконец в полный рост, прикусив губу, чтобы не застонать. Пэн вдруг одним ударом, как огромный медведь лапой, отшвырнул от себя Джона, которому не хватило сил победить, — тот врезался в стену спиной и затылком, глухо охнул и, оглушённый, уронил голову себе на грудь — и одним прыжком добрался до своего оружия, которое, вероятнее всего, уронил в самом начале схватки.

— Шерлок, ложись!

[Команда Рапира]

Он не понял, когда Джон очнулся и вскочил на ноги, — видел только, что Пэн даже не успел вскинуть пистолет на уровень глаз, не то что прицелиться. Джон перехватил руку Пэна, так что пуля ушла в пол, пальцы другой руки с каким-то нечеловеческим рыком сомкнул на его горле и двигался, тяжело и неумолимо, как многотонный каток, вынуждая Пэна всё отступать и отступать.

— Джон, стой! — вырвалось у Шерлока, однако было уже поздно.

Большое, в половину наружной стены, стекло разбилось, брызнув осколками и в кабинет, и на улицу — с такой силой Джон буквально впечатал Пэна в окно. Тот неловко и беспомощно взмахнул руками, и ужас в его единственном глазу на долю секунды затмил злость, но только на долю секунды, потому что в следующий момент Пэн мелькнул в оконном проёме, неожиданно смешно задрав ноги, и исчез. Оторопевший Джон переступил на месте, хрустя стеклом на полу, и выглянул из окна, не замечая, что умудрился изрезать себе все руки осколками, ещё остававшимися в раме.

Далёкий вскрик дал понять Шерлоку, что Себастьяна Пэна больше не было.

Он пошатнулся от резко усилившейся боли и вдруг совершенно отчётливо осознал, что Джон только что убил человека. Из-за него, Шерлока. Снова. Явно хорошо знакомого человека, потому что называл его «Себом». Память некстати, но услужливо подсунула воспоминания об их самом первом деле, о таксисте, которого Джон убил, защищая пока ещё малознакомого для себя Шерлока.

— Джон, отойдите от окна. — За его спиной, отдышавшись, наконец поднялся Майкрофт. — Джон, вы меня слышали?

Помедлив ещё несколько секунд, тот всё же отшатнулся, и тогда Шерлок, выдохнув, ощутил, что напряжение спало и думать стало легче, свободней, нащупал телефон в кармане куртки. Первоочередная задача выполнена — Джон в безопасности; теперь пора применять «Лазарус».

— Стоять, — внезапно скомандовал Шерринфорд, и Шерлок с Майкрофтом как по команде повернули головы в его сторону. Тот поднялся и, нетвёрдо держась на ногах и ядовито и гадко ухмыляясь, занёс руку над клавишей «Enter» на чудом оставшейся на столе клавиатуре. — Не двигайтесь, иначе я нажму эту кнопку, и в Интернете окажется такая информация, что ни вы, ни правительство, ни королева до конца жизни от этого не отмоетесь. Здесь у меня не только принц-гей, не только ваши с братом провалы и преступления, здесь у меня — всё!

Не поверивший ему было Джон напрягся, собираясь для атаки, но Майкрофт негромко велел:

— Джон, не двигайтесь. — И тому пришлось подчиниться.

— Пистолет, Шерлок, — выплюнул Шерринфорд, — положите его на пол. Да, а теперь подтолкните ко мне. Замечательно, спасибо. — Он обвёл их всех смеющимся взглядом, скривился, прижав ладонь к правому боку, куда попала пуля Шерлока, но второй руки от клавиатуры не убрал. — Ну, что? Думаете, вы меня одолели? Может, вы и убили моего помощника, но все материалы-то у меня, и я их сейчас опубликую. Как видите, я тоже не терял времени, пока вы, гениальные братья, придумывали способы, как меня устранить. Улыбнись, Майки, вы же сейчас станете свидетелями начала новой эры в истории Британии. Разве ты не хотел вписать своё имя в историю, скажи, но только честно?

Его слова, улыбка, интонации и даже взгляд с каждой секундой становились всё более истерическими и менее контролируемыми, но всё же смотрел Шерринфорд на Майкрофта и только на Майкрофта. Шерлок, уже успевший достать телефон, и Джон, представлявший для Шерринфорда большую опасность, потому что находился вне зоны его прямой видимости, кажется, просто перестали существовать.

— Спенсер, я не должен этого делать, — помедлив, через силу заговорил Майкрофт, — но я дам тебе последнюю возможность всё закончить так, чтобы больше никто не пострадал. Выйди из-за стола.

— Серьёзно? Думаешь, ты командуешь здесь? Нет, — Шерринфорд посмотрел на него с яростью и внезапно сорвался на крик. — Нет! Твоё время прошло! А теперь я главный здесь, я и только я! И каждый из вас будет делать то, что я скажу, а я говорю, что ты сейчас возьмёшь этот пистолет на полу и убьёшь сначала Джона Уотсона, а потом своего брата. Ну? Ну!

Однако Майкрофт не тронулся с места и только обратил на Шерлока вопросительный взгляд — почему, мол, он до сих пор не использовал «Лазарус», с таким трудом добытый именно для этой цели? Да, Шерлок уже открыл окно для нового смс, чтобы отправить на номер запуска вируса слово, по которому будет осуществляться поиск информации в Сети, но медлил, ждал. Реакция загнанного в угол Шерринфорда ещё могла всё изменить в определении контролирующего маркера.

— Ещё одно такое переглядывание, и я вас...

— Ты не выложишь эти сведения, — перебил его Майкрофт, и Шерлок фыркнул: к брату вернулось его самообладание и чувство контроля над ситуацией. — Не выложишь потому, что едва мы с Шерлоком переступили порог твоего кабинета, как мои люди отключили доступ к Сети в этом здании и заглушили Wi-Fi, поэтому твои угрожающие пассы над клавиатурой абсолютно бессмысленны. Но ты ведь настолько упивался властью надо мной, что этого не заметил, верно?

Шерринфорд, выкатив глаза, как сумасшедший, заскрипел зубами и со всей силы надавил на злополучную кнопку. Краем уха Шерлок услышал растерянный вздох Джона, да и сам вздрогнул, но не от того, что сделал Шерринфорд, а от последних слов Майкрофта. Тот же со скучающим выражением лица — как будто ему не угрожали, не били, не душили пару минут назад — начал стирать с подбородка уже подсыхавшую кровь и смотрел снисходительно-насмешливо, своей невозмутимостью явно призывая Шерринфорда убедиться в его правоте.

— Позёр, — выплюнул Шерлок.

— Итак? — доза любезности в голосе Майкрофта превышала все возможные границы. Побледневший Шерринфорд скосил глаза на монитор, лежавший у его ног, и, судя по тому, как затряслись его белые-белые губы, он действительно убедился. — Так что ты ничего не опубликуешь — ни сейчас, ни потом.

— Уверен? Плевать, что здесь Интернета нет, мне на любом устройстве достаточно нажать несколько кнопок, чтобы информация утекла в Сеть. Ну, ну, запри меня в тюрьму, убей — ты всё равно не уничтожишь данные, без меня ты их даже не найдёшь. Так что ты думаешь теперь, Майки? Что подсказывает тебе твой гениальный мозг или, может, твой гениальный брат? — поправив пиджак, Шерринфорд наконец с вызовом взглянул на Шерлока. — Я ведь знаю, что это такое — быть твоим родственником. Ничего хорошего, абсолютно.

— Благодарю за сочувствие.

— Не отвлекайся, Шерлок.

— А! — Шерринфорд хмыкнул, — так значит, это твой брат меня добьёт? А что с тобой такое, Майки? Жалко меня стало? Или остроты ума не хватает? Ты ведь до сих пор даже понятия не имеешь, где я храню все материалы...

— Я его просветил, — Шерлок опять пощупал раненое плечо, делая вид, что замечания Майкрофта не слышал, и лишь через несколько секунд удостоил замершего, как перед прыжком, Шерринфорда, взглядом.

— Шерлок, — напряжённым тоном поинтересовался Джон, — что происходит?

— Джон, ты знаешь, кто создал Интернет?

Тот потрясённо вытаращился на Шерлока, как на слабоумного, и протянул:

— Не-ет.

— Некий Бернерс-Ли в соавторстве с немцем фон Хердером. Про последнего обычно не упоминают, приписывая его заслуги другому человеку — потому что разработки фон Хердера используются спецслужбами. — Шерлок отметил про себя, что лицо Шерринфорда как было, так и осталось непроницаемым, даже когда он услышал знакомое имя. — Мистер Шерринфорд, попав под крыло Магнуссену, быстро понял, что ему нужен свой собственный способ хранения компромата, и, пользуясь своими знаниями как бывшего агента, нашёл фон Хердера. Дальше, полагаю, угрозами и гонораром заставил его разработать для него схему, механизм для безопасного хранения и использования информации, которую спецслужбы не смогли бы засечь. И фон Хердер её создал.
— Я вообще-то здесь, — агрессивно выплюнул Шерринфорд и наконец заметался взглядом по сторонам в поисках спасения. — Так что не надо говорить так, будто меня тут нет, а тем более, нести... такую... чушь!

На какую-то секунду ощущение всемогущества, власти даже перекрыло боль, но только на секунду — когда плечо Шерлока вновь запылало изнутри, он даже позволил себе короткий вздох облегчения. Совсем уж уподобляться брату ему не хотелось.

— Вычислить эту схему было легко. Одна из публикаций Эдвардса не застала вас, мистер Шерринфорд, в стране, но вы отреагировали своим собственным выбросом компромата. К тому времени, мне уже было известно, что у вас всего один помощник, Себастьян Пэн, и что даже ему вы не доверяли публикацию материалов, из чего следовало, что либо все сведения хранятся в Сети, либо доступ к ним идёт через Интернет. Когда Эдвардсом была выложена информация о системе тотального видеонаблюдения, многие люди временно перестали пользоваться своими гаджетами, и ваша запланированная публикация не состоялась, а это означало, что информация находится не на серверах и не в облачных хранилищах, а на компьютерах, ноутбуках и смартфонах пользователей по всему миру.

[Команда Рапира]

Шерринфорд по-прежнему старался делать вид, будто сказанное Шерлоком его не волновало и не имело отношения к правде, но судя по тому, как бегали его глаза, как начала покрывать его лоб испарина, он уже понял, что из этой ловушки ему не выбраться. Шерлок же, ощутив, как усилилось кровотечение, заторопился:

— А если вы её спрятали, вы должны её как-то и находить, то есть, все гигабайты компромата отмаркированы определённым словом. Уже догадавшись об этом, я вычислил единственного человека во всём мире, который мог бы сделать подобное, и фон Хердер полностью подтвердил мои предположения. Осталось найти слово, — тут он всё-таки остановился и от болевого спазма, докатившегося даже до кончиков пальцев здоровой руки, сжал телефон сильней, чем положено.

— И что оно тебе даст?! — наконец взорвался Шерринфорд. Он думал было метнуться к выходу, к лифтам, но Майкрофт передвинулся, недвусмысленно дав понять, что сбежать не получится. Джон же стоял от него слишком далеко, чтобы Шерринфорд попытался вновь взять его в заложники. — Ты не вытащишь все эти материалы без меня, только я, я один знаю, как извлечь данные! И если я умру, архивы так навсегда и останутся не найденными... До тех пор, пока какой-нибудь компьютерный умник их не обнаружит. Как ты считаешь, Майкрофт, скоро такой человек появится? Ты же так хорош в оценке шансов!

— Он не появится, — снисходительно ответил Майкрофт. — Тебе очень не повезло, Спенсер, потому что специально для МИ-6 и МИ-5 фон Хердер в своё время разрабатывал систему поиска и удаления из Сети больших объёмов информации по заданным ключевым словам. Для файлов она тоже подходит, так что... Шерлок?

Скосив глаза, Шерлок посмотрел на пустое окошко смс и раздражающе мигавший курсор. Он был уверен, что разгадал контролирующий маркер. Но с Магнуссеном ему тоже казалось, будто всё рассчитано верно. В случае его ошибки Майкрофту придётся продемонстрировать все свои лучшие качества, чтобы выудить из Шерринфорда код, который тот — и это понятно — никогда не выдаст. Но даже не в этом было дело. Шерлок ненавидел проигрывать, а поражение от Чарльза Магнуссена было чудовищно болезненным.

Итак, он должен написать «Шерринфорд».

— Это отвратительно звучит...

«М...»

— Но мне кажется, я должен сказать тебе спасибо, мой дорогой брат.

«М-а-й...»

— Поосторожнее с такими словами, Шерлок, иначе я решу, что ты не в своём уме.

«М-а-й-к-р...»

— В самом деле, — нервно хмыкнул Джон.

«М-а-й-к-р-о...»

— Не хочешь ничего пояснить? — поинтересовался Майкрофт, тщательно скрывая напряжение в своём голосе, и Шерлок искоса заметил, что Шерринфорд, замерший, не дышавший, даже шею вытянул, пытаясь рассмотреть текст смс.

Шерлок шумно втянул в себя воздух — плечо немедленно отозвалось болевой пульсацией — и двумя последними буквами закончил сообщение. Майкрофт мог считать, что об отношениях с Шерринфордом Шерлок расспрашивал его исключительно с целью поиздеваться и упрекнуть обычно разумного и рассудительного брата за идиотский поступок, но именно тот короткий рассказ объяснил всё. Шерринфорд, разумеется, желал признания и власти, однако не просто ото всех и над всеми... А главным образом — над одним конкретнтым человеком.

«Майкрофт».

Нажав «Отправить», Шерлок моргнул, дожидаясь ответного сообщения. Ему, с его весьма острым чувством времени, показалось, что прошло не меньше нескольких часов, прежде чем с номера «Лазарус» пришел ответ.

«Система активирована. Производится оценка объёма скачиваемой информации».

— Ты блефуешь, — дрогнувшим голосом произнёс Шерринфорд. — У тебя не может быть такой программы.

«Оценка закончена. Производится загрузка данных. Загружено 0,01%».

Позволив себе короткую, но широкую улыбку, Шерлок показал Шерринфорду мобильный, и тот, побелев, судорожно схватился за свой смартфон, чтобы проверить данные. Отвлекающий манёвр Майкрофта сработал: Шерринфорд забыл, что мобильная связь ещё была, а вместе с ней и мобильный интернет, через который тоже можно было опубликовать компромат. Однако яростный вскрик Шерринфорда подтвердил, что публикаций больше не будет.

— Ах ты, сука!

Шерринфорд рванулся к Шерлоку, норовя вцепиться ему в горло скрюченными от злости пальцами. Шерлок отшатнулся — этого, конечно, было недостаточно для защиты, но в мгновение ока Джон, стоявший вроде бы в другой части кабинета, оказался у Шерринфорда на пути и одним ударом отшвырнул его обратно к столу.

— Я всё равно тебя... — злобно выдохнул тот и вдруг, наклонившись, быстро поднял позабытый всеми пистолет.

Вот тут уже и Майкрофт дёрнулся, только не от Шерринфорда, как думал Шерлок, а напротив, к нему и даже успел вроде бы перехватить его руку с оружием, но выстрел всё равно прозвучал. С кривой гримасой торжества Шерринфорд осел на пол и устало прислонился спиной к столу. Майкрофт, буквально вырвавший у него пистолет, нависал сверху, и Шерлок давно уже не видел такой растерянности на его лице. Странно, такой шаг, как неудачная попытка самоубийства, был вполне логичен и очевиден, и брат должен был предугадать этот вариант развития событий... Шерлок вспомнил скупые объяснения Майкрофта об обратной стороне австралийской операции и лично о Шерринфорде и прикрыл глаза.

— И? И? — будто умирающий, сипел Шерринфорд. — Ты раздавил меня ещё раз, доволен? Успокоился? Только я тебе до конца жизни в кошмарах сниться буду, Майкрофт.

Точно будет. Читая нотации Шерлоку о том, как опасно таким людям, как они, привязываться к кому-то, позаботиться о себе Майкрофт забыл.

— Ты... пожалеешь, Майк. Пожалеешь.

— Это мы ещё посмотрим. А пока не дёргайся, если не хочешь истечь кровью. Джон, будьте добры, помогите ему до приезда медиков.

— Нет, — ожил тот. — Нет. Сначала вы с Шерлоком.

[Команда Рапира]

Эпилог

Когда-то, когда ещё была жива Мэри и Джон жил абсолютно спокойной, размеренно-счастливой жизнью, он мечтал, как все друзья их семьи будут собираться в их гостиной на пятничный или субботний ужин. На десерт был бы пирог от миссис Хадсон, Джон бы делал на всех кофе. Заскочивший «на пару минут» и оставшийся на весь вечер Шерлок, разумеется, цапался бы с Грегом, мешая ему отдыхать после тяжёлой недели. Может быть, порой приезжал бы Майкрофт и, старательно отказываясь от выпечки, увозил засидевшегося брата. В общем, обычные семейно-дружеские посиделки.

Однако едва на пороге его дома, и так уже переполненного шумными взаимными нападками Шерлока и Майкрофта, возник Грег, Джон не выдержал:

— В другой раз, Грег!

— Чёрта с два, — огрызнулся тот и, толкнув дверь плечом, протиснулся в коридор. — А я хочу знать, из-за кого или чего мне едва не проломили голову.

Дойдя до гостиной и обнаружив там, помимо Майкрофта, ещё и Шерлока, Грег с обалдевшим лицом сполз в так удачно оказавшееся рядом кресло. Джон его понимал. Он сам немало раз становился свидетелем перевоплощений Шерлока, пережил возвращение этого мудака из мёртвых, но даже ему порой хотелось схватить что попало и хорошенько отдубасить Шерлока. Может, это бы выбило из его гениальной головы дурь. Джона останавливало только то, что в таком случае он не узнал бы ответ ни на один из целой прорвы вопросов, которые оставались у него с того бешеного дня.

Прошла неделя. Ни Шерлок, ни Майкрофт не удосужились не то что объяснить ему что-либо — они даже не удосужились позвонить. Удивительно, как только Джон не сошёл с ума от волнений и страха, угрызений совести и даже чувства вины. То, что случилось в «The Shard», было лишь верхушкой айсберга, но и этого Джону хватило, вспомнить хотя бы... хотя бы... Себа.

Джон спрашивал себя, что, ради Бога, он натворил, но каждый раз ответ оказывался один и тот же. Он защищал Шерлока. Да, действовал Джон тогда большей частью на голых инстинктах, одурманенный выбросом адреналина — он же сам едва не вывалился в окно вслед за Себом — но он защищал Шерлока. Око за око, зуб за зуб. Шерлок убил, чтобы оградить Джона и его семью от опасности, и Джон... убил за него ещё раз. А то, что Джон убил Себастьяна, ну, что же... Оба они были солдатами, ежедневно в течение нескольких лет смотрели в лицо смерти, и не Джон виноват, что, в конце концов, они оказались по разные стороны баррикад. Себ работал на преступника, очень опасного преступника, что автоматически делало преступником его самого — раз, и хотел убить Шерлока — два. Это уже само по себе было достаточным поводом забыть общее военное прошлое и начать его ненавидеть. Но тем не менее, Джон убил на глазах у Шерлока и Майкрофта. И что с ним будет теперь? Что будет с его маленькой Джейн, если Джона посадят? Между прочим, его же нарочно втянули во всю эту преступную схему — может, как раз для того, чтобы было на кого свалить все последствия... Джон попросту не мог больше сидеть и ждать! Поэтому когда полчаса назад братья Холмс (Шерлок всё ещё загримированный, но уже, слава Богу, не в Эдвардса) приехали и, не глядя друг на друга, вломились в его дом, Джон просто отошёл в сторону и пропустил их в комнату.

— Джон, кто это? — оказавшийся тогда первым в гостиной Шерлок ткнул пальцем в нахохлившуюся Джейн, которая с опаской наблюдала за непрошенными гостями с лестницы.

— Боже мой, Шерлок, даже ты должен иметь хотя бы малейшее представление о детях.

— Не ломайте комедию, вы оба! — прошипел Джон, сжимая кулаки. — Джейн, солнышко, поиграй пока наверху, хорошо?

— Что за дурацкое имя — Джейн! — продолжал возмущаться Шерлок, когда они остались втроём, и Джон, скрипнув зубами, испытал почти непреодолимое желание сломать Шерлоку здоровую руку. — Джон, ты обещал, что...

— Во-первых, я ничего не обещал. Во-вторых, если ты сейчас не приведёшь себя в порядок, я тебе накостыляю по первое число. Иди умойся наконец! Видеть тебя с чужим лицом больше не могу.

С недовольной миной Шерлок поднялся и, уже почти скрывшись в ванной, бросил:

— Отсутствие Мэри на тебя плохо влияет. Когда она уже вернётся?

Джон зарычал, и Шерлок шустро захлопнул за собой дверь — очень вовремя, не то бы Джон запустил в него вазой. Он ведь даже успел забыть, что наглость и хамство Шерлока родились вперёд него самого, но так сказать о Мэри... Шерлок самого себя превзошёл. Джон медленно сделал глубокий вдох и так же медленно выдохнул, досчитал до десяти, мысленно повторяя, что Шерлок просто не в курсе. Откуда же ему знать? Да и догадаться Шерлок никак не мог — Джон же убрал всё, что напоминало о Мэри, даже траурную фотографию.

— Не злитесь на моего недалёкого брата так сильно, — проговорил Майкрофт, едва Джон обернулся. — Всё-таки вы отвыкли от его характера, а он...

— А он ко мне вообще никогда не привыкал.

Майкрофт снисходительно хмыкнул, насмешливо — насколько это можно было для человека с широкой полосой пластыря на носу — покачал головой и занялся своим смартфоном. Джон же ещё раз проделал ставшие уже незаменимыми в общении с братьями Холмс дыхательные упражнения и поплёлся открывать дверь, за которой обнаружился Грег, тоже пребывавший в далеко не радостном настроении. А уж когда Грег, протопав в гостиную, обнаружил там уже умытого Шерлока, который широко и невинно улыбнулся, начался ещё больший цирк.

— Какого х...

— И я рад тебя видеть, Грэм.

— Грег! — яростно выдохнул Грег, приподнявшись с кресла, в которое рухнул, перевёл взгляд на сидевшего рядом Майкрофта и пробормотал себе под нос несколько непечатных выражений. Джон, прислонившись к стене, наслаждался спектаклем — в кои-то веки мучали не его.

Понаблюдав за реакцией Грега, Шерлок с огромным любопытством перевёл взгляд на Майкрофта и протянул:

— И с каких пор ты с ним спишь?

— Что?! — закашлявшийся Грег мгновенно начал наливаться краснотой.

— Шерлок, — продолжая улыбаться, протянул Майкрофт, но с такой убийственной интонацией, что было ясно — если бы не свидетели в лице Джона и Грега, Майкрофт бы собственноручно свернул брату шею.

— Так, всё, хватит, — решительно сказал Джон, рубанув рукой воздух. — Мне надоел этот балаган. Я хочу услышать правду, а не ваши пререкания, поэтому общаться будем так: мы с Грегом задаём вопросы, вы — отвечаете, коротко и по делу.

— Это допрос, Джон? — притворно удивился Майкрофт, и Джон вернул ему его же милую, полную яда улыбку.

— Я не дам ещё раз задурить мне голову.

Добравшись до единственного пустовавшего кресла, Джон устало плюхнулся в него. Всего-то пятнадцать или двадцать минут вместе с Холмсами вымотали его до нитевидного пульса, и это было ещё только начало, самый смак будет, когда они станут рассказывать, в какое дерьмо вляпались и втянули Джона с Грегом.

— Ну, начнём? — фальшиво-бодро обратился к сидевшему напротив Шерлоку: — Вопрос первый: сколько ты уже в Лондоне?

Тот закатил глаза:

— Восемь месяцев, семнадцать дней, шестнадцать часов и тридцать семь минут. Это достаточно коротко, или мне ещё ужать подачу материала?

— Блядь, — выругался Грег, чем тут же привлёк к себе заинтересованный взгляд Шерлока, слегка шокированный — Джона и крайне недовольный — Майкрофта. — Всё это время ты был тут, и...

Джон, пропустив мимо ушей возмущение Грега, пристально взглянул на Шерлока и, скрепя сердце, продолжил:

— Хорошо. По крайней мере, ты ответил честно. Тогда второй вопрос: ты всё это время был Питером Эдвардсом?

На этот раз Шерлок повёл себя как Шерлок — со скукой поднял глаза к потолку, всем своим видом давая понять: ответ настолько прост, что Джон мог бы и сам догадаться. Рядом опять, не сдержавшись, замысловато выругался Грег, Джон же лишь с присвистом втянул в себя воздух в глубоком вздохе. Так, что ещё Шерлок расскажет? Значит, это был он... Он выкладывал на всеобщее обозрение такие материалы, от которых общественность просто рвало на части. В общем-то, это было как раз в духе Шерлока, шокировать он любил, но не такими же вещами! К тому же, из-за его действий пострадали люди, тот же Майкрофт, например... Хотя когда чьи-либо страдания или потери волновали Шерлока?
Сцепив зубы, Джон продолжил спрашивать, но поначалу кривившийся и фыркавший на, по его мнению, глупые вопросы Шерлок, почувствовав относительно благодарного слушателя, вернулся к своей прежней манере и объяснял всё сам. Да, он был в Восточной Европе. Да, он знал, что место Чарльза Магнуссена занял кто-то другой — Спенсер Шерринфорд, назвавшийся Павлом Чеховым — и продолжил шантажировать правительство и других важных для страны людей. Поэтому он согласился тайно вернуться и стать Питером Эдвардсом, когда один чиновник из МИ-5 пообещал ему оправдание в обмен на то, чтобы Шерлок уничтожил собственного брата.

[Команда Рапира]

— Разумеется, — Шерлок обнажил в улыбке зубы, — я не мог остаться в стороне, когда моего дорогого и единственного брата решили втоптать в грязь.

— Благодарю за заботу, Шерлок, но почему тогда все мои расчёты подтверждали, что ты вознамерился меня посадить?

Майкрофт с Шерлоком уставились друг на друга почти одинаковыми взглядами голодной гремучей змеи перед броском на жертву и смотрели так долго и молча, пока Джон, сплюнув в сердцах, не сказал:

— Он имеет в виду, Шерлок, что ты мог бы выбрать менее резонансные материалы для своих обличительных публикаций.

Оказалось, что не мог. Из скупых в этой части объяснений Шерлока следовало, что его заказчик (когда он попытался назвать имя, Майкрофт с невинной улыбкой ткнул его локтем прямо в простреленное левое плечо) сам добывал данные для Эдвардса, так что «выбирать не приходилось». Джон рассеянно кивнул — чего-то подобного он и ожидал — и принялся слушать дальше. Шерлоку, по его словам, не составило особого труда вычислить, что он, как Питер Эдвардс, нужен был, чтобы убрать Майкрофта, затем его самого убрал бы Чехов, которого, в свою очередь, подловив на этом убийстве, уничтожил бы заказчик.

— И если бы ум этого человека хотя бы на четверть соответствовал его должности, он бы сообразил, что я как минимум попытаюсь связаться с Чеховым.

— Погоди, — Джон помотал головой, осмысливая уже услышанное. — Ты союзничал с этим, как его, Чех... Шерринфордом? Чёрт возьми, я запутался в этих ваших фальшивых именах. Ты с ним сотрудничал?

— Я предложил ему сделку, и не моя вина, что он не смог отказаться. Джон, ты слышал о пожаре в реабилитационном центре для ветеранов?

— Да... Было что-то такое, кажется.

— Я прятался там.

Слушая дальше, Джон то верил, то не верил. Слишком уж всё гладко выходило, по словам Шерлока: его попытались убить, он с помощью людей Чехова избавился от своих убийц, а потом и от самого заказчика. Оставалось последнее — выяснить, кто такой Чехов, и устранить его.

— Стоп! — неожиданно для Джона Грег поднял руку. — Стоп. Откуда ты вообще знал, что Чехов — это его ненастоящее имя?

— Ты разочаровываешь меня, Грут. По-твоему, человек явно английского происхождения может действительно зваться Павлом Чеховым? — Шерлок фыркнул и тут же с коварной ухмылкой повернулся к брату. — Кстати, Майкрофт, почему Чехов?

— Почему ты считаешь, что я должен это знать?

Но то, как Майкрофт смотрел — тяжело, исподлобья — и то, как Шерринфорд унижал его и избивал несколько дней назад, подсказывало Джону, что, да, именно Майкрофт и должен знать ответ на этот вопрос. Шерринфорд готов был его убить, растоптать, причинив как можно боли. Его, а не Шерлока и, уж тем более, не Джона с Грегом, которые пострадали лишь потому, что были хорошими рычагами давления.

— Понятия не имею, почему он назвал себя так, — с каменным лицом отчеканил Майкрофт, давая понять, что продолжать эту тему как минимум не стоит.

Однако у Шерлока, разумеется, было иное мнение, и Джону с Грегом пришлось узнать, что именно неумелые и странно непрофессиональные (с точки зрения, опять же, Шерлока) попытки Майкрофта урезонить всеми командовавшего Чехова и привели к тому, что он впутал в это противостояние Джона (чтобы вывести из игры ещё неизвестного ему Эдвардса), а затем и Грега.

— Смею заметить, что отправляя вас сюда, инспектор, я абсолютно не подозревал, что вы окажетесь мишенью. Мои извинения.

Весь вид Грега говорил о том, что он ждал чего угодно, кроме извинений. Не зная, куда деть себя, как смотреть и что говорить, он быстро пробормотал что-то вроде «Ничего страшного, с кем не бывает», и нарвался на едкий комментарий:

— На твоём месте я бы поостерёгся доверять моему брату. Или так хочется отдать за него жизнь? Шерринфорд уже попро...

— Шерлок, — угрожающе процедил Майкрофт, и Джон, поняв, что нужно что-то делать, брякнул первое, что пришло в голову:

— Так что с Шерринфордом?

В резко наступившей тишине братья посмотрели на него и в этот раз столь пугающе одинаково, что Джон поёжился.

— Ну, он ведь пытался покончить с собой, когда понял, что ему нечего терять...

— Не волнуйтесь, Джон, — выражение Майкрофта было прямо-таки дьявольским, — о здоровье мистера Шерринфорда хорошо заботятся. К сожалению, он нам ещё нужен живым, несмотря на то, что усилиями Шерлока мы изъяли из Сети все спрятанные там материалы.

— Все? Точно все?

— Поэтому он ещё и жив, — нетерпеливо пояснил Шерлок. — Проницательности Майкрофта не хватило, чтобы выяснить, хранил ли Шерринфорд компромат ещё где-то. Так что ему обеспечивают качественное лечение и пятиразовое питание на деньги налогоплательщиков.

— Это и твой промах тоже, Шерлок. Ты мог бы довести начатое дело до конца.

— Напротив, гораздо интереснее, что сделаешь с Шерринфордом ты, учитывая... определённые обстоятельства.

То, как Шерлок смягчил формулировку, завуалировав смысл за стандартной фразой, подстегнуло воображение Джона, но его предположения были далеко не настолько приятными, как хотелось бы. Не зная даже и половины (а трудно поверить, будто братья рискнули бы рассказать им больше) произошедшего, он понимал, что Майкрофт явно был Шерринфорду личным врагом, из-за чего — о, здесь было очень много вариантов, но Шерлок, очевидно, истину знал или, по крайней мере, догадывался. Уж больно ему нравилось терзать брата намёками. Джон сказал себе, что это не его дело и лучше он останется в неведении и будет спать спокойно.

Неожиданно Грег поднялся, глядя отрешённым взглядом прямо перед собой, произнёс:

— Мне нужно выпить, — и скрылся в кухне, даже не спросив разрешения.

Когда там многозначительно хлопнула дверца холодильника, Джон не выдержал:

— Вы оба, чтоб вас, едва выпутались из такого дерьма, а цапаетесь друг с другом, будто делите наследство!

Шерлок состроил недоумевающую гримасу:

— Наследство? Майкрофт обойдётся, он у нас и так неплохо зарабатывает.

— Ты прекрасно понял, что я хотел сказать. Вы же были на одной стороне! Если я правильно понял, то без знаний Шерлока об этом парне Шерринфорде и без той программы, которую вы, Майкрофт, добыли, ничего бы у вас не вышло. В одиночку-то никто из вас так и не справился! Майкрофт приплёл меня — спасибо вам, кстати, за это, просто низкий поклон...

— Обращайтесь, — кисло ответил тот.

— Я, вашу мать, думал, меня убьют! Спрашивал себя, кто будет заботиться о Джейн и отдадут ли её вообще под опеку Гарри... Но на эту тему я потом отдельно выскажусь. И вообще, раз уж этот ваш Шерринфорд настолько опасен, почему вы до сих пор не объединили усилия ещё раз и не добили его?

— Джон, — перебил его Шерлок. — Мне казалось, должно быть понятно, что наша с Майкрофтом совместная работа — это только временное перемирие на период чрезвычайных обстоятельств.

— Именно, Джон. Как видите, методы у нас значительно отличаются.

— Ну, не знаю, — Джон оглядел сначала одного, затем второго. — В этом деле вы оба действовали как эгоистичные засранцы. Но, блин, ладно, делайте что хотите, вы взрослые люди. Ответьте мне на ещё один вопрос: Себ... Себастьян Пэн — как он оказался у вашего Шерринфорда?

— Пожалуй, что на этот вопрос лучше отвечу я, — тягуче проговорил Майкрофт, и у Джона мурашки побежали по спине. — Для Шерлока Себастьян Пэн — фигура слишком мелкая. По моим данным, с Шерринфордом они пересеклись во Вьетнаме: ваш сослуживец бежал туда после того, как попал под трибунал за излишне жестокие действия во время одной из спецопераций в Афганистане. К слову сказать, хотя он и был оправдан, это бегство вызывает много вопросов. Я полагаю, не все его военные преступления были раскрыты к моменту суда.

— Боже правый.
Пусть Майкрофт не сказал ничего толком, а лишь сделал предположение, Джон полностью и безоговорочно поверил ему. Пэн всегда был бескомпромиссным бойцом, жестоким и упрямым, говорил, что война, армия — это не то место, где нужно проявлять сочувствие и милосердие.

— Поскольку психологический портрет характеризует Пэна как человека консервативного, склонного к идеологическому фанатизму, я склонен считать, что идея Шерринфорда о возмездии, как он это назвал, пришлась Пэну по душе. Он ведь, знаете, Джон, был крайне обижен на страну за то, что его лишили воинского звания и всех наград. По его мнению — ни за что.

«Обижен» — вряд ли это было подходящее слово, но так или иначе, Майкрофт идеально точно описывал Пэна. Наверняка всё происходило именно так, как он говорил. Такой человек, как Себ, вполне мог принять чужой замысел, жажду мести как свою цель и служить ей, даже не помышляя о чём-то другом. Поэтому и Джон для него был друг и сослуживец лишь во вторую очередь, а первей всего он был одним из инструментов для достижения цели.

— Но глаза он лишился благодаря Шерлоку.

— Да идите вы, — пробурчал Джон, отмахиваясь и надеясь, что это движение покажет братьям, что пора уже завязывать с откровениями.

По крайней мере, сегодня. Они и так рассказали слишком много, неудивительно, что Грег сбежал охладиться и привести мысли в порядок. Шерлок был сволочью: едва не подвёл под монастырь собственного брата, доставил немало неприятностей другим чиновникам и простым людям, даже, как-никак, нанёс вред государству своими публикациями. Майкрофт был сволочью, Пэн... Понятное дело, что здесь замешана политика, и обоим братьям пришлось лавировать и потому делать весьма неприятные вещи. Но Джону требовалось время, чтобы с этим... смириться, наверное. Поверить, что всё медленно, постепенно будет возвращаться на круги своя.

— Мне тоже нужно выпить, — выдохнул он, поднимаясь.

[Команда Рапира]

***

Едва Джон переступил порог кухни и оттуда раздался сдавленный, захлёбывающийся матерок инспектора, как Шерлок сказал:

— Грег по-любому бы узнал.

— К твоему сведению, мы давно уже не тинейджеры с их овер-реакцией на прошлую личную жизнь партнёра. — Майкрофт фыркнул. — Так что ты куда больше причинил вреда себе, чем мне: Грег давно уже близкий друг твоего Джона, а ты лучше меня знаешь, что для Джона значат друзья.

Да, Шерлок знал это, как и то, что Мэри умерла, а дочку Джон воспитывал один. Однако притворяться бесцеремонным и эгоистичным было проще и полезней.

— А ты молодец, — вдруг добавил Майкрофт с улыбкой, и Шерлок, почувствовав, что похвала — величайшая редкость! — была искренней и без тени насмешки, вздрогнул. — Нет, Шерлок, я бы и вправду снял перед тобой шляпу, если бы носил её. Ты умудрился обмануть всех: Бейна, Шерринфорда, Пэна, меня, практически всю вертикаль власти... и даже Джона.

— Джона?

— Не делай, пожалуйста, такое лицо. Джон, между прочим, несколько раз в разговоре упомянул то, что мы оба знаем, хотя ты почему-то до сих пор отказываешься признавать. Мы с тобой одинаковые, Шерлок. Не отрицай, тебе в какой-то степени понравилось это политическое противостояние. Такой размах, такой масштаб, столько власти в твоих руках... И ощущения в разы острей, чем когда расследуешь обычное убийство.

— Вот, значит, почему ты без ума от своей работы.

— Можно и так сказать, — улыбка Майкрофта в этот момент была особенно неприятной. — Тот ты, из последних месяцев, был настоящим. Но едва настал конец этой истории, ты влез в прежний удобный образ, и надо же, Джон тебе поверил.

Шерлок, конечно, сообщил бы ему, что этот вывод не имел абсолютно никакого отношения к реальности и брат, по-видимому, начал терять хватку, но простая ложь в этом случае была бесполезна. И он без особого труда «читал» Майкрофта, когда требовалось, и Майкрофт «читал» его. А учитывая, что Шерлок собрал на Майкрофта прилично компомата из-за всей этой заварушки с Шерринфордом, неудивительно, что брат попытался восстановить равновесие.

— Когда-нибудь ты сам это поймёшь, перестанешь ломаться и будешь наконец работать на правительство нормально.

— Боюсь, ты просто не доживёшь до этого момента, дорогой брат.

— Ну, что же, зато ты наконец перестал уверять, что политика — это не твоё. Твоё, Шерлок. Ты там как рыба в воде. Шерринфорд оказался неожиданно хорош в шантаже, а ты — в искусстве политического слова...

— Иначе говоря — во лжи, — ледяным голосом перебил его Шерлок. — Кстати, о ней. Ты ведь не сообщил членам комитета, что все материалы Шерринфорда не уничтожены, а сохранены на отдельном сервере «Лазаруса»? Да, Майкрофт, да, я успел просмотреть настройки вируса перед тем, как задействовать его. Так что, не сообщил же?

— Пока не сообщил, — изменившийся в лице Майкрофт особенно выделил первое слово.

— Конечно, ты ведь должен получить из этого какую-то свою выгоду. Удалить компромат на себя, перепрятать компромат на некоторых людей...

Договаривать Шерлок не стал, только многозначительно хмыкнул и откинулся на спинку своего кресла, специально не глядя на брата. Откровение за откровение. Да, возможно, ему действительно нравилось быть настоящим в этом деле, возможно, для встречи с Джоном он осознанно вернул привычную манеру общения и поведения... Однако Шерлок просто не мог признать всё это вслух и дать брату удовольствие произнести «Я знал» или «Я же тебе говорил». Ведь, по правде говоря, чтобы разобраться с Бейном и Шерринфордом, ему не пришлось влезать в шкуру Майкрофта — Шерлок всего лишь был самим собой.

А интересно, о положении Шерринфорда Комитет знал? Или Майкрофт пока тоже «придерживал» эти сведения, подчищая все проблемные для себя места?

— Последний вопрос, — угрюмо проговорил спиной Джон, и Шерлок, обернувшись, обнаружил его стоящим с таким видом, будто Джон готовился принять сейчас решение всей своей жизни. — Если Шерринфорд у вас, если твоего заказчика больше нет, то почему с тебя ещё не сняли обвинения, Шерлок? Или ты... Или ты так и собираешься до конца жизни жить под чужим именем?

— Не скрою, было бы очень удобно. Однако, — Шерлок отыскал взглядом часы и кивнул сам себе, — мамуля считает, что это по-детски.

— И я, как никогда, с ней согласен...

— Включи телевизор, Джон.

Сбитый с толку, Джон повиновался. Шерлок искоса наблюдал за тем, как он, чертыхаясь себе под нос, искал пульт и как потом тряс его, заставляя работать умирающую батарейку. Однако, несмотря на все возможные заминки, к началу выпуска новостей они практически успели.

— Да вы присядьте, Джон, — с издевательским смешком велел тому Майкрофт. — Такую информацию лучше воспринимать сидя, неровен час, вы упадёте, получите травму, попадёте в больницу, а кто тогда будет заботиться о Джейн?

— Идите к чёрту, — огрызнулся Джон и, к удовольствию Шерлока, совету присесть так и не последовал.

— Мы начинаем наш выпуск с новости, которая буквально за считанные часы взорвала Интернет. Пресс-секретарь Скотланд-Ярда подтвердил, что экспертиза установила личность одного из погибших в недавнем пожаре на территории центра ветеранов «Новые направления» — им оказался скандально известный экс-агент МИ-6 Питер Эдвардс.

— Это ещё что за хрень? — ничего не понимая, спросил подошедший Лестрейд.

— Питер Эдвардс умер, но и после смерти он продолжает шокировать своими разоблачениями.

— Шерлок, ты отвратительно пафосен.

— Да заткнитесь вы оба! — не выдержал Джон и зачарованно уставился на телевизор, где ведущая продолжала:

— И почти сразу же, как только его гибель была подтверждена, экс-журналистка Кэт Райли выложила в Интернет видео, в котором Питер Эдвардс, сообщая о своей возможной скорой гибели, передаёт ей часть материалов для публикации в случае, если «его недоброжелатели всё-таки сведут с ним счёты».

На экране, параллельно со словами ведущей, демонстрировались отрывки из того самого видео Китти Райли, фотографии и копии документов, что Шерлок, тогда ещё под видом Эдвардса, передал ей во время короткой встречи. Ведомая желанием отыграться, вернуть свою прежнюю жизнь и работу (впоследствии Райли наверняка припишут чувство вины и долг перед Шерлоком Холмсом), она сделала всё именно так, как Шерлок и рассчитывал.

— Опубликованные документы содержат подробные сведения о преступной деятельности лорда Алана Бейна, который вместе со своим компаньоном медиамагнатом Павлом Чеховым в течение полутора лет саботировал работу правительства страны.

— Ах ты, маленький... — прошипел Майкрофт, не удержав невозмутимое выражение лица. — Такое понятие, как конфиденциальность, тебе совершенно незнакомо?

Шерлок только хмыкнул.

— Сообщается, что преступники имеют прямое отношение к громкой отставке лорда-канцлера, самоубийству министра транспорта несколько месяцев назад и, весьма неожиданно, скандальным обвинениям в государственной измене, предъявленным частному детективу Шерлоку Холмсу, находящемуся сейчас в международном розыске. Мисс Райли, видимо, под воздействием вины за свою кампанию по «разоблачению» детектива, в комментариях к видео Эдвардса делает особенный акцент на то, что выдвинутые против Шерлока Холмса обвинения были ложными, и требует повторного расследования сфабрикованного дела.

— Тебе нужен ещё какой-то ответ, Джон? — протянул Шерлок, но тот промолчал. — Так что, никто не хочет поздравить меня с возвращением?

— Я тебя поздравлю — арестом за разглашение тайны следствия, — пообещал Майкрофт, — и буду поздравлять ещё очень долго, пока ты не уяснишь себе, когда следует держать язык за зубами.

— А я не тебя имел в виду. Джон?

Тот молчал ещё долго, пялясь в экран с усердием среднестатистического английского телезрителя и делая вид, будто совсем не слышал вопроса.

— С возвращением, — нехотя буркнул он наконец и вдруг обвинительно ткнул в Шерлока пальцем, — только не думай, что я действительно простил тебе все твои выкрутасы!

Шерлок пожал плечами:

— Я над этим ещё поработаю, — и взглядом сказал Майкрофту, что ему, с его стремлением увидеть брата в своём прямом подчинении, ничего не светит ещё очень долго.

[Sectumsempra.]