За дротики!
Автор: Трегги Ди
Беты: анонимный доброжелатель 4141112, Staisy_, Ural Lynx
Версия: ВВС
Размер: миди
Пейринг: ШХ|ДУ
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Саммари: Джон Уотсон — врач в психиатрической клинике, а Шерлок — его пациент. Ретеллинг книги/фильма "Планета КА-ПЭКС".
Дисклеймер: Все права кому-то принадлежат. Но нас всё равно не засекут, даже если мы ими воспользуемся.
Предупреждения: тотальное АУ психиатрии.
Примечание: Работа выполнена командой "Дротики" для Большой Игры-5.
Тема задания:драма/ангст, перевод или фик. Современность
Размещение: с разрешения автора
Скачать фик с АО3 можно по ссылке
читать дальше«Это не было особым случаем», — написал Джон Уотсон, медленно выводя каждую букву.
«Пациент Ш обладал распространенным набором симптомов: галлюцинации, ложные воспоминания, навязчивые идеи, бред, гиперактивность, апатия, амнезия. За годы пребывания в психиатрических клиниках пациенту Ш ставили диагнозы: шизофрения, маниакальный психоз, психопатия, аутизм. Проведенные диагностики и дальнейшее наблюдение не смогло подтвердить ни один из этих диагнозов.
Два месяца назад пациент Ш был переведен в психиатрическую клинику Бродсли, где я был назначен его лечащим врачом. В связи с особенностями поведения пациенту был назначен испытательный срок с возможностью остаться в клинике в случае, если лечение окажется эффективным. Следующим пунктом назначения после Бродсли предполагалась клиника Эйсид-хаус для неизлечимых больных.
Основной установкой пациента было утверждение, что он представитель внеземной расы, занимающий человеческое тело. Пациент Ш заявил, что прибыл на Землю для исследований».
Джон поднял голову и посмотрел в окно. Солнце садилось. Встряхнув ручку, Джон склонился над тетрадью и дописал:
«По истечении испытательного срока пациент Ш покинул клинику. Как его лечащий врач, я хочу сделать следующее заявление».
Джон глубоко вздохнул и вывел последнюю строчку. Он надавил на бумагу слишком сильно, так, что с обратной стороны страницы появились выпуклости, зеркально отражающие написанное. Джон провел по ним кончиком пальца, прежде чем встать из-за стола.
Он оставил тетрадь открытой, как и окно. Последние лучи солнца наполнили комнату золотым светом, шелестом откликнулись кроны деревьев на внезапный порыв ветра. Джон расправил плечи и вышел из кабинета, чеканя шаг, словно вместо халата на нем была военная форма.
Когда он ушел, ветер смахнул ручку со стола и перевернул страницу.
***
Первое, что запомнилось Джону, были его глаза. Светлые, полностью бесцветные. Сначала он решил, это линзы или что-то вроде. Потом подумал, что, возможно, нарушение на генетическом уровне. Недостаток меланина в радужке. Такое бывает.
Мужчина сидел в кресле посреди комнаты. Когда Джон вошел, он не обернулся, никак не отреагировал. Не выказал беспокойства, даже когда Джон оказался за его спиной, вне поля зрения. Джон медленно пересек комнату, пользуясь каждой секундой, чтобы запомнить детали. Обдумает он их позже. Пациент сидел в кресле так, словно находился у себя дома. В безопасности. Он выглядел довольно уверенно; кисти рук расслабленно лежали на подлокотниках, плечи были опущены, спина соприкасалась со спинкой кресла. Он не издавал никаких раздражающих звуков, присущих многим другим пациентам, например, страдающим ОКР: ни щелканья языком, ни клацанья зубами, ни постукивания ногтями по подлокотникам. Взгляд пациента был прикован к стене напротив, но, когда Джон занял свое кресло, остановился на его лице. Тогда Джон и заметил странный цвет его глаз.
— Здравствуйте, Ш, — сказал Джон негромко. Мужчина глядел, не моргая. Джон представился, сказал несколько необходимых слов о целях сегодняшней встречи, но реакции не последовало. Это не было похоже на ступор или намеренное враждебное игнорирование. Скорее, Ш выглядел… скучающим.
Он не казался опасным, но Джон привык не верить первому впечатлению. Он взглянул на запястья Ш. Широкие розовые следы. Такие остаются от смирительных ремней на кровати, если затянуть их недостаточно туго.
— Итак, вы утверждаете, что прилетели к нам с планеты 221, — сказал Джон. Ш моргнул, наконец, медленно, как рептилия.
— А вы утверждаете, что врач-психиатр. Это интересно: хирург и психиатр в одном флаконе. Вы переквалифицировались, когда вернулись с войны. Хотя могли бы вернуться в хирургию — ваш перемежающийся тремор был психосоматическим, и вы от него избавились достаточно быстро. Но, полагаю, была веская причина податься в психиатрию. Что-то вроде: «С меня достаточно крови и мертвых тел». Человеческие сантименты.
Его голос звучал совсем буднично и показался вдруг Джону смутно знакомым.
— Как вы… нет.— Джон покачал головой. Очевидная провокация. У Джона еще будет время выяснить, кто сообщил Ш детали его биографии. — Вы знаете, где вы находитесь?
— Я знаю строение вашего ДНК, все цифры числа Пи, состав грунта в любой точке земного шара, поименно всех композиторов XVIII-XXI веков, координаты крупнейших военных баз стран «Большой восьмерки», этапы трупного окоченения, химические формулы большинства известных лекарств, последовательность движений в танце, семь видов боевых искусств, характеристики всего существующего на сегодняшний день огнестрельного оружия, двести сортов табака и девять иностранных языков, в том числе язык программирования.
Джон поднял бровь. Мужчина отвернулся, вдруг потеряв к нему интерес.
— Да, — сказал он хмуро, — я знаю, что нахожусь в психиатрической клинике Бродсли, Англия. Мне также известно, что вы — Джон Уотсон, мой новый лечащий врач. Впрочем, вы еще можете передумать.
— А вы хотите, чтобы я передумал?
— А вы? — Ш отбил подачу. Он провел пальцем по подлокотнику, потом снова взглянул на Джона своими бесцветными глазами. Подался вперед, согнувшись пополам. Его лицо ничего не выражало. Никакой угрозы в голосе. Предельно нейтральная фраза.
— Может быть опасно.
Джон вышел из комнаты и поспешил вниз по коридору, засунув руки глубоко в карманы халата. Сара ждала его снаружи и теперь поспешила следом.
— Ну? Что скажешь? — спросила она.
— Интересно. И он не выглядит буйным.
— Он тебя очаровал!
— Что? — Джон даже притормозил. Сара победоносно улыбнулась, кивнула, тряхнув волосами.
— Он тебя очаровал, это нормально. Такое уже случалось с его предыдущими докторами. Не позволяй ему тобой манипулировать.
— Я еще не сказал, что беру его дело, — возразил Джон ворчливо. Сара наморщила лоб.
— Кого ты обманываешь?
— И действительно. Знаешь, что меня больше всего зацепило? — Они продолжили путь вниз по лестнице, в холл, где сплетались голоса множества пациентов. — Он знал все обо мне. Такие вещи, которые невозможно угадать.
— Это его обычный трюк. Мы провели в одной комнате около минуты, и он уже выдал мне все про неудачное замужество.— Сара помахала рукой без кольца.
— Это просто. Медсестры до сих пор сплетничают, он мог услышать от кого-нибудь.
— Тогда поговори со Стэмфордом, его куратором. Майк расскажет тебе больше про всякие чудеса. Этот пришелец… он просто ходячий цирк. Скучно тебе с ним не будет.
Сара развернулась и зашагала к одной из пациенток, как обычно, прерывая разговор на середине. Джон посмотрел ей вслед. О чем она знала, о чем догадывалась? Они были друзьями, но Джон не рассказывал ей о том, что кошмары вернулись, что нога снова начала болеть. Не тот уровень доверия. И все-таки казалось совсем не случайным, что именно ему поручают «нескучного» пациента.
«Может быть опасно», — вспомнилось Джону. Забытое чувство поднялось в нем, задрожало глубоко внутри. Словно шепот интуиции, словно тоненький звук, с которым на героя в мультфильме с большой высоты летит рояль.
***
— Переодевался в охранника, крал важные документы, взламывал кабинет главного врача, организовывал бунт среди пациентов, пару раз дрался, однажды включил пожарную тревогу посреди ночи, дважды менял лекарства…
— Менялся с кем-то?
— Нет, менял общие. Просто перепутал их между собой, так, что пациенты получили чужие препараты. Хуже всего было с теми, кому прописаны седативные.
— Он объяснил, зачем это сделал?
— Да.
Майк Стэмфорд замолчал, весело глядя на Джона сквозь стекляшки очков. Джон наморщил лоб, усмиряя свое нетерпение. Майк любил делать многозначительные паузы. Наконец произнес:
— Ему было скучно.
— Скучно?
— Так он сказал. Ему было скучно.
— Что-нибудь о прошлой жизни?
— Ни снов, ни воспоминаний. Его нашли три года назад бредущим по дороге здесь, на окраине города. Босиком. Ступни были стерты едва ли не до костей. Он сказал, что не чувствует боли.
— Наркотики?
— Чист. Он сказал, что в принципе не способен испытывать боль. — Стэмфорд улыбнулся. — Счастливец, а?
Джон положил руки на колени, сжимая левую чуть сильнее.
— Выложил про меня все, такие вещи, которые я своему психоаналитику не рассказываю. Если тебе интересно, раздобуду кое-какие записи из предыдущей клиники.
— Что-то еще? Помимо личного дела и анамнеза?
Стэмфорд смущенно кивнул.
— Ребята делали ставки. Ну и… записывали его достижения. То, как он вычисляет в уме. Как угадывает некоторые вещи. Невероятно. Его способности… — Майк взглянул на Джона искоса, помолчал пару секунд. — Если бы я чуть больше верил в сверхъестественное и чуть меньше знал о психопатологиях…
Еще одна пауза длиной в минуту.
— Можно подумать, он и впрямь не один из нас.
После чего они засмеялись, оба. Громко и принужденно.
***
«Вы хотите сказать, что не чувствуете боли? Вообще? Никогда?»
«Вообще. Никогда».
«Чем вы это объясняете?»
«Особенностями физиологии. Мой вид предпочел избавиться от некомфортных ощущений в ходе эволюции».
«Но разве боль не приносит свою пользу? Как сигнал о неполадках в организме, предупреждение об опасности…»
«Для этого мы используем интеллект».
«Хорошо. Но вы сказали, что находитесь в человеческом теле. Люди обычно чувствуют боль».
«Поэтому я и выбрал этого человека».
«Что вы имеете в виду?»
«Вам действительно так важно это узнать?»
«Да. Пожалуйста».
«У этого нет сердца».
«У этого человека?»
«Да».
«Где же его сердце?»
Пауза.
«Выжжено».
Джон выключил диктофон, и тишина в комнате стала просто оглушающей. Он подошел к окну, посмотрел сквозь свое отражение вниз, на блестящую пустую дорогу. Слишком тихий район. Он всегда знал, что такие места не для него. Но квартиру снимать нынче дорогое удовольствие, чтобы выбирать по своим прихотям.
Развернувшись, он зашаркал к столу, чтобы выключить лампу. Потом лег на кровать. Простыни уже остыли. Смятые, они походили на тряпичное мелководье. Джон закрыл глаза, поднес руку с диктофоном ко лбу и нажал на кнопку, чтобы перемотать в начало разговора.
Очередной кошмар. У него есть еще пара часов, прежде чем он сможет заснуть. Лучше заняться работой.
***
Проблемы начались довольно скоро. Одним утром Джон направлялся к палате Ш и увидел, что дверь в комнату закрыта, что всегда было строго запрещено. Более того: ручка двери яростно дергалась, а дверь вздрагивала от ударов. Джон решил было, что кто-то из пациентов решил подшутить над Ш— тот был не слишком популярен среди местного населения. Но когда Джон повернул ручку, дверь с легкостью распахнулась и из комнаты вылетела санитарка. Она врезалась в Джона всем своим птичьим тщедушным телом, и Джон невольно приобнял ее, удерживая от падения. Джон узнал Мэри Морстен и увидел, что она задыхается от слез.
Оттолкнув его, Мэри побежала прочь по коридору. Задники уродливых больничных сандалий громко шлепали по полу.
Джон ринулся в палату. Он ожидал увидеть что-то ужасное: Мэри была стойкой девушкой и многое повидала за годы работы в клинике, ее было не так-то просто довести до слез. Но Ш просто сидел на кровати, безучастный и равнодушный.
— Что здесь случилось? — спросил Джон. Вышло злее, чем он собирался.
— Небольшая беседа.
— Могу я узнать подробности?
— Просто указал на явное. Не стоит прожигать меня гневным взглядом, доктор Уотсон.
Больше ничего от Ш добиться не удалось.
Зато позже Джон выяснил все у Мэри. Сначала он невольно подслушал ее ссору с Ричардом Теннетом. Они были вместе больше года и отлично подходили друг другу: юные, красивые, с какими-то одинаковыми улыбками. Роман не мешал их работе — никаких поцелуев в укромных уголках, флирта на работе. Но в этот раз все было иначе. Джон присел рядом с Робертой: она была пациенткой с ранней деменцией. Сейчас Роберта казалась очень расстроенной. Она сидела на корточках, прислонившись к коридорной стене.
— В домике. Он в домике, — пробормотала она, когда Джон аккуратно коснулся ее локтя. Из открытых дверей палаты доносились резкие голоса.
— И что, ты всерьез собираешься верить инопланетянину? Или все-таки послушаешь, что скажу тебе я?! — почти крикнул Ричард.
— В комнате отдыха включили телевизор. Ты хочешь посмотреть телевизор, Роберта? — негромко спросил Джон, заглядывая в выпуклые темные глаза. — Может, пойдем прямо сейчас?
— А его шляпа? — с беспокойством спросила женщина.
— Да. С ней все будет в порядке, — заверил Джон, помогая пациентке встать на ноги. Она зашаркала ногами в сторону туалета. Джон убедился, что Роберта не заблудится, и вернулся к палате. Осторожно заглянув внутрь, он встретился глазами с Мэри. Она сидела на расправленной постели, вытирая щеки.
— Мне следовало догадаться. Было слишком хорошо, а со мной не происходит хорошего.
Джон сел рядом. Неловко поискал в карманах — разумеется, у него не было платка. Он понятия не имел, что делать с плачущими женщинами. Но для начала пометил в мысленном списке: иметь при себе платок.
— Я подозревала что-то такое, просто не хотела замечать. А потом этот марсианин… он говорил ужасные вещи. Про Ричарда. И все оказалось правдой. Не понимаю, как я могла не видеть этого.
Джон осторожно обнял Мэри за плечи. «Слишком худая, — подумал отстраненно. — Стоит угостить ее обедом». Несмотря на юный возраст, у Мэри уже была своя трагическая история в прошлом. Ранее замужество, прогрессирующая болезнь — и в свои двадцать семь Мэри оказалась вдовой. Как и Джон, Мэри использовала любой удобный случай, чтобы задержаться на работе как можно дольше. Как и Джон, держалась приветливо, но отстраненно. Возможно, они были родственными душами.
— Теперь я все думаю, как он узнал. Как он все понял про нас… просто взглянув на меня, — сказала Мэри, прекратив всхлипывать. — Я поменяюсь с кем-нибудь из девочек. Может, возьму пару отгулов. Не хочу его больше видеть.
— Ричарда? Или Ш?
— Их обоих.
Узнав о случившемся, Сара зловеще произнесла:
— Вот оно. Начинается. В предыдущей клинике он натворил дел — скандалы, конфликты, разводы, драки… массовые увольнения. Так что это еще только начало.
— Думаешь, он делает это нарочно? С какой-то целью?
— А ты думаешь, случайно? — Сара покачала головой. — Мне не нужны проблемы, так что не допусти их появления. Присматривай за ним. Если потребуется изолировать — так и поступим.
— Не думаю, что это пойдет ему на пользу. — Джон вспомнил кое-что важное.— Что-нибудь известно о прошлом? Может, в ходе бесед или…
— Ты ведь читал дело. Его прошлое — открытый космос.
— Он сказал, его сердце выжгли. Я думаю, тут дело в женщине. Надо идти в эту сторону. Свободные ассоциации, гипноз или…
— Ты не первый, Джон, — перебила его Сара насмешливо. — Гипноз, проекции, индивидуальная терапия, групповая терапия, телесно-ориентированная терапия. Торазин, Хлорпомазин, Клозапин, Оланзапин, Арипипразол, Рисперидон, Трифлуоперазин…
— Хватит, я понял. Все, что можно и что нельзя, с ним уже сделали. И что тогда мне остается?..
— Просто держи его в узде.
— Держи его в узде? — Джон уставился на Сару, высоко подняв брови. Она сделала вид, что смутилась.
— Послушай, ты не так давно в психиатрии. Можно сказать, еще новичок. А это — безнадежный случай. Два месяца здесь, у нас, в Бродсли— просто отсрочка. После он отправится в Лондонский институт психиатрии, если покажет улучшение, или в Эйсид-хаус, если продолжит создавать проблемы. Все, что требуется от тебя — держать его в узде. Я не говорю, что ты не должен слушать его, строить гипотезы и пробовать новое лечение. Наоборот! Полный вперед, зеленый свет. Если тебе повезет — это будет замечательно. Нет — Ш отправится дальше, а ты получишь нового пациента, конец истории.
Временами Сара вспоминала, что является заведующей отделением, и в ее голосе появлялись покровительственные нотки. «Спасибо за доверие», — выдавил Джон, а в ответ получил непроницаемый взгляд.
***
Но лучше всего такие взгляды удавались Ш.
— Некоторое время Мэри не сможет появляться, — начал издалека Джон, заглянув к Ш перед сном. Тот лежал, вытянувшись в струнку, на кровати. Меланхолично глядел в потолок. Ответил не сразу, словно набирался сил для простого действия.
— Мэри?
— Та девушка, что убирает у тебя в палате.
— М-м.
— Светлые волосы. Большие глаза. Невысокая.
— Все на одно лицо.
— Все девушки?
— Люди. Так или иначе — не моя сфера.
— И что это должно значить?
Ш не ответил. Смежив ресницы и сложив на груди руки, он продолжил изображать покойника.
— Утром ты сильно расстроил ее, — не сдавался Джон. — Не стоило этого делать.
— Всего лишь сказал правду.
— Правда иногда причиняет боль. Другие люди — они чувствуют боль. Постарайся помнить об этом.
— Несущественная информация.
Джон глубоко вздохнул.
— Не люблю людей, — поделился вдруг Ш. — Глупые. Громкие. В большинстве своем — злопамятные и бесполезные. Постоянно совершают ошибки.
— Но сегодня ошибку совершил именно ты, — возразил Джон. — Это очень серьезно. Ты знаешь, что через два месяца тебе придется отправиться дальше? И только от тебя зависит, куда именно.
— Да. Я знаю. — Ш открыл глаза, тревожно вглядываясь в потолок. — Я отправляюсь домой.
***
Ш отказывался от еды, и Джону это совсем не нравилось. В то время как все пациенты собирались в столовой клиники, Ш оставался в палате. Он никогда не покидал своей комнаты, если только за ним не приходил санитар, чтобы отвести на лечение. Сара уже упомянула о внутривенном питании — возможно, им придется прибегнуть к этому. Джон знал, что такие настроения для Ш— не редкость. Это было описано в личном деле. «Голодает. Может молчать сутками». Предполагалось биполярное аффективное расстройство — сменяющие друг друга стадии гиперактивности и полной апатии.
— Есть скучно, — пояснил Ш, когда Джон принес ему завтрак в палату.
Ш лежал на кровати, скрючившись самым немыслимым образом. Он глядел в одну точку.
Джон уместил поднос на крохотном прикроватном столике, потом раздвинул шторы. За окном был великолепный солнечный день.
— Очень жаль. Такой завтрак пропадает.
— Ни в чем себе не отказывай.
Джон отломил кусочек омлета. По вкусу напоминало пенопласт.
— Расскажи мне про свою планету, — попросил Джон. Отхлебнул немного сока: нужно было перебить вкус омлета во рту. Ш даже не поднял головы от подушки.
— Что именно тебя интересует? Координаты? Населенность? Скорость вращения?
— Например, где вы живете? У тебя был свой дом?
— Разумеется. Ничего примечательного. Миленькое местечко.
— Можешь его описать?
— Не вижу смысла. Это слишком далеко от тебя. Как если бы ты попытался объяснить мне смысл вашей странной игры с воротами. Люди не способны представить вещи, подобных которым никогда не видели.
— Ну, я мог бы попытаться. Стой, погоди… игра с воротами? Футбол? Крикет? Лакросс?
— Не моя сфера.
Джон сделал еще глоток, жестом предложил Ш присоединиться. Тот закрыл глаза. Ничего не оставалось, кроме как спрашивать дальше.
— Твоя семья, должно быть, скучает по тебе, когда ты покидаешь планету?
Ш не ответил.
— Ты часто путешествуешь?
— На Земле — впервые. — Ш открыл один глаз, чтобы проследить за тем, как Джон роняет помидор-черри с вилки. — Не впечатлен.
— Ну, ты выбрал неподходящее место, чтобы знакомится с планетой.— Джон обвел взглядом комнату. — Я мог бы составить список мест, которые нужно посетить внеземному туристу.
— Не утруждайся. Я отбываю через месяц и двадцать один день.
— Где ты припарковал свою тарелку? — хмыкнул Джон, но потом понял, что это прозвучало грубо. Он хотел было извиниться, но Ш все равно не понял его: уставился на тарелку из-под омлета, изумленно приподняв брови, а потом снова уткнулся щекой в подушку и прикрыл глаза.
— Как давно ты к нам прибыл?
— Мое время нелинейно. А с вашим я все время путаюсь. Оно не подчиняется законам логики.
— М-м, сэндвич просто объедение! Оставить тебе половину? — Ш скривился. — Наверное, твоя семья очень обрадуется твоему возвращению, — не сдавался Джон. Ш снова промолчал, и тогда пришлось спросить напрямик:— Ведь у тебя есть семья, Ш?
— Не в твоем понимании. На моей планете каждый сам себе семья. Это случилось в ходе эволюции. Очень удобно — предохраняет от многих ошибок, бережет время.
— Да и на рождественских подарках можно сэкономить, — улыбнулся Джон. Ш повернулся на спину, щурясь от солнечного света, заливавшего комнату. Джон использовал вилку, чтобы послать солнечный зайчик в путешествие по лицу Ш. Ш приоткрыл рот, будто почувствовав и попытавшись проглотить его.
— А что насчет подружки? — спросил Джон ровно.
— Уже говорил. Не моя сфера.
— Тогда, может, парень?
Ш распахнул глаза и неловко произнес:
— Я польщен твоим интересом... Но, по-прежнему: не моя сфера.
И Джон решил, что вопросов на сегодня достаточно.
@темы: БИ-5, G - PG-15, команда "Дротик", Перевод или фик. Драма/ангст
-
-
31.05.2015 в 07:49-
-
31.05.2015 в 16:325/5
-
-
07.06.2015 в 15:305/5
-
-
11.06.2015 в 11:52-
-
16.06.2015 в 22:12-
-
18.06.2015 в 14:56Надеюсь, Джон не отправится вслед за Шерлоком в Лондонский психиатрический
5/5
-
-
18.06.2015 в 21:455/5
-
-
21.06.2015 в 00:13-
-
23.06.2015 в 22:22-
-
26.07.2015 в 00:00